Читать интересную книгу Дикое правосудие - Хилари Боннер

Ностальгически улыбнувшись, Джоанна напомнила себе, что опасно поглядывать на прошлое сквозь розовые очки, и оживила в памяти воспоминания о жутких выходках Фрэнка Мэннерса и его подпевал. Но от большинства этих воспоминаний ее улыбка стала только шире. Если сегодня рассказать детям — не важно, мальчику или девочке, — как вели себя в то время взрослые дяденьки, они не поверят. В наши дни, если мужчина на работе в офисе делает своей коллеге комплимент, то вполне вероятно, что в ближайшем будущем его уволят за сексуальное домогательство. «Отлично выглядите, Джоанна. Могу поспорить, хорошо провели сегодня ночь!» — такая фраза, небрежно брошенная вместо приветствия, нынешнему подрастающему поколению просто непонятна.

Странно, но, проклиная дискриминацию по половому признаку, Джо не помнила, чтобы все эти кривлянья вокруг слишком задевали ее, пока Фрэнк Мэннерс не распоясался окончательно. Тогда, по крайней мере, мужики были живыми, хотя часто ничего, кроме жалости, к себе не вызывали, а сейчас они все больше напоминают запрограммированных роботов. Джоанну было трудно назвать сторонницей движения за политкорректность: своей «правильностью» оно навевало на нее тоску зеленую.

Джо бросила взгляд на часики у себя на руке. Еще почти добрый час ей предстояло ждать, пока они вместе с Полом отправятся на званый обед. Если, конечно, в последний момент он не переменит свое решение — такие случаи уже бывали, особенно когда газета раскручивала какой-нибудь сенсационный материал. А сегодня сенсация из сенсаций — ученые взломали код ДНК. Это событие расценивалось как историческое открытие, и завтра все газеты заговорят о нем.

Она встала, подошла к кофейному автомату у лифта и налила себе чашку кофе без кофеина. Настоящий кофе после обеда она больше не пила. Нет, Джоанна не считала кофейный напиток более полезным, ни в коем случае, но после него, по крайней мере, она не лежала всю ночь без сна, ворочаясь с боку на бок.

Отхлебывая маленькими глотками из одноразового стаканчика свой «кофе», она в очередной раз задавала себе вопрос, зачем ей вообще пить эту дрянь. На вкус напиток казался совершенно пресным, будто вместе с кофеином из него удалили и весь аромат. Джо старалась всеми силами прояснить мысли. Хочет ли она опять ввязаться в дело Дартмурского Зверя? Голос Филдинга взволновал ее больше, чем она ожидала. «Этот мужик сведет меня с ума», — пробормотала она себе под нос, не заметив, что слова прозвучали довольно громко. Головы молчаливых сотрудников повернулись в ее сторону, затем снова приняли исходное положение. Боже, она еще живо помнила те времена, когда в редакции могли истошно вопить, а тебе и дела не было до этого. Вообще, никакие помехи, кроме реальной угрозы получить по башке, никого не трогали. Правда, таких динозавров, как она, оставалось все меньше и меньше.

Хорошенько поразмыслив, Джоанна решила, что снова соваться в это дело не только неумно, но даже опасно. Несомненно, самым правильным решением было бы не ввязываться.

Джо допила тошнотворное пойло, скомкала стаканчик и бросила его в ближайший мусорный контейнер. Она промахнулась, и стаканчик, скользя, покатился по наичистейшему полу. Проходивший мимо сотрудник, молодой человек, почти мальчишка, в безупречно белой, даже немного хрустящей рубашке, остановился, поднял стаканчик и аккуратно опустил его в контейнер, при этом он с улыбкой посмотрел на нее, словно ожидая благодарности или чего-то в этом роде. Но ничего такого он не получил. Джоанна глядела на него без всякого выражения, — в сущности, она едва видела его, — ее мысли унеслись на двадцать лет назад.

Она боялась, что у нее не получится остаться в стороне. Это было нереально, вернее, стало нереально, с тех пор как она поговорила по телефону с Филдингом. Похоже, ввязаться в дело все-таки придется, несмотря на то что, если честно, совсем не хотелось. Вряд ли она сможет переломить себя, — значит, надо подумать, как ей за это взяться.

В другом конце просторной редакции она увидела молодого Тима Джонса, как всегда буквально застывшего в своем рабочем кресле и поглощенного тем, что он читал на экране компьютера. Джо относилась довольно уважительно к этому умному и старательному молодому человеку, занимавшему должность шефа отдела криминальной хроники. Ту самую, которую занимала Джоанна, когда впервые встретилась с Филдингом. Теперь ее должность звучала так: помощник редактора по освещению криминальных событий. Правда, она не входила в число тех трех помощников редактора, которые вместе с его заместителем отвечали за ночные выпуски и за выпуски в отсутствие Пола, что было классом повыше. Однажды Пол даже извинился, объяснив, что не считает возможным предоставить своей жене такую власть. Но Джоанна и не возражала: ее вполне устраивали персональная рубрика и неполный рабочий день.

Она направилась к столу Тима. Когда она рассказала ему, что ей надо, он радостно улыбнулся в ответ — казалось, хорошее настроение никогда не покидало его, — так и слава богу, он же еще совсем молоденький — и тут же выудил из ящика стола Европейскую конвенцию о правах человека и британский Акт о правах человека. Тим был в полном смысле слова современным репортером.

— Я могу еще чем-то помочь вам? — спросил Тим, когда Джоанна уже собралась вернуться на свое место.

У Тима было по-мальчишески открытое лицо, темные вьющиеся волосы и еще более темные глаза. С такой внешностью он, несомненно, считался красавчиком, и ни в одной газетной редакции ему бы не позволили оставаться «ничьим».

Тут же прокрутив в голове все варианты эффектных ответов, Джо бросила через плечо обычное «нет, спасибо»: ей не хотелось уподобляться матерым журналистам, с которыми ей приходилось иметь дело, когда ей было столько же, как сейчас Тиму.

Вернувшись за свой рабочий стол, она прежде всего открыла небольшой пурпурный буклет с четырьмя белыми европейскими звездами на обложке — Европейскую конвенцию о защите прав человека — и, отыскав седьмой протокол, принялась читать четвертую статью.

Параграф 1 все так же подтверждал право не быть судимым повторно за преступление, в котором обвиняемого оправдали.

Параграф 2 приводил дополнительное условие, незнакомое британскому закону. Повторное рассмотрение дела в суде возможно, «если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела».

«А при обвинении О’Доннелла в убийстве Анжелы Филлипс имелся целый ряд существенных нарушений», — размышляла Джоанна. Но, к сожалению, они были не того масштаба, чтобы повлечь пересмотр дела. А вот «новое обстоятельство» налицо.

Джоанна внимательно просматривала буклет. У Тима Джонса были отмечены статьи, которые должны были войти в британский Акт о правах человека. Филдинг напомнил ей, что Акт вступит в силу 2 октября 2000 года. Четвертой статьи седьмого протокола среди них не было. Джоанна нисколько не удивилась. Она и не ждала от нового закона многого. Конечно, теперь она уже не та журналистка криминальной хроники, какой была раньше, и, наверное, в каких-то вопросах схватывает не так быстро, как когда-то, но наверняка она не пропустила бы грядущие изменения в законе, если бы там было что-то серьезное.

Потом Джоанна покорно пролистала Акт о правах человека, пока не добралась до шестого раздела: «Действия органов власти не должны нарушать какое-либо из прав, закрепленных в Европейской конвенции о защите прав и свобод человека».

Несомненно, суд — это орган власти. С другой стороны, новый закон не такой уж однозначный. Но если соединить эти два предложения вместе, то, возможно, получится самое крупное, фундаментальное изменение всей базы британского законодательства со времен Великой хартии вольностей.

Джоанна почувствовала, как где-то в районе позвоночника появился знакомый репортерский зуд, который она испытывала всякий раз, сталкиваясь с чем-то неординарным. С тем, что реально могло вылиться в сенсацию, — и все прочие ее аргументы тут же угасали. Она ничего не могла поделать с собой. И раньше никогда не могла. Она была прирожденной журналисткой.

Глава девятая

Джоанна заставила себя оторваться от размышлений, отложив решение до утра. Сейчас не стоило ничего предпринимать, в том числе и разговаривать с Полом. Кроме всего прочего, вряд ли он придет в восторг, узнав, что в ее жизнь вернулся Майк Филдинг. Поэтому Джоанна решила дать себе время успокоиться и все хорошенько обдумать. Похоже, Филдинг еще не забыл, за какие ниточки следует потянуть, чтобы она снова оказалась с ним заодно. И это ей совсем не нравилось. Она злилась на него с самого начала их разговора и вдруг поняла, что злится и на себя. Как она и предполагала, Пол в самый последний момент действительно уклонился от званого обеда, предоставив ей извиняться за них обоих. Она не винила его, прекрасно понимая, какой напряженный график работы у главного редактора ежедневной газеты, а идти одной ей не хотелось. В какой-то степени она была даже признательна ему за возможность остаться сегодня вечером наедине с собой.