— Хорошо, — он присел рядом. — Уль, — протянул руку, но замер, так и не дотронувшись до меня. — Ты мне нравишься, — Сафаров смотрел на меня в упор. Почувствовала, как после его слов мое сердце понеслось вскачь. — С самого начала нашего общения безумно нравишься. Знаешь, в самый первый день нашей встречи я ещё подумал, что даже жаль, что ты не встречаешься с Максом. Но потом искренне радовался этому, ведь ты быстро приковала к себе всё моё внимание, и я уже не представлял родительскую квартиру без тебя. Не представлял себя без тебя.
— Как не встречаюсь с Максом? — я едва слышала собственные слова. Мозг не успевал анализировать происходящее. Всё казалось каким-то ненастоящим, словно дымка вокруг. — Ты же в субботу сказал, что встречаюсь.
— Уль, прости. Если бы я только знал… Если бы я только знал, как ошибаюсь, ты уже давно была бы моей.
Не знаю, как смогла сдержать мину при плохой игре. Признание Дана обезоружило меня вмиг. Неужели он говорит правду?
— Самонадеянно, — всё же прошептала я. Пусть не надеется, что упаду к его ногам, как осенний лист на ветру.
— Возможно, — на его лице мелькнула улыбка. — Я продолжу. Так вот… Ты мне понравилась, мы с тобой стали проводить много времени вместе. Я потерял голову от чувств к тебе. В итоге я принял решение расстаться с Владой. Поэтому, поверь, то, что ты рассказала мне про них с Максом, не стало решающим фактором. Решающим фактором была именно ты сама. Только ты!
Пыталась проглотить то, что услышала. Это было сложно. После стольких разочарований снова оживить веру в то, что у нас ещё есть шанс? Не безумие ли?
— Когда ты расстался с ней? — мне не терпелось узнать, был ли Дан свободен, когда мы поцеловались в бассейне. Этот вопрос не давал мне покоя. Я постоянно думала об этом. Изводила себя догадками.
— Накануне дня рождения Макса.
Услышав эти слова, почувствовала, что готова оторваться от земли и полететь, словно воздушный шарик. Столько легкости во мне вдруг появилось, столько свободы.
— Что было потом? — я боялась спешить. Пыталась до конца выстроить картинку произошедших с нами событий.
— Потом был день рождения, бассейн, наш первый поцелуй, — Дан широко улыбался. — Но ты меня оттолкнула. Можно я предположу, из-за чего ты это сделала?
— Попробуй, — мне очень захотелось пить. От волнения в горле пересохло совсем.
— Из-за Влады. Ты, конечно, не могла знать, что я уже не встречаюсь с ней. Я не успел тебе сказать об этом, хотя, признаюсь, собирался.
Я молчала. В моей голове уже плыли картинки того, что было бы, если бы я тогда не оттолкнула его, если бы узнала, что он свободен.
— Почему же тогда ты не остановил меня, когда я убежала? Почему утром был так холоден? Почему промолчал? — обида вспыхнула с новой силой. Но так же, как быстро она появилась, так же быстро стала и затухать.
— Почему не остановил? Я хотел. Очень хотел это сделать. Но дом был полон пьяных неадекватов, я должен был следить за ними. Поэтому решил, что подожду немного. До утра. А утром… Ты помнишь то утро? Помнишь, как проснулась? — Дан осторожно сжал пальцы на моей руке и принялся их нежно гладить.
Из-за неожиданного прикосновения я с трудом вспоминала то, что произошло в то сумасшедшее утро. Мысли сбивались. Всё, на что сейчас реагировал мой мозг, это были прикосновения Дана.
— Я проснулась в одной постели с Максом. Едва не убила его, когда он подшутил надо мной и сказал, что мы с ним переспали, — выпалила на одном дыхании, вспомнив наконец все события.
Дан удовлетворенно кивнул.
— Именно. А теперь представь себя на моем месте. Я прихожу тебя будить. Мне не терпится увидеть тебя, признаться в своих чувствах. Еле ту ночь пережил. А открыв дверь, я вижу тебя спящей в объятиях Макса. На полу валяется использованный презерватив.
— Боже… — закрыла глаза, удивляясь тому, как всё мерзко сложилось в то утро. Всё было против нас. — А Карины в комнате не было, да?
— Именно. О том, что там была Карина, я узнал только пару дней назад, когда ты, обиженная, сбежала от меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но почему ты сказал, что Макс тебе признался, что мы с ним встречаемся? — я все равно не понимала до конца всех сказанных тогда слов. Зачем Максу нужно было врать собственному брату?
— Макс сказал об этом в тот момент, когда вернулся домой утром с коттеджа. Он едва соображал, у него болела голова. Я спросил, как давно вы встречаетесь, а он сказал, что давно, просто были поругались на некоторое время.
— Он подумал, что ты спрашиваешь о Карине? — догадалась я. Внутри всё жгло от понимания того, что всё это время мы могли быть с Даном вместе.
Да, — Дан понурил голову. — А у меня в голове были мысли лишь о тебе. Если бы ты знала, как я тогда был зол. На тебя, на Макса, на себя.
Я почувствовала, как пальцы Сафарова сжали мою руку сильнее. Он даже сейчас, хотя правда была уже известна, напрягся из-за воспоминаний.
— Почему на себя? — неожиданно поняла, что не только я страдала всё это время. Дан страдал не меньше.
— Потому что, получалось, я выдумал то, чего никогда не было. Я ведь подумал тогда, что тоже нравлюсь тебе, что ты тоже чувствуешь ко мне нечто гораздо большее, чем просто дружба.
— Так и было, — призналась я. Смотреть на то, как всё ещё продолжает истязать себя Сафаров, было невыносимо. Хотелось броситься к нему на шею, обнять крепко-крепко.
— Было? Или есть? — его немигающий взгляд выворачивал наизнанку душу.
— Есть, — прошептала одними губами. Я не могла больше притворяться и строить из себя ледяную деву.
— Это хорошо. Это просто волшебно. Я надеялся на это. Верил в это, — он в этот же миг сгреб меня и притянул к себе. Обнял так сильно, что я едва дышала. Хотелось громко смеяться от нахлынувшего ощущения счастья. — Но продолжим, чтобы окончательно разобраться во всем, — снова заговорил Дан. — Ты пропала… На целый месяц. Если бы ты знала, как я скучал по тебе, как хотел тебя увидеть. Боролся сам с собой, постоянно повторял, что ты девушка моего брата. Помогало слабо, я всё равно постоянно вспоминал тебя. И потом ты вернулась, приняла приглашение мамы. Одного взгляда на тебя было достаточно, чтобы понять, что чувства никуда не делись, что, как и прежде, меня тянет к тебе с неумолимой силой. Почему ты думаешь, я согласился тебя тогда подвезти после знакомства с родителями? Мозгом ведь я понимал, что ты моё табу, но не мог лишиться хоть этого единственного шанса побыть с тобой наедине.
Прижалась к Дану сильнее. Его слова, его признания окончательно разрушали во мне все барьеры. Даже не верилось до конца, что я не сплю сейчас. Боялась проснуться, боялась вновь ощутить себя без него.
— Потом ты снова пропала на две недели. Они стали для меня ещё более худшими, чем предыдущий месяц. Я совсем потерялся в своих чувствах. Помнишь, ты спросила, из-за чего я напился на дне рождения своего друга? Теперь я могу сказать. Я вспомнил тогда, что Макс напивается, когда ему плохо. Подумал, что, может, алкоголь и мне поможет. Я хотел хоть на какое-то время перестать думать о тебе.
— Дурак, — ласково произнесла я и рассмеялась, боясь даже на секунду оторвать голову от его груди. Не отпущу. Теперь точно не отпущу.
— Есть немного, — усмехнулся в ответ он. — Алкоголь не помог, он только усугубил всё. Когда я увидел тебя потом утром, мне показалось, что мой мозг взорвется. Головная боль, твое странное поведение. Я видел, что ты снова проявляешь ко мне внимание, но всё это было так дико. Я боялся снова поверить в свои догадки. А потом я поехал на дачу. Услышал там разговор Макса с Кариной. Он говорил ей, что уйдёт от тебя, что секса у вас уже давно нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что? — я всё-таки отшатнулась от Дана. — Что за очередные глупости? Какой секс?
— Нет, — он, мимолетно прикоснувшись к моим губам, снова прижал меня к своей груди, — слушай дальше. Я снова ошибся. Но я так разозлился, так хотел защитить тебя, что был слеп и глух. Оказалось, что Макс просто хотел поговорить с тобой на тему того, чтобы пересесть к Карине.