постаралась быть как можно более конкретной:
— Среди вещей одного убитого господина обнаружилась вот эта светописная карточка. На ней изображены вы, леди Мионика. Можете сказать, что вас связывает с покойным и вообще — почему у него — ваше изображение? Это могло бы помочь следствию найти убийц.
Положив на столик кусок картона, Астралия впилась взглядом в лицо эльфийки. Та протянула руку и сразу же брезгливо отдернула:
— Да, я... это очень неприятная история...
— Расскажите, что произошло, — мягко попросил мастер Вивелли. — В полиции пока ничего не известно.
Хозяйка дома несколько мгновений колебалась, но ответила:
— Поразительно, насколько низко могут пасть человеки... этот светописец, если следил за мной, должен был видеть, как мы с мичманом Боритти выходим из кофейни, разговариваем, потом прощаемся... Мичман поклонился... Он привез подарок для Лими, у нее как раз был день рождения, Тар из-за штормов не успевал, а Бор... мичман... он спешил к новому месту назначения, поэтому ехал посуху... Мы встретились в кофейне, он отдал подарок... потом он сказал, что лорд Эльтар попросил передать поцелуй. Я засмеялась и сказала, что готова принять и этот подарок. Мы поцеловались... малыш Боритти был слегка ошеломлен... он так смешно моргал... потом он помахал мне рукой и направился к каретной бирже...
— Вы так хорошо все помните?
— Да, — леди Мионика вздохнула. — Это была наша последняя встреча. Он же приехал в Экон потому, что его перевели командиром на «Ревущего», маленький сторожевой корабль, который уходил на север сопровождать караваны... Он погиб в стычке с пиратами через три седьмицы после нашей встречи... Известие об этом как раз пришло в Экон... и заявился этот... светописец. Я не помню, как его зовут. Да и не интересно мне было. Он мне показал такую же карточку, и я даже обрадовалась, что у меня будет память о хорошем разумном, которого я знала. Бор был светлым мальчиком... может, он и был слегка влюблен в меня, как обычно юные офицеры влюбляются в жен своих командиров. Но он никогда не позволял себе даже намека. Я сама поцеловала его тогда...
Эльфийка судорожно вздохнула и замолчала, мучительно сдерживая слезы.
— И что было потом? — мягко спросил старик.
Все-таки леди, если они настоящие леди, имеющие дар, — не обычные женщины. Леди Мионике понадобилось всего несколько мгновений, чтобы справиться с волнением:
— Светописец потребовал у меня денег, угрожая, что покажет карточку моему мужу, — с холодным презрением ответила хозяйка дома. — Я разозлилась. Если бы Тар был дома, я бы позвала его. Но этот... человечишка... он специально подгадал, чтобы мужа не было. Я вышла из себя. Бросила карточку в камин и приказала слугам выкинут наглеца за порог. Потом жалела, что сожгла карточку... была бы память...
Мельком подумав, что взбешенная благословляющая могла бы и не звать слуг, чтобы выкинуть кого-то на улицу, силы у этой леди хватит на десяток наглецов, тем более, что в кабинете множество кадок с растениями, способными становиться серьезным оружием, Астралия взглянула леди Мионике в глаза:
— Берите. Вы уже помогли следствию. Похоже, убитый использовал свое искусство светописца, чтобы шантажировать тех, кого он запечатлел в неудобных, по его мнению, обстоятельствах...
Хозяйка дома внимательно посмотрела на Астралию, словно впервые ее увидела:
— Надеюсь, полиция не будет думать, что я приказала убить этого вашего потерпевшего. В этой карточке нет ничего, что бы могло быть для меня опасным. И я сейчас вам это докажу.
Позвонив в колокольчик, леди Мионика приказала появившейся служанке:
— Будь любезна, позови лорда. Да, я знаю, что он собирался ложиться спать, так как они выходят на рассвете. Но дело не терпит отлагательства.
Капитан Потилли уже переоделся в мягкие домашние панталоны и рубаху навыпуск, так что накинутый сверху мундир выглядел нелепо.
— Что произошло, Ми? — недовольно спросил он жену. — Зачем такая спешка?
— Смотри!
Леди Мионика подала мужу светописную карточку.
— О! Ты и Бор! А я все гадал, где взять его портрет для галереи героев. И ты тут очень миленькая. Это снимали весной?
— Да. Когда Бор последний раз был в Эконе...
— Мастер Вивелли! Вы оставите нам этот снимок?
— Конечно, — кивнул старый маг. — Мы специально приехали, чтобы передать...
— Завтра же отдам карточку нашему живописцу... А сейчас прошу простить меня, завтра мне нужно быть на причале до рассвета...
Лорд Потилли взял снимок, сделал шаг к выходу из комнаты, но вдруг остановился:
— Мастер Вивелли, вы должны понять... Бор... он был отличным офицером. И так радовался, когда ему отдали под командование целый корабль! Конечно, сторожевик — не крейсер. Но Бору было уже пора самому становиться капитаном. Он был владыкой воздуха, с морскими глубинами ладил не так чтобы очень хорошо... зато ладил с людьми и умел заставить выполнять свои приказы. Вряд ли вы знаете... во время боя маг контролирует перемещение корабля, для этого ему нужно находиться на палубе. Бор уводил свою посудину из-под артиллерийских залпов, поэтому не успел поставить щит. В той стычке не погиб никто из матросов, кроме него...
***
Всю дорогу до дома Астралия вздыхала и хлюпала носом. Мастер Вивелли искоса поглядывал на нее, но не произнес ни слова, пока они не расположились в гостиной, решив, что перед сном нужно выпить ромашкового чаю.
— Какая грустная история! — произнесла девушка. — На снимке этот мичман — такой хорошенький! Наверное, его могла ждать счастливая судьба. Влюбленность в леди Мионику прошла бы, его ждала своя любовь...
— Ты не о том думаешь, малыш! — нахмурился мастер Вивелли. — Что мы выяснили? Только то, что леди Мионика не убивала этого вашего Кроута и не приказывала его убивать. Для придворных дам нормально походя целовать молоденьких красавчиков. Ты сам в этом убедился. Конечно, леди более благословляющая, чем придворная вертихвостка, но капитан Потилли за годы супружества не мог не привыкнуть к ее манерам. И вообще, у высших эльфов понятия верности несколько отличаются от тех, которые у гномов или, скажем, людей. Леди могла целовать всех мичманов корабля своего супруга — по очереди или разом — на глазах супруга. И это не вызвало бы у него никаких эмоций. А вот Кроут таких тонкостей не знал и был уверен, что испугает леди угрозой разоблачения перед мужем.
Астралия размешала мед в чашке с чаем и неуверенно произнесла:
— А я думаю о времени.