Соответственно лейтенант Мейсснер был назначен командиром шестёрки "Ньюпоров" из 94-й эскадрильи, а лейтенанту Джону Митчеллу предстояло лидировать такую же группу из 95-й. Вылет всех аэропланов был запланирован с нашего аэродрома. Им предстояло встретить подопечных над Тьякуром, расположенным почти на полпути от Конфланза к фронту. Не следует путать Джона Митчелла из 95-й эскадрильи с другим Джоном Митчеллом - братом нашего полковника, который, как я уже указал выше, погиб у Колумби-ле-Бель.
Прикинув, что у меня есть неплохие шансы устроить небольшую собственную потасовку, я подготовил машину и взлетел с аэродрома в семь тридцать. Две большие группы самолётов исчезали в далёкой дымке, когда я оторвался от земли.
К тому времени, когда я достиг Флири, мой аэроплан поднялся на 15 000 футов и находился в прекрасной позиции, откуда можно было наблюдать за всем шоу. Английские эскадрильи как раз возвращались из вылазки к складам Конфланза. Они, очевидно, сбросили все бомбы и тем самым, похоже, растревожили осиное гнездо. Большая группа самолётов противника гналась за ними по пятам, а наши истребители карабкались вверх для перехвата. Яростный шквал шрапнели перед английскими аэропланами свидетельствовал о том, что зенитчики не зевали. Немецкие снаряды рвались впереди и ниже бомбардировочной эскадрильи, однако огонь прекращался, как только в его зону входили машины преследователей. Батареи гансов устроили прекрасное представление за исключением одной существенной детали. Им не удавалось поразить цели.
Наши группы в этот момент проходили над Тьякуром и неслись на выручку приближавшимся англичанам на максимальной скорости. Похоже, у меня на глазах завязывалась типичная "собачья свалка". Американцам необходимо было успеть к англичанам приблизительно в то же время, когда гансы настигнут их сзади.
Вдруг я заметил - в группе американских аэропланов подо мною что-то не так. Похоже, с западного направления подоспело ещё одно звено противника, самолёты которого вступили в бой, стараясь отвлечь "Ньюпоры" от воздушного прикрытия бомбардировщиков. Наблюдая за схваткой, я заметил, как один из наших "Ньюпоров" приблизительно в трёх тысячах футов подо мной и немного западнее стал рыскать, а затем перешёл в беспорядочное падение. С самого начала всей заварухи я продвигался в точку, где должны были сойтись противостоящие силы. Теперь они находились прямо подо мной.
Едва лишь раненый "Ньюпор" начал бесконтрольно вращаться, как два истребителя "Альбатрос" уселись ему на хвост. В тот же момент я, очертя голову, свалился на одного из них, открыв огонь с дальней дистанции, и прекратил его лишь тогда, когда с облегчением увидел: моя цель, похоже, потеряла управление и круто нырнула к земле. Другой "Альбатрос" изменил курс и поспешно вышел из боя.
Мне не было известно, кто был злополучным пилотом "Ньюпора" и в каком состоянии он находился. Я начал снижение за его машиной, желая удостоверится, что ему не нужна дополнительная помощь или убедиться, что весь этот спектакль был всего лишь уловкой для превосходящих сил противника. Еще до того, как я догнал аэроплан, "Ньюпор" грациозно вышел из штопора и после длинного виража вновь стал набирать высоту. Это было всего лишь ухищрение! Парень возвращался в бой!
Поднимаясь над ним, я снова обратил внимание на самую гущу драки. Теперь на атакующих "Фоккеров" насели оставшиеся силы американцев, в то время как английские бомбардировщики уже приближались к союзным позициям. Множество индивидуальных стычек разгорелось в различных "уголках" небосвода. Я перемещался от одной к другой, подгоняемый своеобразной дикой эйфорией. Когда сбиваешь врага, тебя охватывает восхитительное чувство, но победа становится слаще вдвойне, если одновременно спасаешь от гибели товарища. Кто оказался этим товарищем я не знал, но видел, как он следовал за мной, пока мы обшаривали небо в поисках своего удачного шанса. И он подвернулся!
Примерно в пяти километрах от нас в направлении Понт-а-Мусона я видел перемещавщуюся драку, в которую ввязались практически все оставшиеся авиаторы. Я находился на противоположной стороне и не заметил приближавшуюся свалку. Мой недавний протеже покинул меня и уже ринулся к ней. Изменив курс и бросившись вдогонку, я пристально всмотрелся, пытаясь различить, какие машины были втянуты в новую схватку, каким сторонам они принадлежали и как обстояли дела у наших парней. Взглянув в сторону линии фронта, я убедился, что английская эскадрилья находилась уже на приличном удалении, а преследователей за ней не наблюдалось.
Маленький "Ньюпор", находившийся по курсу, мчался вперёд и, когда я был ещё на удалении в полмили, бросился в атаку. Пять "Ньюпоров" вступили в бой с таким же количеством "Альбатросов", и вся эта куча дрейфовала на восток по направлению к реке Мозель. Я слегка набрал высоту и начал выискивать наиболее походящую дверь для выхода на сцену. Однако в самый момент "выхода" моё внимание привлекла внезапная перемена обстановки. Тот самый маленький "Ньюпор", что недавно попал в переделку над Тьякуром и который бросился к "Альбатросам", повис на хвосте у одного из них, в то время как другой "Альбатрос", воспользовавшись преимуществом, занял такую же позицию позади американца. Когда я бросился вниз, чтобы стать четвёртым в этой головокружительной процессии, то заметил, как ведущий "Альбатрос" резко взмыл вверх и лёг на спину в петле. "Ньюпор" проскочил под ним с умопомрачительной скоростью.
Теперь в тылу у "Ньюпора" оказались оба "Альбатроса", и я стрелял поочерёдно в каждого из них в надежде отвлечь внимание немецких пилотов хоть на долю секунды, столь необходимую пилоту "Ньюпора", чтобы увильнуть от погони. Тщательно прицелившись, я вогнал длинную очередь в "Альбатрос", находившийся передо мной. И сразу заметил, что с ним покончено. Машина продолжала прямолинейный полёт, пока не разбилась вдребезги в лесу, тянувшемся вдоль восточного берега Мозеля.
В самом разгаре боя на вертикалях пилот "Ньюпора" решил прибегнуть к тому же манёвру, который недавно применил вржеский авиатор. Совершенно неожиданно потянув назад ручку управления, он направил "Ньюпор" вверх, а две машины преследователя и моей жертвы (теперь неуправляемую) заставил пройти под собой. Но в тот же миг послышался зловещий треск, известивший меня о том, что нагрузка вновь оказалась слишком велика для крыльев "Ньюпора". Вся обшивка правого крыла оказалась сорванной! Уже знакомое старое происшествие, которое довелось пережить Джимми Мейсснеру две недели назад: та самая поломка, что "приземлила" Джимми Холла в немецком плену и так перепугала меня несколько дней назад. И вот теперь та же история, когда мы находимся по крайней мере в четырёх милях к северу от нейтральной территории! Разобьётся ли он здесь или сможет совершить некую посадку на покрытые лесом горы внизу? Выбор весьма незавидный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});