– Даже не знаю, что тебе сказать, дома он бывает не реже, чем обычно. За исключением того случая, когда мы вместе ждали его полночи.
– Странно, тогда ничего не понимаю. Он же не может охладеть к своему театру и спектаклю. Ведь он этим живет. Ты не видела, сколько труда он отдавал репетициям.
– Все меняется.
– Что ты имеешь в виду? – встрепенулась Алла. Дабы скрыть волнение, она поспешно закурила.
– Да в общем, ничего, просто заметила, что каждый человек подвержен изменениям. Мы все очень текучие. То, какими мы были вчера или сегодня, ничего не значит, совсем не обязательно, что останемся такими же и завтра. Я бы даже сказала, что это было бы противоестественно.
– Ты говоришь загадками.
– Поверь мне, никаких загадок. Я-то как раз в нем каких-то перемен не вижу, он по-прежнему болен театром. Наши разговоры почти все о нем, о предстоящей премьере.
– Тогда я ничего не понимаю.
Я тоже, мысленно произнесла я. Но понять необходимо. И как можно скорей.
– Мне кажется, ты несколько сгущаешь краски. Я понимаю твою тревогу, судьба театра, а значит, всех актеров зависит от предстоящей премьеры. Но мой муж не тот человек, который поступает безответственно и безрассудно. Знаешь, Алла, все ведь можно объяснить гораздо проще, не придумывая разные страшилки.
– И как? – с надеждой посмотрела она на меня.
Я расхохоталась, правда снова мысленно.
Ничего не скажешь, забавная ситуация – обманутая жена утешает любовницу мужа, вполне возможно, тоже обманутую. А что прикажете делать? Ей ведь почти так же трудно, как и мне. Кто ее знает, может, она, в самом деле, любит по-настоящему моего супруга. Я впервые серьезно предположила такой вариант. И если это действительно так, то это существенно меняет всю диспозицию. Она становится на порядок запутанней. Ведь в таком случае мы с Аллой оказываемся почти на равных.
– Он может просто устать, сама говоришь, с каким напряжением он трудился все последнее время. Говоря театральным языком, ему потребовался небольшой антракт, захотелось отдохнуть от всех и всего. – Я специально сделала ударение на последних словах, чтобы они покрепче врезались в сознании собеседницы. Такая версия, как мне показалась, должна в какой-то степени удовлетворить и успокоить ее. Что может быть естественней усталости много трудящегося, причем, на разных фронтах человека? Не железный же он, в конце концов. Это я точно знаю, много раз его ощупывала, но металла не обнаруживала.
– Полагаешь, он устал? Ты это замечаешь?
– Он не жалуется, но мне так кажется, – взяла я на себя смертный грех лжи. – Подожди немного, он снова воскреснет для активной работы. И всего остального.
– Что ты имеешь в виду под всем остальным?
Кажется, я ляпнула лишнее, но уже ничего не поделаешь.
– Даже не знаю, но должны же у него быть еще какие-то занятия, кроме театра. Например, ходить на ипподром.
– Он ходит на ипподром? – удивилась Алла. – Никогда об этом не слышала.
– Не ходит, но вдруг пойдет. Для адреналина. Очень даже полезно, – я знала, что Гороховский играет на скачках, вот и сказала.
– Может, ты и права, – задумчиво произнесла Алла. – Прости меня, в последнее время я отнимаю у тебя массу времени.
– Но мы же подруги, а подруги тем только и занимаются, что отнимают друг у друга время. По большому счету, это и называется дружбой.
– Ну, если ты так смотришь на дружбу, в таком случае это снимает с моей души дополнительный груз. И все же впредь постараюсь не злоупотреблять твоим терпением.
Поживем – увидим. Самые умные из вас, надеюсь, догадались, что эти слова я не произнесла вслух.
Глава 25
Слова Аллы не промчались, как астероид мимо планеты, мимо моего сознания, я задумалась, а чем действительно занят мой муженек? Контролировать мне его было сложно, утром, когда я вылетала из квартиры, он еще сладко спал. А вечером, когда я в нее влетала, его обычно не было дома. Как бы негласно считалось, что в это время он находится в театре. А приходил он уже тогда, когда я либо ложилась спать, либо уже была в другом мире. По большому счету, мы сталкивались друг с другом не так уж и часто. Правда, были выходные и праздничные дни, тут нам было трудно увильнуть от общества друг от друга. Помню даже как-то пошли с отчаяния в кино. Правда, это было обставлено как поход на фильм, о котором все говорят. Вот только странно, что когда мы уже возвращались из кинотеатра, не сказали о картине ни слова, каждый был поглощен исключительно своими мыслями и переживаниями. Но этот эпизод я вспомнила между делом, тем более, что все это было уже довольно давно.
Что же касается нынешнего момента, то я решила проследить за мужем. Не подумайте, что нацепив камуфляж в виде телогрейки, и, взяв метлу в руки, я тайно намеревалась следовать за ним, куда бы он не пошел. Так низко я еще не пала, да и времени на это увлекательное занятие у меня в общем не было. Хотя если бы было, то не исключено, что вполне могла бы упасть так низко. Стоит только начать и уже не остановиться. Люди так устроены, что им гораздо больше нравится лететь вниз, нежели подниматься наверх. Они всегда выбирают то, что требует от них меньших усилий.
Я всего лишь стала внимательней наблюдать за мужем. И не напрасно – почти сразу же обнаружила несколько любопытных фактов, которые ранее пропускала мимо. Он стал лучше одеваться. Не могу сказать, что он раньше одевался плохо, но не уделял этому вопросу большого внимания. Комплект джинсы со свитером, причем, и то и другое отнюдь не новое, и не самых лучших моделей. А тут вдруг облачился в костюм, у него появился новый и должна, честно вам сказать, красивый галстук. Причем, это было явно недавнее приобретение, так как до него все галстуки покупала ему я. И хорошо помнила, всю его галстучную коллекцию. Тем более, это совсем не трудно, так как она не поражала своими размерами.
В другой раз он надел традиционный комплект – джинсы со свитером, вот только и свитер и джинсы были тоже абсолютно новенькими. Получается, что либо мой муж почти на пятом десятке лет стал покупать самостоятельно себе одежду, чего он не делал никогда, либо ему ее кто-то покупает. И этот кто-то не Алла, так как ради Аллы он никогда так не наряжался. По-видимому, она хорошо принимала его в том, в чем он ходил обычно. И вообще, он ходил к ней, чтобы раздеваться, а не одеваться.
Вообще-то для полноты картины скажу, что мною был сделан еще ряд наблюдений, но таких мелких, что я не стану утомлять ими ваше внимание. Но они позволяли сделать вывод, что в жизни моего мужа появился некий новый элемент. И я нисколько не сомневалась, что этот элемент – очередная любовница. Да такая, что ради нее он стал значительно лучше одеваться, тратить на эти цели немалые деньги. Я даже сделала приблизительный подсчет, во сколько ему обошлись обновки. Сумма получилась солидная, особенно для режиссера, чей театр вот-вот окончательно разориться. Ради кого же он идет на такие жертвы?