Читать интересную книгу Роман в формате хэппи-энд - Павел Верещагин

Но потом я почувствовал, что тебе, пережившей в жизни то, что ты пережила, вряд ли могут показаться убедительными мои аргументы. Да и вообще… Пытаться убеждать тебя в этом было бы просто жестоко.

Честно признаюсь, я подумывал даже, не пуститься ли мне во все тяжкие для того, чтобы разом «срубить по легкому» кругленькую сумму, и потом соревноваться в щедрости с этим твоим родственником. Благо способов для этого сейчас предостаточно.

Но, увы, я пришел к выводу, что такой путь нам тоже не подойдет. И я решил поступить по–другому.

Я еду работать в Сибирь. Да–да! Мой старый друг Йохан Ван дер Брамс составил мне протекцию, я успешно прошел через интервью и со следующей недели вступаю в крайне ответственную должность генерального директора западносибирского отделения крупной голландской торговой компании. Правда все отделение пока состоит из шести человек включая шоферов, но бюджет на год нам выделили миллионный, а Сибирь и при Ермаке и сейчас остается краем безграничных возможностей.

Так что еду, как в старину, на край земли, чтобы со временем вернуться оттуда богачом и другим человеком. Ну, богачом, не богачом, а условия мне предложили крайне заманчивые. И перспективы разворачиваются по истине сибирские. Так что через год посмотрим, кто чего стоит…

Признаюсь, долго сомневался, правильно ли поступаю… Не из–за того, что жалко было расставаться со своим элегантным необременительным бизнесом и стилем жизни. Нет. Я все думал, по–мужски ли это — оставлять тебя и уезжать. Что–то подобное уже было в твоей жизни. Но иного пути нет. Я решил, что ты поймешь меня правильно.

Теперь чувствую себя помолодевшим на пятнадцать лет. Ощущаю себя студентом, отправляющимся в стройотряд заработать денег для свой любимой. Или, еще лучше, подростком, загремевшим на парочку лет в армию, и потому прощающимся со своей подружкой…; —))

Впрочем, это я бодрюсь… А такое порою накатывает… Год — это ведь так долго! Как я там буду без тебя?

Но прочь грусть! В конце концов, Сибирь — это не Америка. Захотел — сел в самолет и через шесть часов можно увидеть твое лицо. Кроме того по работе мне придется по крайней мере раз в месяц бывать в Москве. А уж от Москвы до Питера — вообще рукой подать.

И еще одну вещь я бы хотел сказать. В ответ на мое решение я не жду от тебя никаких обязательств или обещаний. Мы уже не дети. Но ты в любую минуту можешь быть уверена, что где–то на Земле есть человек, который по первому твоему зову готов сделать для тебя все, что тебе потребуется, все, что ты пожелаешь. Вряд ли я смогу быть тебе просто добрым другом. Но, как говорили в классических произведениях: если тебе потребуется моя жизнь — приди и возьми ее.

И помни: все будет хорошо. Я это точно знаю.

Напоследок — последний рассказик. Не посылал его раньше, потому что считал слишком уж сентиментальным, слишком старомодным. Но теперь, думаю, это уже не важно. Теперь — можно…

Целую,

Твой Сергей

P. S. А помнишь, как я когда–то написал тебе в первый раз? Даже еще не подозревая, какая ты… И что нас ждет…

А тема сообщения была точно та же: «рассказ для Вашего журнала»…

6 октября

Входя в аудиторию — как всегда, плечи назад, подбородок поднят — Ирина Сергеевна услышала обрывок разговора двух студентов за первым столом:

— Ирине? Да ей не больше тридцати лет!

— А я тебе говорю: у нее сын — студент второго курса. Посчитай, лопух…

С появлением преподавателя разговор оборвался.

Ирина Сергеевна сделала вид, что ничего не слышала. Лишь краем глаза отметила: два стриженных балбеса–первокурсника. Она привыкла не придавать большого значения восхищению ее подтянутым внешним видом. Тут нет ни чуда, ни удачи — просто самодисциплина. В еде, в физических упражнениях, в осанке. Самодисциплина и все. Которая, впрочем, нужна и во всей остальной жизни: в преподавании на кафедре, в науке, дома.

Но настроение от подслушанного разговора все же поднялось: восхищенные слова из уст восемнадцатилетних — это приятно. Тем более, когда тебе незаметно перевалит за сорок.

— Сегодня лекции не будет… — обратилась она к аудитории. — У вас день здоровья и труда. Вы едете в поля. Помогать нашему сельскому хозяйству.

«А мне значит, судьба», — подумала она.

Холода в прошлом году наступили неожиданно и рано — в начале октября сразу минус пять. Муж был в отъезде, и Ирине Сергеевне посреди недели пришлось ехать на дачу отключать водопровод — благо по средам у нее нет занятий в институте. Собиралась она неохотно, но приехав, нисколько не пожалела о потраченном дне. За городом было очень поэтично и хорошо. Деревья в разноцветной листве. Хрустит под ногами тонкий ледок. По садам еще висят неубранные яблоки….

Ирина не расстроилась, даже когда узнала, что из–за ремонта полотна электрички обратно не будет. Не спеша пошла к шоссе на автобус. А на лесной дорожке от станции вопреки своему правилу, махнула рукой невесть откуда взявшейся машине. Хотела попроситься до шоссе, но сидевший за рулем мужчина предложил довезти до города.

Завязался легкий разговор о том, о сем. О морозах, о водопроводе, о работе, о Иринином институте, о студентах. Как у людей одного круга, у них скоро нашлись едва ли не общие знакомые. А через некоторое время стало казаться, что и сами они давно знакомы.

Более того, чем дальше они ехали, тем сильнее охватывало Ирину смутное ощущение… Точнее беспокойство… Или предчувствие… Словом, она вдруг подумала, что вот, с ней рядом — мужчина ее жизни. О каком всю жизнь неосознанно мечтала. «Глупости! — досадливо оборвала она себя. — Так в жизни не бывает. Чушь для молоденьких девчонок».

Как это передать словами? Тембр голоса, глаза… Ее попутчик был не то, чтобы красавец… Но в осанке и интонациях заключалось благородство не нашего века. За сорок. По–военному подтянутый. Очень моложавое лицо и ранняя седина на висках. Отчетливый подбородок и твердые глаза человека, привыкшего принимать решения. В глубине стальных глаз — печаль. Печаль от пережитого и увиденного. А улыбка, появляющаяся как–то вдруг, — неожиданно мягкая, застенчивая, с надеждой, и одним уголком рта больше, чем другим.

«Гипноз какой–то! — думала Ирина, вслушиваясь в охватившее ее состояние. — Наверное, ловкий сердцеед. Умеет создать атмосферу. Впрочем, нет. Сердцееды так не улыбаются».

«Не волнуйся, — успокаивала она себя. — Вот уже метро. Сейчас он скажет какую–нибудь пошлость насчет телефончика и наваждение пройдет. Выйдешь и забудешь…“

— Ирина Сергеевна… — сказал мужчина, когда машина остановилась. — Я не умею… Никогда никому не говорил таких слов… То есть говорил, и не раз, но совсем не так… Трепался, как всякий мужчина перед красивой женщиной. В общем…

Ирина Сергеевна с привычным удивлением вскинула брови, как делала всегда, ставя на место мужчин. Но увидела его глаза — вопросительные, раненные, и ничего не сказала.

— У меня мало времени, я понимаю… Вы торопитесь… Как это высказать!.. Вы верите в любовь с первого взгляда? Зачем я спрашиваю, конечно, нет… Но ведь есть случай, судьба?.. Я никогда не езжу той дорогой. А сегодня почему–то свернул. И тут вы… Впрочем, это тоже не важно…

— Не говорите ничего, — остановил он Ирину Сергеевну. — Мне почему–то кажется, что и вы чувствуете то же самое. Я понимаю, у нас с вами ничего не может быть… Пошлая интрижка — это не для вас. Да и не для меня, — уголок его рта болезненно дернулся. — Я не знаю вашего мужа, но заранее уверен, что это прекрасный, достойнейший человек. И, счастливчик, наверняка, любит вас безмерно. К тому же я скоро уезжаю…

— Не говорите ничего, — опять попросил мужчина. — Послушайте. Сегодня 6 октября. И ровно через год в этот же день я буду ждать вас в полдень на той же проселочной дорожке. Вдруг со временем и вы тоже поймете, что наша встреча не случайна? Как сейчас с абсолютной очевидностью понимаю это я… Вы не верите? Не отвечайте сейчас… Подождите… Через год, 6 октября, в полдень… А я попробую вам кое–что доказать…

Ирина хотела расхохотаться, но почувствовала, что происходит нечто очень важное, что–то большое, возможно, большее всего того, что было с ней раньше. И если она немедленно не выйдет из машины, то, возможно, не сможет выйти никогда.

Она вышла, не попрощавшись и ни сказав не слова.

На следующий день перед первой лекцией ее ждала в аудитории корзина цветов. А через месяц, 6 ноября, международная почта доставила на кафедру коробку с цветком какого–то африканского растения. Еще через месяц, 6 декабря, посыльный авиакомпании принес посланный из Южной Америки восхитительный тропический букет. И так продолжалось месяц за месяцем. Каждое 6 число ее незнакомец напоминал о себе каким–нибудь диковинным подарком. «Забавно, весьма забавно», — говорила себе Ирина, каждый раз с любопытством читая экзотический адрес отправителя, и стараясь думать об этом легко. Но 6 апреля, проведя весь день в невольном ожидании и так и ничего не дождавшись, она вдруг почувствовала себя обманутой и почему–то одинокой. А через два дня в институт явился чернокожий военный в незнакомой форме и, извинившись за задержку, вручил ей волшебную орхидею размером с тарелку.