Когда шаги стихли, она выдохнула и уставилась на меня огромными карими глазами. А ведь почти не изменилась — только немного загорела и похорошела…
— Я думаю, что Матильда как-то связана с князем Юсуповым и работает на Аспиду, — едва слышно сказала Ирэн. — Кажется, я заманила тебя в ловушку.
Глава 18
Я во все глаза вытаращился на Ирину. Она что, с ума сошла? Словила тепловой удар на местной жаре и с глузду поехала? Как могла Матильда спутаться с Юсуповым и уж тем более с его Аспидой? После службы в Отделении, после исцеления Великим Осколком…
Нет, невозможно.
— Прости за грубость, но что ты, блин, несешь? — прошипел я. — Это немыслимо.
Младшая Штофф нахмурилась и обожгла меня злым взглядом.
— Не имей я причин так думать, стала бы рисковать и обращаться к тебе? — Раздраженно прошептала она. — Если бы выяснилось, что я отправила тебе послание, наверняка мы бы здесь сейчас не сидели! Я бы… Думаю, меня бы уже и вовсе не было.
Она заломила руки, стараясь скрыть от меня дрожь в пальцах. Никогда до этого я не видел ее настолько запуганной. Даже на первом тренировочном бое, когда все пошло не по плану и я случайно едва не убил ее, она держалась лучше. Нет, во всем этом точно нужно разобраться. А то чертовщина какая-то.
— Причины, говоришь? — спросил я. — Излагай быстрее, пока меня не хватились.
Как бы мне ни хотелось ее обнять, спросить, как она жила все это время, рассказать, как я сам скучал, но… Иногда мне казалось, что сама Вселенная проверяла нашу взаимную симпатию на прочность. Может, так и должно быть у двух необычных людей, но, черт возьми, как же это иногда выбешивало!
Вместо того, чтобы успокоить и утешить до смерти напуганную девушку я вытягивал из нее информацию, да еще и требовал торопиться. Оставалось надеяться, что Ира все понимала.
Судя по всему, так и было. Девушка снова оглянулась по сторонам.
— Не уверена, что здесь безопасно.
— А какие варианты?
— Никаких, в том и дело, — раздраженно ответила она. — По-другому никак. Зато теперь я понимаю, зачем Матильда привела меня сюда сегодня и сказала ждать. Я тогда еще здорово удивилась — она редко брала меня с собой в Русский дом. Могла бы и предупредить, что здесь будешь ты.
— Значит, она тебе ничего не сказала? Даже ментально?
— Нет. Просто перед тем, как уехать, притащила меня сюда и сказала сидеть в беседке. Говорю же, тут творится сплошная хренотень! Но теперь я хотя бы понимаю, зачем проторчала тут полдня. Здесь по периметру сада стоят такие же блоки на ментальную связь, как в Аудиториуме, — пояснила Ира. — Можно общаться только на территории, за забор не пробьет. Глушит намертво. Вероятно, Матильда подумала, что ты станешь меня искать, поэтому решила привести меня.
Я окончательно запутался.
Матильда точно узнала меня, когда пограничники из Фокшан отправили копии наших документов. И отправилась вместе с посланником с намерением меня вытащить. Не просто так она захотела, чтобы я пошел в беседку. Она знала, что я увижу там Иру, и что Ирка что-то мне расскажет. Но что? Неужели Матильде было важно, чтобы Ира озвучила мне свои подозрения? На что она рассчитывала?
Самый главный вопрос — что за игру вела со мной Матильда? Почему нельзя было, например, пригласить меня к ним на обед? Зачем такая странная скрытность?
— Давай, Ириш, рассказывай все по порядку, — торопил я. — Быстрее, пожалуйста.
Девушка кивнула. Было заметно, что ей стоило большого труда взять себя в руки. Растерянная, напуганная… Тут обнять и плакать, а не допросы устраивать. Но я наступил на горло желаниям и инстинктам и заставил ее говорить.
Для надежности я аккуратно повесил над нами непроницаемый купол — возможно, артефакты зафиксируют всплеск силы, но как-нибудь отболтаюсь. Сейчас было важнее получить информацию, за которой я, собственно, и приехал.
— Поначалу, когда мы приехали в Дакию, все и правда было нормально, — торопливо зашептала Ира. — Шло своим чередом… Я училась дома по программе курса, Матильда… Ну, выполняла свои обязанности. Много с кем подружилась, блистала на приемах, открыла свой салон. Мне не нравится Букурешт — в Констанце поспокойнее, но в какой-то момент я даже смирилась, что придется проторчать здесь какое-то время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И что случилось потом?
— Странности начались одна за другой, — растерянно ответила Ирина и стала загибать пальцы. — Сперва поползли слухи, что князь Юсупов прибыл в Дакию. Мы тогда были в Констанце. Матильда зацепилась за это, и мы спешно выехали в Букурешт. Не помню, какой повод придумала тетка, но ей удалось добыть приглашение на какую-то закрытую вечеринку в столице. Вернувшись оттуда, Матильда упомянула, что лично видела Юсупова. И примерно в это же время мы все узнали, что он был связан с Аспидой — начало просачиваться все больше новостей о случившемся в Петрополе. Даже о тебе говорили, что ты как-то помог Отделению в той операции…
— И что тебя удивляет? Матильда просто решила проверить информацию о Юсупове. Он считается преступником и числится в розыске на нашей территории. Она проверила, убедилась. И, я уверен, Матильда доложила куда следовало.
Ирка рассеянно кивнула.
— Да, но после этого она здорово изменилась. Я почти что перестала ее узнавать. Она стала отстраняться, отгораживалась от меня. Это было странно — обычно Матильда сама стремилась проводить со мной больше времени. А тут… — Ира отвела взгляд. — Знаешь, она словно пыталась закрыть меня от того, что с ней происходило. И я начала подозревать, что тетушка угодила в какую-то опасную историю.
Теоретически, это было возможно. Если предположить, что Матильда действительно решила сперва убедиться, что “царь — настоящий”. Судя по всему, убедилась. Почему Юсупов выбрал Дакию в качестве временного пристанища, тоже в целом было ясно. Но что решила делать Матильда дальше?
Если Ира сказала, что поведение баронессы изменилось, то вариантов могло быть несколько. Первый — Матильде влезли в голову и сделали управляемой. Трудновыполнимо, но возможно. Второй — Матильду посадили на крючок каким-либо шантажом. Например, могли угрожать Ирине или узнали какую-нибудь из грязных тайн. Тоже возможно. Третий — Матильда могла решить поработать в одиночку: втереться в доверие, сблизиться, попытаться стать частью Аспиды, чтобы добыть больше информации. На такое эта эксцентричная дама тоже была способна.
Ни один из вариантов мне не нравился, но все имели право на существование. И еще она отгораживалась от меня ментально. Защищала меня? На нее нацепили какой-то хитрый ошейник? Или она предполагала, что была под контролем и старалась не рисковать?
Перехватить бы дамочку да поковыряться в ее менталке…
— Ир, что еще было? Не верю, что это единственные выводы.
— Было, — кивнула подруга. — В Букурешт начали съезжаться очень странные личности. Тут я сама лично проверить не могла, но покопалась в ежедневнике тетки. Там такие фамилии…
— Какие?
— Много людей из родов, которые были лишены Осколков и изгнаны из империи. Есть и такие, кто сохранил Благодать и успел вывезти Осколок. Так или иначе, все — те, кого объявили прямо или негласно персонами нон грата и не желали видеть в Империи.
— Преступники и провинившиеся?
— Вроде этого, да. Те, кого император посчитал недостойными носить титулы и силу.
А вот это уже было довольно интересно.
— И они появились здесь после прибытия Юсупова, так?
— Да, — кивнула Ира и продолжила. — Нововизайтийские роды, имперские, дакийские, и несколько из Западной Европы.
Иными словами, Юсупов, кажется, пытался собрать личную армию версии 2.0. И я даже мог прикинуть, что он пообещал добровольцам — вернуть Осколки и титулы тем, кого их лишили. Повысить статус и обеспечить триумфальное возращение семьям, которые обладали силой, но были изгнаны с родины.
Такое случалось, но редко: в случае, если глава или единственный наследник рода был замечен в преступлении, Осколок могли передать одной из побочных ветвей большой фамилии. Бывало и так, что обвиненные с этим решением не соглашались. Тогда устраивали настоящий суд в Сенате. Но некоторые, на мой взгляд, самые отмороженные, предпочитали такому бесчестью сражение. Финал у такой дерзости всегда был один — если доходило до подобного, это влекло физическое уничтожение всех, кто выступил против государя.