выбирать платье с моей мамой, ведь теперь я зову свою будущую тёщу мамой. Свадьба будет в узком кругу наших друзей. Да, и платье у меня будет простое, но элегантное. Возможно, когда у нас родятся дети, я брошу свою работу и буду смотреть за ними на какое-то время, пока они не подрастут.
Теперь уже нет «возможно». Есть только нет.
Айзек сел на колени и положил руку на мою ногу. Он выглядел обеспокоенным.
— Кристал, посмотри на меня, — сказал он голосом полным заботы. Если бы не ситуация в которой мы находимся, я поверила бы, что ему не плевать на меня.
Всё вокруг меня — это сплошное враньё.
— Что? — спросила я, шмыгнув носом.
Мне хотелось кричать, но и на это сил моих не осталось.
— Знаешь, Кристал, ни один парень не стоит такого драгоценного подарка, как твой первый раз. Это опыт, который ты должна приберечь для кого-то действительно особенного. Потому что парням нельзя давать знать о их преимуществе. Но, к счастью для меня, я стану тем, кто разрушит эту иллюзию для тебя.
Его слова были как яд, вколотый в вены, и я почувствовала смесь негодования и обиды. Я была так уязвима, а его слова совсем не помогали.
— Я ценю твою заботу, Айзек, — ответила я не менее саркастично. — Твой столь поэтический совет действительно согревает моё сердце и облегчает моё положение. Но не волнуйся, я бы не хотела дарить столь драгоценный подарок, такому, как ты. Мне противно от одного твоего взгляда!
Что же ты хочешь от меня?
— Ты знаешь, чего я хочу, — ответил Айзек с горящими глазами и хриплым от желания голосом.
— А если я не хочу тебе этого давать? — спросила я со всей злобой, которая переполняла меня.
Видимо я прошептала недостаточно тихо.
— Кристал, я не джентльмен, я беру что хочу, — сказал он.
Мне оставалось лишь горько вдохнуть.
Ухмылка на его лице на мгновение погасла, сменившись намеком на раскаяние. Он ободряюще сжал моё колено своей рукой, чуть менее враждебно и более искренне.
— Я не хотел принижать твои чувства, — сказал он, теперь его тон был мягче. — Я просто хочу, чтобы ты поняла, что этот мир полон разочарований. И я одно из них. Но, ещё, я знаю, что ты заслуживаешь большего, чем просто физическое удовольствие. Ты заслуживаешь кого-то, кто сможет воспламенить не только твое тело, но и разум. И это, моя дорогая, то, что я могу тебе предложить. Я испытываю тебя, заставляю думать и смотреть на всё под другим углом, — большим пальцем Айзек вытер мои щёки от слёз, о которых я и забыла.
Я не смогла сдержать смешок.
— Как же мне повезло! Я нашла самопровозглашенное разочарование, которое просветит меня! И это должно быть твоим грандиозным предложением? Твои жалкие игры?
Я чувствовала, что играла с огнём.
Губы Айзека изогнулись в самодовольной улыбке.
— Уверяю тебя, я могу предложить гораздо больше. Речь идет не о том, чтобы просветить тебя, а скорее о том, чтобы разжечь огонь внутри в тебе. Огонь, который уничтожает запреты и освобождает тебя от оков условностей.
Я приподняла бровь.
— И как ты планируешь этого добиться? Играя с моими эмоциями и подталкивая меня к краю? Ты можешь думать, что ты какой-то философский гуру, но ты такой же заблудший, как и все мы. Не принимай свои манипуляции за мудрость!
— Возможно, ты права, но иногда нужен кто-то, кто прошел сквозь тьму, чтобы помочь тебе найти свет. Я планирую пробудить самые темные уголки твоих желаний, разгадывая твои самые сокровенные фантазии и влечения. Я заставлю тебя умолять о большем.
Я почувствовала, как меня обдало жаром, мой гнев смешался с неоспоримым любопытством.
— Ты хочешь сломить меня?
Айзек наклонился ближе, его дыхание коснулось моей кожи.
— Нет, мой драгоценный камень, — прошептал он, и в его голосе послышалось порочное очарование. — Я не хочу тебя ломать. Я хочу разрушить каждое внушение, каждый барьер, который тебя сдерживает. Вместе мы исследуем глубины экстаза, разрушая стены, которые тебя ограничивают, пока вас не поглотит необузданная, первобытная страсть, которая превосходит все остальное.
Возможно, в Айзеке было нечто большее, чем казалось на первый взгляд.
Он поднял голову и впился в мои губы яростным поцелуем.
Словно у меня шанс.
— Пожалуйста, я не хочу этого, — прошептала я.
Он лишь покачал головой, сжав губы в тонкую линию.
— Ты можешь сопротивляться сколько хочешь, можешь пытаться отрицать это, но в глубине души ты знаешь, что жаждешь острых ощущений. И сейчас я докажу, что тебе это нравится.
Я готова была возразить, сказать, что этого никогда не может быть, но, когда губы Айзека скользнули по моему внутреннему бедру, оставляя дорожку из огненных поцелуев, волна удовольствия прокатилась по мне. На мгновение он задержался, прижав губы к моей незащищённой коже, словно испытывая меня. Айзек прошёлся кончиком языка вверх и вниз по моим складкам прежде, чем резко войти в меня своим языком.
— Чёрт, ты такая сладкая, я готов делать это всегда.
Я думала, что он говорит это, чтобы заставить меня краснеть, но протяжной стон, который последовал после его слов, говорил о другом.
— Ещё чего, — ответила я и сама предательски сорвалась на стон от его умелых движений языком.
Он поднялся выше, дразня кончиком языка мой клитор. Моё дыхание участилось, и я выгнула спину насколько сильно мне позволял стул. Я сдалась, не в состоянии больше удерживать свои чувства и стала прижиматься к его лицу как могла. Моё тело, захваченное невыносимой мукой его обольщения, отзывалось на каждое его прикосновение, желая большего. Его руки, одновременно нежные и собственнические, блуждали по моему телу, останавливаясь на бёдрах, чтобы сжать их, посылая электрические заряды, которые разгорались с каждым движением его языка только сильнее. Я упивалась охватившими меня ощущениями, теряясь в пьянящей смеси удовольствия и желании остановить его. И всё же, даже в разгар нашей страсти, голос из глубин моего сознания, напоминал мне о тьме, которая окружала меня. О змее, которая свернулась позади