Читать интересную книгу Бюст Бернини - Йен Пирс

— А вы узнавали у таможенников аэропорта, проходил через них бюст, осматривали ли они его? — спросил его Аргайл.

— Конечно, узнавали. Не осматривали. У них не было оснований. Морзби — человек уважаемый; к тому же ящик был упакован столь тщательно, что лет сто прошло бы, прежде чем они его открыли. Сколочен крепко, как танк, весил чуть ли не центнер, и они лишь передвинули его, а вот открывать и досматривать не стали. Считают, что и без того работают на износ, да и штат у них не укомплектован. Проверили лишь бумаги. В общем, расклад выглядит следующим образом, — добавил он после паузы. — Ди Соуза идет в кабинет вместе с Морзби. Они осматривают бюст, и по какой-то причине испанец оставляет его там и решает срочно вылететь в Италию. И это была не кража, видимо, он делал все с одобрения Морзби, ведь тот тогда был еще жив. А как такое могло случиться? Впрочем, ладно. Барклай появляется уже после того, как ушел ди Соуза. Спорит с Морзби, затем звучит выстрел. Барклай выбегает, поднимает тревогу.

Они вновь наполнили бокалы и некоторое время сидели молча, размышляя над всем этим. А затем поняли, что данное объяснение страдает множеством погрешностей. Морелли обернулся к своей жене Джулии, которая тихо сидела в сторонке, не произносила ни слова, но, судя по выражению лица, несколько презрительно относилась к их умственным выкладкам. Он всегда обращался к ней, когда возникала серьезная проблема. Джулии удавалось справляться с проблемами лучше мужа.

— Это же очевидно, — тихо сказала она и принялась собирать тарелки со стола. — Ваш испанец бюста не брал. Его к тому времени уже украли. Если он был такой тяжелый и не хватило времени вынести его после того, как ди Соуза с Морзби пошли на него взглянуть, значит, он исчез раньше.

Да, конечно! Как глупо, что они не додумались сами. Но тут, к сожалению, вдохновение у миссис Морелли иссякло. Она заявила, что все детали ей не известны, поэтому им пришлось довольствоваться собственными скудными умственными ресурсами.

— А вы не можете взять ее к себе на работу, ну, хотя бы заместителем? — спросил Аргайл. — Если она дома вам все равно помогает?

— Нет, — отрезал Морелли. — Времена Джесси Джеймса[7] уже прошли. К тому же комитет по делам полиции тут же начнет расследование, если я возьму жену на работу. Сами с ней как-нибудь справимся.

— Жаль. Хотелось бы знать, что все же произошло с этим паштетом с бутерброда. В какое именно время им залепили глазок камеры?

— Картинка на камере остановилась примерно в 8.30.

— Значит, мы можем предположить, что бюст похитили именно в это время?

— Предположить можем. А вот доказать — нет.

— Ну а орудие убийства? Остались на пистолете отпечатки пальцев?

— Стерты начисто, как и следовало ожидать. Ни намека, ни единой зацепки, ничего. Но пистолет был куплен и зарегистрирован на имя Анны Морзби.

— И никаких свидетелей?

— Нет. А если таковые и имеются, то хранят молчание. Но, судя по тому, какие маневры они предпринимают, в какие игры играют друг с другом, им просто не до нас, слишком уж заняты своими интригами.

С чувством, что свершил достижение, сравнимое разве что с подъемом на Эверест, Аргайл запихнул в рот последний мясной шарик, проглотил его и некоторое время задумчиво прислушивался к реакции своего организма.

— Но главная проблема заключается все же в дате, — сказал он, видимо, уверенный, что эта маленькая деталь привлечет внимание слушателей.

— Какая еще дата?

— Дата того памятного разговора Морзби с Лангтоном, который удалось подслушать миссис Морзби. Кажется, она говорила, он состоялся пару месяцев назад.

— И что с того?

— Согласно моим подсчетам, если Лангтон увидел бюст впервые у ди Соузы, это должно было быть через пару дней после ограбления Альберджи.

— Ну и что?..

— Да то, что все это случилось около четырех недель назад. Сдается мне, кто-то из них врет.

ГЛАВА 12

К понедельнику Морелли почти окончательно убедился, что напрасно не арестовал Дэвида Барклая и Анну Морзби. В конечном счете все указывало на них. Мотивов у этой парочки было достаточно: адюльтер, развод и несколько миллиардов долларов. Вполне хватало, чтобы утратить всякий контроль над собой. И возможность у них имелась, и вся эта операция приобретала практический смысл после заявления миссис Морзби о том, что бюст вполне могли украсть за час или около того до убийства. У всех остальных было вполне приличное алиби. Кроме того, все остальные были заинтересованы в том, чтобы старик Морзби прожил еще хотя бы двадцать четыре часа. В особенности касалось это Тейнета и сына Морзби.

Но небольшие проблемы все же оставались. Флавия, заскочившая к Морелли с целью отправить факс-отчет своему боссу, потребовала объяснить, кому надо было убивать ди Соузу и почему. И ей до сих пор хотелось знать, где же находится бюст.

Морелли нетерпеливо заерзал в кресле и поднял на нее взгляд.

— Послушайте, я уже понял, что вы зациклились на этом Бернини. Но вся остальная картина вполне ясна. На тот момент, когда Барклай решил повидать Морзби, последний был еще жив. А через пять минут его убили. Все совпадает. Чего вам еще надо?

— Завершенности, только и всего. Сердцем чувствую, здесь что-то не так. Много неясных моментов. Надо объяснить.

— Ничто на свете нельзя объяснить до конца, — произнес он. — По опыту знаю, мы редко заходим столь далеко в своих расследованиях. Удивлен, что вас не удовлетворяет то, чего нам уже удалось достичь.

Ничего удивительного в том нет, подумала Флавия и отправилась в музей в надежде найти там Аргайла. Он исчез чуть раньше, сказал, что у него в музее какое-то дело. С обоюдного согласия, в основном лишь потому, что никто другой не вызвался заняться этим неприятным делом, Аргайла назначили ответственным за похороны Гектора ди Соузы. Он должен был организовать отправку праха покойного в Италию; к тому же сотрудники музея беззастенчиво воспользовались моментом и поручили ему доставить туда же три ящика со скульптурой.

После довольно долгих поисков Флавия нашла Аргайла в хранилище, в подвальной части здания, где он суетился вокруг ящиков.

— Вообще-то у меня возникло желание оставить все здесь, — сказал он. — За перевозку заломят несусветную сумму. Не хочется, конечно, обижать беднягу Гектора, но доставить его в Италию — это одно дело. Священный долг, чего нельзя сказать об этих ящиках. Да стоимость перевозки праха сожрет все мои комиссионные от продажи Тициана. Что, как ты понимаешь, затруднит пребывание в Риме.

— Но ведь ди Соузу можно похоронить и здесь.

Аргайл застонал от отвращения при мысли о таком кощунстве.

— Думаешь, я не рассматривал этот вариант? Нет, если я похороню его здесь, неприкаянная душа Гектора будет преследовать меня всю жизнь. Ладно, довольно об этом. Как ты считаешь, этот ящик подойдет? — И он указал на ящик огромных размеров. — Он все равно пустой.

Флавия изумленно воззрилась на него.

— Но трупы нельзя перевозить в простых упаковочных ящиках, — заметила она.

— Да это не для Гектора, для его греко-римских поделок. Музей решил, что деревянная скульптура им не нужна. Тейнет сказал, что Лангтону не следовало ее привозить. Он считает, что это мусор.

Аргайл поднял руку от какой-то фигуры и показал ей.

— Если честно, он прав. Лично я удивляюсь, что они вообще удостоили все эти поделки взглядом.

— Я тоже. Как и твоего Тициана.

— А вот этого не надо! — обиженно воскликнул он. — С ним все в порядке.

— Если не считать того, что это единственный образчик венецианской живописи во всем музее. Со всей остальной коллекцией совершенно не сочетается.

Аргайл немного поворчал о том, что есть истинно хорошая картина, потом сменил тему:

— Ну как насчет ящика?

— Почему бы нет. Разве что он предназначен для чего-то другого.

Флавия склонилась над ящиком рассмотреть листок бумаги, прикрепленный пластиком к внутренней стороне стенки.

— Это ящик, в котором прибыл Бернини, — произнесла она. — Его брать не стоит. Следует посоветоваться с полицией, может, он им еще понадобится.

Аргайл огляделся по сторонам в поисках пригодной тары для резьбы, но, кроме нескольких картонных коробок, в комнате ничего не было, а они явно не подходили.

— Да… — протянул он, подошел и склонился над большим ящиком. — Вот этот был бы в самый раз. Нужного размера, крепкий, даже прокладка внутри сохранилась. Слушай, лично мне непонятно, почему его нельзя использовать. Если это вещественное доказательство, то почему же полиция его не забрала? — Тут он, видимо, решился. — А ну, помоги-ка мне. — Аргайл ухватил ящик и потянул. — Черт, ну и тяжеленный. Толкай! Да толкай же сильнее!

Вдвоем они с трудом передвинули деревянный ящик по бетонному полу футов на десять, затем, отдуваясь, остановились передохнуть.