вышли к Тарнополю к 7.309 марта. Здесь они были остановлены огнем танков и самоходок.
Таким образом, попытка взять Тарнополь с ходу успеха не имела, начался планомерный штурм. 10 марта, подтянув артиллерию, стрелковые части втянулись в уличные бои. 322-я сд двумя полками продвигалась по городским кварталам в северо-восточной и восточной части Тарнополя, на 600 м подойдя к станции. Потери дивизии за два дня боев составили 50 человек убитыми и 188 ранеными. С юго-востока к Тарнополю вышли подразделения 336-й сд. О том, что кризис с артиллерийской поддержкой атак пехоты 15-го ск был к 10 марта в целом преодолен, свидетельствуют также данные противника. Посланный в Тарнополь офицер из штаба XXXXVIII танкового корпуса майор Эразмус писал в своем докладе: «Город находился под массированным обстрелом артиллерии и минометов противника. Комендант и приданное ему 144-й артиллерийское командование (полковник Шреплер со своим штабом) находились в подвале прежнего КП, поскольку на верхних этажах из-за обстрела были выбиты все стекла».
Первые же донесения из Тарнополя вызвали большое беспокойство в штабе Э. Рауса. В какой-то момент город считали уже почти потерянным и думали о том, как минимизировать последствия этой потери. Всерьез считалось, что под угрозу срыва поставлена выгрузка в районе Тарнополя прибывающих свежих соединений. В ЖБД 4-й танковой армии отмечалось: «Поскольку возникает опасность, что танки противника прорвутся через Тарнополь на ведущее на запад шоссе и помешают выгрузке войск в Езерне и западнее, после обсуждения ситуации командующим и начальником штаба армии по радио в 9.41 отдан приказ 357-й пд перекрыть дорогу Езерна — Тарнополь с помощью противотанковых средств и направить разведку в Тарнополь»[173]. Собственно, именно с целью уточнения и стабилизации обстановки в Тарнополь был направлен из штаба XXXXVIII корпуса майор Эразмус, который сразу же занялся подготовкой контрудара с целью выбить проникшие в город советские части.
Основной ударной силой контрудара являлась танковая группа из 2 «Пантер», 2 бронетранспортеров и батареи штурмовых орудий (7 машин). Наиболее важным сочли северо-восточное направление, где находились продовольственные склады. Немецкое наступление началось с утра 11 марта. Эразмус писал о ранних утренних часах, но по советским данным контрудар последовал около 11.00 и оценивался в оперсводке 322-й сд в «600 человек пехоты при поддержке 17 тяжелых танков, 8 бронемашин». Контрударом были отрезаны три батальона из состава 1085-го и 1089-го полков 322-й сд и выбиты на окраину остальные подразделения этих двух полков. Также под удар попала 3-я мотострелковая бригада 4-го гв. тк.
Контрудар сделал совершенно безнадежным положение проникших в город танков с десантом из состава 13-й гв. танковой бригады. Они в течение двух с половиной суток вели бой в городе в изоляции. После израсходования боеприпасов на трех наиболее боеспособных танках отряд прорвался из города и 11 марта присоединился к остальным частям корпуса. В тот же день в город прибыли подразделения свежего немецкого 949-го пехотного полка и заняли оборону на окраинах Тарнополя. Возможность взять город с ходу была упущена.
Именно в этот момент город Тарнополь стал полигоном для опробования одной из самых спорных концепций германской армии второй половины войны — так называемых «крепостей». Ее автором считается сам А. Гитлер. Строго говоря, на ранних этапах войны с СССР вермахт также применял тактику, достаточно близкую к «крепостям». Оказавшиеся в изоляции части и соединения занимали круговую оборону и стремились удержаться, дожидаясь деблокирующего удара извне. Достаточно вспомнить Холм, Демянск, Сухиничи («группа фон Гильза»). Однако в 1944–1945 гг. концепция была доведена до логического завершения и формализована рядом приказов. Ключевым моментом в ее формировании стала директива фюрера № 11 от 8 марта 1944 г. об «укрепленных местах» (Festung Platz). Уже во вводной части приказа указывалось:
«“Крепости” должны выполнять те же задачи, что и крепости прошлого. Они должны не допустить захвата противником значимых с оперативной точки зрения мест. Они должны позволять окружить себя и тем самым связать как можно более крупные силы противника. Тем самым они должны создать предпосылку для успешных контрударов»[174].
Надо сказать, что в самом тексте директивы старательно избегали употребления слова «крепость». Причины этого были достаточно очевидными — название «крепость» без развитых укреплений выглядело насмешкой. В качестве крепостей предполагалось использовать имеющие большое значение города и населенные пункты, которым отводилась роль «волноломов» на пути наступающего противника. «Укрепленные места» должны были приковать к себе значительные силы штурмующих, отвлекая их на свою осаду вместо продолжения наступления. Заставить Красную армию штурмовать «крепость» должна была необходимость высвобождения узла дорог. В этом отношении Тарнополь был практически идеальным выбором: в нем сходились шоссейные, железные дороги и линии связи.
Танк Т-34, подбитый в районе вокзала в Тарнополе.
10 марта Тарнополь объявляется «крепостью» приказом группы армий «Юг» с оперативным подчинением командованию 4-й танковой армии (передавать «крепости» в подчинение корпусам в явном виде запрещалось директивой № 11). Основной проблемой «крепости Тарнополь» являлось отсутствие постоянного гарнизона из боеспособных войск численностью хотя бы в дивизию. По состоянию на 11 марта 1944 г. он насчитывал 94 офицера, 682 унтер-офицера и 3952 рядовых[175]. Наиболее многочисленную группу составляли подразделения 949-го гренадерского полка — 47 офицеров, 364 унтер-офицера и 1868 рядовых. Остальные подразделения составляли весьма пеструю компанию. Высокую боеспособность показал впоследствии так называемый «фюзилерный батальон “Демба”» (почти 700 человек), переформированный из унтер-офицерской школы. Назывался он так не по имени командира, а по географическому месту формирования (на территории Польши). Помимо этого в составе гарнизона имелась ударная группа 154-й резервной дивизии (244 человека), маршевый батальон 7-й танковой дивизии, остатки 543-го батальона охраны тыла (134 человека). Последний состоял из нестроевых с физическими недостатками и с конца 1941 г. осуществлял охрану военных объектов в Тарнополе. В состав гарнизона также входили саперные под разделения 7-й танковой и 359-й пехотной дивизии. Особняком стояла так называемая «группа Фишера», 500-й штрафной батальон численностью 236 человек. В него входили штрафники из кригсмарине, люфтваффе и танковых частей. Не обошлось и без «восточных добровольцев». Отошедшие в город остатки батальона дивизии «Галичина» насчитывали 153 человека. Командный состав «Галичины», начиная с командира отделения, был из немцев. Помимо пехоты и саперов в Тарнополе имелось несколько разрозненных артиллерийских частей, в том числе противотанковый дивизион и дивизион самоходных 150-мм тяжелых пехотных орудий из «Лейб штандарта». Бронетехника была представлена двумя «Пантерами» и двумя бронетранспортерами из 7-й танковой дивизии, батареей «Штурмгешютцев» из недавно сформированной 301-й бригады штурмовых орудий.
Особое внимание в директиве № 11 уделялось роли и месту коменданта «крепости», она гласила: