Хочу я тебя, заинька, - все так же улыбаясь, произнес доктор. – А ты так обнимаешь… боюсь не сдержаться!
Я молчала, не зная, что ответить. Вот это честность! В принципе, такая причина мне нравится, но теперь все же нужно еще кое-что выяснить.
- А что, кроме этого, ты от меня хочешь? Ну, и хочешь ли вообще? – жаль, что я сейчас убеждаюсь в Гошиной правоте. Кажется, поплакать мне все же придется скоро. Но зато Коршун хотя бы честен со мной.
Он вздохнул.
- Мне жаль, что у тебя возник такой вопрос. Мы ведь сейчас говорили, почему я поцелуи прерывал, ты ведь сама спросила причину. И я несколько раз уже говорил, что о дальнейших отношениях мы поговорим позже, когда ты не будешь моей пациенткой.
- Тем не менее, сейчас этот факт не помешал тебе сказать, что ты меня хочешь, - не зря он, оказывается, про душ сегодня говорил. Неужели, не шутил?
- Но ты ведь сама спросила! – воскликнул Коршун обиженно. – А про мое отношение к тебе, заметь, вопросов у тебя не возникало! Потому что ты знаешь, что я чувствую!
- Теперь знаю. Вы меня хотите, Дмитрий Васильевич, - я поднялась, чтобы уйти. Вот и спросила, называется. Ладно, расстраиваться тут почти не из-за чего, ничего еще и не началось толком.
Но Коршун, конечно, схватил меня за руку.
- Куда ты собралась?! Мы не договорили.
- Мы договорили, - я попыталась вырвать у него свою руку, но бесполезно.
Доктор тоже поднялся.
- Не делай идиотских выводов!
- Какие могу! – огрызнулась я. – Отпусти! Вдруг зайдет кто-нибудь!
- Ну и хрен с ними! Целуй меня, обнимай, что хочешь, делай! – Коршун крепко прижал меня к себе, давая почувствовать, что он меня действительно хочет. Вот же мужики! Мы тут отношения выясняем, а он всегда готов!
Поцелуя мне избежать не получилось, отвернуться от него я просто физически не смогла, хватка у Коршуна фамилии соответствует вполне. Да и, если честно, не хотелось мне отворачиваться, поэтому сопротивлялась я, скорее, ради приличия и для виду. И, раз уж он настаивал, я обняла крепкую шею, радуясь, что в этот раз поцелуй не закончился. Правда, стал жарче.
«Нас увидят!» - где-то далеко в сознании звенела мысль. – «А потом Мухин и меня выгонит за развратное поведение!»
Но поцелуй прерывать я была не в силах. Черт возьми, конечно, я тоже хочу этого мерзавца! Но только такие отношения мне не нужны, я его всего хочу, и точка! Этот вывод заставил меня отстраниться от вкусных губ.
Коршун вздохнул, пытаясь восстановить участившееся дыхание.
- Заинька, не делай больше глупых выводов. Ты спросила – я ответил, что не так?! Да, хочу тебя, как любой нормальный мужик! Белый халат ведь на мне не всегда, хотя и он уже не сдерживает. Но ведь это не значит, что я от тебя буду что-то требовать незамедлительно! И именно поэтому я и заканчивал поцелуи! Потому что они становились… горячее, а свое тело, точнее, отдельные его части, я контролировать не в силах. А ты не так это поймешь! Что, в принципе, и получилось. Сможешь не обращать внимания на некоторые детали, - он прижал меня к себе, наглядно показывая эти «детали», - обнимай меня, сколько угодно. Я этому только рад буду! И не беси меня больше перед операцией, а то мне потом собраться сложно! – засмеялся он, отпуская меня. – Иди, отдыхай. В душ я тебе разрешаю, но только вечером. Голову мыть так, чтобы вода в ушки не попала. Даже на пластырь чтобы не попала!
- И все же мы не выяснили…
- Алиса, вали в палату! – рявкнул он. – Не выяснили мы! Операция у меня! Не терпится – хорошо, вечером все обсудим! Сейчас я занят! – Коршун быстро меня поцеловал и вытолкал за дверь смотровой.
Я обиженно потопала в палату. Вот и чего мне теперь думать обо всем этом? Запуталась я. Блин, такие чувства… я думала, только в книжках такое бывает! Этот внутренний подъем! Мимолетные взгляды, волнующие сердце, долгожданные прикосновения, не оставляющие равнодушными тело. Ловишь каждое его слово, а сама в его присутствии и двух слов связать не можешь. Выглядишь глупо, смотришь на него восторженно, а потом… он говорит, что хочет тебя. Нет, это здорово, и ты тоже его хочешь! Но боишься пойти на такой шаг, боишься в нем разочароваться. Он ведь потом может просто уйти, разрушив весь образ, который ты уже так нежно лелеешь в сердце.
Нет, сравнивать мне не с чем, Гоша меня после первой ночи не бросил, да и он – другое, у меня изначально не было к нему таких чувств. Но думаю, что может быть очень обидно. А как поведет себя Коршун – только ему одному и известно. Почему вот он не женат до сих пор? Может, не нагулялся еще? А ведь ему тридцатник скоро, пора бы задуматься о создании семьи, нет? И о чувствах он мне говорить не хочет (так, было один раз в смс, да и то – намеком), а вот о желании – пожалуйста! Но ведь он и не сказал мне о том, чтобы я больше ни на что не надеялась. Наоборот, тогда, в машине, просил подумать, смогу ли я делить его с работой. Черт, я запуталась сильнее! Самое обидное, что все разъяснить мне сможет только сам Коршун, а он сказал, чтобы я ждала до вечера. Ладно, больше ведь мне ничего и не остается…
В палате я от горя предалась обжорству. Ничего, выйду из своего временного заточения – пойду в спортзал, сбрасывать наеденную колбасу с хлебушком и сырком. Мы с Лизкой это дело любим. Спортом заняться любим, в смысле. Хотя, и поесть тоже любим, чего уж таить?
С тоской поглядев на пустые кровати, я вздохнула. Все, теперь мы с Танькой вдвоем тут будем куковать. Впереди выходные, к нам точно никого не подселят. Да и летом ложиться в больницу желающих не много, палаты полупустые. И кто вот мне ответит на вопрос, куда же все подевались с того «приемного ада», где толпится столько народу?! Ложилась при мне целая армия, а в больнице доходяг в итоге не так уж и много.
От «нечего делать» я поболтала по телефону с Лизкой, Гошей, Серегой, немного поспала, почитала. Скучно было очень. Я в первый день злилась, что