Читать интересную книгу Барраяр - Лоис Буджолд

— Ты уже ела, Дру? Хочешь кофе? Сколько сейчас времени?

Телохранительница покачала белокурой головой. — Я сыта, миледи. Около одиннадцати.

Дру была неизменной частью окружающего мира Корделии в последние ее несколько дней Форкосиган-Сюрло. Но лишь сейчас, в первый раз с тех пор, как покинула госпиталь, Корделия взглянула на девушку внимательно. Дру была бдительной и собранной, как обычно, но было в ней какое-то скрытое напряжение, та же неловкость, что и у оплошавших охранников. Наверное, дело было в том, что Корделия выздоравливала, но ей так эгоистично хотелось сейчас, чтобы и люди вокруг нее были счастливыми, а не тянули ее обратно к отчаянию и горю.

— Сегодня мне настолько легче! Вчера я говорила с капитаном Ваагеном по комму. Они считает, что у маленького Петера Майлза появились первые признаки молекулярного известкования. Очень обнадеживающе, если понимать, что и как говорит Вааген. Он не дает ложных надежд, но на то малое, о чем он говорит, можно положиться.

Дру подняла взгляд; на ее печальном лице застыла точно приклеенная вежливая улыбка. Девушка покачала головой: — Маточные репликаторы — для меня это так странно. Так чуждо…

— Не страннее того, что навязала нам эволюция, будь этот способ сколь угодно проверен на опыте, — усмехнулась в ответ Корделия. — Благодарение богу за технологию и продуманное устройство. Теперь-то я знаю, о чем говорю.

— А как вы поняли, что беременны? У вас не пришли месячные?

— А, менструальный цикл? Вообще-то, не так. — Она вернулась мыслями к прошедшему лету. Та самая комната и даже смятая кровать. Скоро они с Эйрелом смогут возобновить близость, хотя с отсутствием такой цели, как продолжение рода, пикантность несколько пропадает. — Летом мы думали, что прочно обоснуемся здесь. Эйрел был в отставке, я тоже… ничто нам не мешало. Я вот-вот должна была выйти из возраста, пригодного для органического деторождения, а на Барраяре, казалось, других вариантов нет; да и Эйрел хотел поторопиться. Так что через пару недель после того, как мы поженились, я пошла и удалила свой контрацептивный имплантат. Я себя чувствовала ужасно безнравственной, ведь дома, чтобы это сделать, мне сперва требовалось бы купить лицензию.

— Правда?! — Дру слушала, завороженно открыв рот.

— Да, таковы бетанские законы. Сперва надо сдать экзамен на родительскую лицензию. Имплантат у меня стоял с четырнадцати лет. Помнится, менструальный цикл у меня до этого был только один раз. У нас принято останавливать цикл, пока он не потребуется. Так что мне поставили имплантат, разрезали плеву и прокололи уши, а потом мы это отпраздновали…

— Но вы же… не занимались с сексом с четырнадцати лет, правда? — шепотом выговорила Дру.

— Могла бы. Но, видишь ли, для этого требуются двое. Любовник у меня появился гораздо позже. — Корделии было стыдно признаться, насколько позже. В то время она была такой неловкой, совершенно не знала, как себя вести… «И с тех пор мало переменилась», — с сухой усмешкой призналась она себе.

— Я не думала, что все случится так скоро, — продолжила рассказ Корделия. — Полагала, нам предстоит несколько месяцев энергичных и восхитительных экспериментов. Но ребенок у нас получился с первой попытки. Так что на Барраяре менструального цикла у меня так и не было.

— С первой попытки, — эхом отозвалась Дру. Она сжала губы, явно в каком-то внутреннем смятении. — А как вы узнали что… залетели? По тошноте?

— Усталость пришла раньше, чем тошнота. Но вообще-то, я узнала по синим пятнышкам… — Она осеклась, вгляделась в смятенное лицо девушки. — Дру, это теоретический вопрос или у тебя здесь личный интерес?

Дру чуть не плакала. — Личный, — выдавила она.

— Вот как. — Корделия откинулась в кресле. — А… хочешь об этом со мною поговорить?

— Нет… Не знаю…

— Полагаю, это означает 'да', - вздохнула Корделия. О, да. Все равно, что играть роль заботливой мамочки-капитана для шестидесяти бетанских ученых в астроэкспедиции; хотя как раз вопросы насчет беременности они выясняли друг у друга, а не вываливали ей на колени. Но если принять во внимание, что за Большие Глупости подкидывало ей время от времени ее сообщество избранных интеллектуалов, то дикие барраярские варианты должны быть просто… — Ты знаешь, я рада буду тебе помочь всем, чем смогу.

— Это было в ночь солтоксинового нападения, — плача, объяснила Дру. — Мне не спалось. Я пошла на кухню чего-нибудь поесть. А по пути вниз заметила свет в библиотеке. Там был лейтенант Куделка, он тоже никак не мог заснуть.

«Ку, да? О, хорошо, очень хорошо. В конце концов, все может обернуться к лучшему». Корделия подбодрила Дру искренней улыбкой. — Да?

— Мы…я… он меня поцеловал.

— Надеюсь, ты ответила на поцелуй?

— Вы говорите так, словно одобряете.

— Конечно, одобряю. Я люблю вас обоих, и тебя, и Ку. Если бы вы только разобрались с тараканами в своей голове… Но продолжай, это же не все? — Если только Дру не невежественна в этих вопросах больше, чем Корделия способна вообразить.

— Мы… мы… мы…

— Переспали? — с надеждой предположила Корделия.

— Да, миледи. — Уже совсем пунцовая Дру судорожно сглотнула. — Ку казался таким счастливым… несколько минут. И я была так за него рада, так взволнованна, и было вовсе не важно, что это больно.

Ах, да: варварский барраярский обычай знакомить женщин с сексом через боль дефлорации без анестезии. Хотя если учесть, какую боль требует вынести их репродуктивный метод потом, так это честное предупреждение. Но Ку, насколько она его видела за эти дни, не выглядел счастливым новоиспеченным любовником. Что же эти двое делают друг с другом? — Продолжай.

— Мне показалось, через стеклянную дверь я заметила движение в саду за домом. А потом начался переполох наверху… ох, миледи, как я виновата! Если бы я вас охраняла, а не занималась этим…

— Ша, девочка! Ты была не на дежурстве. Если бы ты не занималась, как ты говоришь, «этим», то бы спала в своей кровати. Солтоксиновое нападение — не ваша вина, не твоя и не Ку. И вообще, не будь вы в тот момент внизу, более или менее одетыми, то несостоявшийся убийца мог бы уйти. — «И мы бы не ждали сейчас очередной казни через отсечение головы, или что там с ним сделают. Боже, помоги нам». Корделия испытывала противоречивое желание, чтобы прошлое изменились, и Ку и Дру были тогда заняты друг другом, а не смотрели в это чертово окно. Но сейчас Дру не до того — у нее иные заботы, нежели мысли о смертельных последствиях ее поступка.

— Но если только…

— Последние недели я то и дело слышу «если только». Честное слово, пора сменить пластинку — например, на «живем дальше». — Наконец-то мозги Корделии заработали в нужном темпе. Дру — барраярка, следовательно, контрацептивного имплантата у нее нет. И не похоже, чтобы этот идиот Ку принял иные меры предосторожности. Значит, все три недели девочка спрашивала себя… — Хочешь попробовать мои синие пятнышки? У меня еще несколько штук осталось.

— Синие пятнышки?

— Ну да, я же начала тебе рассказывать. Это диагностические полоски, у меня их целая упаковка. Я купила ее в Форбарр-Султане прошлым летом в магазине импортных товаров. Писаешь на полоску, и если появляются синие пятнышки — ты беременна. Но прошлым летом я использовала всего три штуки. — Корделия подошла к комоду и принялась рыться в старых припасах. — Вот, — протянула она одну полоску Дру. — Облегчись. И облегчи душу.

— А они срабатывают так рано?

— После пяти дней. — Корделия сжала ее руку. — Честное слово. — Обеспокоенно уставившись на полоску бумаги, Дру скрылась в ванной при спальне Корделии и Эйрела. Появилась она через пару минут. Лицо ее было мрачным, плечи поникли.

И что это значит? Корделия взволнованно спросила: — Ну, что?

— Она белая.

— Значит, ты не беременна.

— Наверное, нет.

— Понять не могу, рада ты или огорчена. Поверь, если ты хочешь иметь ребенка, лучше подожди пару лет, пока сюда не проникнет и не распространится нормальная медицинская технология. — «Хотя какое-то время органический метод казался столь захватывающим…»

— Я не хочу… то есть хочу… я не знаю. С той ночи Ку со мной почти не разговаривает. Я не хотела ребенка, для меня это был бы конец, и все же думала, что, может, он… будет этому так же рад, как радовался сексу. Может, он вернется и… Ох, все шло так хорошо, а теперь разладилось! — Дру сжала руки, стиснула зубы, лицо ее было бледным.

«Поплачь, девочка, тогда я снова смогу дышать». Но Друшнякова справилась с собой. — Извините, миледи. Мне не следовало выплескивать всю эту глупость на вас.

«Глупость, да, но обоюдная. Такого рода путаница требует совместных усилий.» — Так что же Ку? Я-то думала, он просто винит себя за солтоксиновое нападение, как и все вокруг. — «Начиная с Эйрела и меня».