Читать интересную книгу Книга шестая: Исход (СИ) - Злобин Михаил

Почуяв касание потустороннего, его глаза в ужасе расширись, и он панически задергался в моем захвате, перестав даже обращать внимание на боль. Чтобы наш диалог проходил в более спокойной обстановке, я влепил военному мощный лоукик, подсекая обе его ноги и роняя того на пол, а дабы тот не трепыхался много, наступил ему ногой прямо на шею.

– Ах-хр-р-р… хр-р-р… – человек что-то нечленораздельно захрипел, вцепившись мне в подошву и пытаясь оттолкнуть мою ступню, а я невозмутимо наблюдал за его потугами сверху вниз.

– Знаешь, а ведь все для тебя может закончиться прямо здесь и сейчас, – задумчиво проговорил я, любуясь его широко распахнутыми от ужаса глазами. Теперь-то с наглеца слетела вся напускная важность и самодовольство, оставив вместо себя только животный страх и всепоглощающее желание выжить. – Ты ведь готовился к такому, когда шел ко мне со своим требованием? Ты успел попрощаться с родными?

– Х-р-р… пр-р-р-рош-ш-шуу… не-е…

– Ты же не думал, что твой жалкий костюмчик сможет меня остановить, да? – Лицо незнакомца побагровело, ему не хватало воздуха для дыхания, а моя нога все продолжала давить ему на кадык, заставляя хрипеть и молиться.

– Что ты там от меня хотел? Чтоб я оставил Дамира, да? Наверное, ты готов обменять свою жизнь на его?

Распластанный на полу военный попытался помотать головой, выражая свое несогласие, и я иронично хмыкнул.

– Я так и думал.

После этого я наклонился, не убирая ступни, и поддел край его прорезиненной маски, чтобы иметь возможность прямо заглянуть в его перекошенное от паники лицо.

– Ты должен знать, что Виктория Стрельцова – это единственная причина, по которой вы не воюете с Древним в одиночку. Именно из-за нее я ввязался в эту схватку, хотя мог бы сейчас быть в любой точке земного шара, бросив все человечество на произвол судьбы. Понимаешь?

Я немного ослабил нажим, чтобы мой собеседник мог сделать маленький глоток воздуха, а потом снова сдавил его горло.

– А еще лично ты обязан быть ей благодарен, ведь только осознание того, что она не одобрила бы мой поступок, заставляет меня вести с тобой этот утомительный разговор. Слышишь, смертный? Ты запомнил, как зовут твоего ангела-хранителя? Понял, кому будешь ставить свечи в храмах и до конца своих дней благодарить за спасенную жизнь?

Человек под моей ногой судорожно закивал головой, стуча подбородком по моему ботинку, и я посчитал, что нашу короткую беседу можно считать оконченной. Убрав ступню с горла незнакомца, я ухватил того за грудки и легко вздернул над полом, приводя в вертикальное положение.

– Мне плевать, в какие игры вы играете, – сказал я ему все тем же ровным голосом, – но лишь до тех пор, пока это не касается Виктории. Стоит кому-то из вас бросить хотя бы косой взгляд в ее сторону или только допустить мысль о недобром намерении по отношению к ней, и я сразу же посчитаю это объявлением войны. Передай мои слова, пусть тот, кто тебя послал, подумает над этим хорошенько.

Рассказывать о нашей с Дамиром договоренности и уж тем более объяснять что-либо об обстоятельствах, которые часто бывают сильнее нас, я не стал. Нечего распыляться перед какой-то мелкой сошкой и раскрывать свою душу. Нет причин, по которым бы я чувствовал себя обязанным признаваться в своих сомнениях каким-то безымянным теневым кардиналам, которые, вполне вероятно, преследуют свои собственные интересы.

Я разжал кулаки и поспешил двинуться дальше, оставляя за спиной ошарашенного человека жадно глотать воздух и размышлять над новым праздником, который появился в его персональном календаре – вторым днем рождения. Во мне, на самом деле, по-прежнему клокотал гнев, и чем дольше я находился рядом, тем меньше у военного оставалось шансов на выживание. Мне очень не хотелось снова оступиться, но если на кону будет стоять безопасность Вики, то я снова нырну в свою Тьму, и тогда прошлогодний зимний ад Москвы покажется всем раем…

– Второго предупреждения не будет, я ударю сразу. Жестоко и показательно, – бросил я не оборачиваясь, но только удаляющиеся звуки чужих неверных шагов стали мне ответом…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 13

– Вы меня вызывали? – В кабинет президента расслабленно вошел престарелый кагэбэшник, неся в руках простую канцелярскую папку.

– Да, Михаил Эдуардович, вызывал. – Недовольно отозвался глава. – Хотел поинтересоваться, какого, извините, хрена вы дразните Секирина?!

– О чем вы? – Притворно вздернул брови старик, хотя по его глазам, было видно, что он прекрасно понял, что именно имел в виду лидер государства.

– Вы надо мной издеваетесь? – Сердито нахмурился хозяин кабинета. Он терпеть не мог, когда из него делали дурака, равно как и того, когда этого самого дурака изображали. – Будьте добры объясниться, к чему было подсылать к нему человека из вашего ведомства с таким посланием?

– Ах, вы об этом… – старый кагэбешник изобразил, будто хлопает себя по лбу, и этот наигранный жест еще больше разозлил президента.

– Именно!

– А вам не кажется, – особист заложил руки за спину и начал прохаживаться по кабинету с таким видом, словно это он вызвал на ковер нерадивого подчиненного, и одномоментно избавился от всего своего показного кривляния, – что вы слишком много потакаете бывшему медиуму?

– Это вы к чему сейчас?

– К тому, что благодаря вашему содействию, он вертит целой страной, как собственной игрушкой! – Старик несколько повысил голос, что в присутствии главы государства себе могли позволить немногие, но потом продолжил, как ни в чем не бывало. – Лабораторию для его мерзких экспериментов ему дай, сотни заключенных собери, собрание с ведущими научными сотрудниками организуй, осужденного генерала выдай. Вы настолько спешите исполнять его капризы, что даже граждан собственной страны отдали на заклание этому зверю! Не многовато ли привилегий вы даровали беспринципному убийце, единственное достойное место которого на электрическом стуле?

– Что?! Да вы… как вы… я… – от брошенных в лицо обвинений национальный лидер растерялся, воспылав негодованием. Лицо его побагровело, словно удавка галстука вмиг стала слишком тугой, перекрыв доступ кислорода, а руки, покоящиеся на столешнице, до побелевших костяшек сжались в кулаки.

– Подождите, я еще не закончил. – Властно обронил особист, и от этой реплики президент окончательно потерял дар речи. Его сейчас отчитывали, как маленького мальчика, но самым обидным было то, что пресечь эту позорную экзекуцию он не мог. Президенту элементарно было нечем надавить на проклятого старика, потому что он сам позвал его в трудный для державы час на помощь, и визитер прекрасно это осознавал сам.

– Не знаю как вы, господин президент, – убийственно выделил кагэбэшник голосом это обращение, – но меня переполняет стыд, что Россия стелется перед этим созданием, будто он какой-то мессия во плоти. Вам следовало бы помнить, что занимаемый вами пост дарует не только широкий спектр возможностей, но и помимо того налагает огромную ответственность. Никогда не забывайте об этом.

– Вы закончили? – Ледяным тоном осведомился глава государства, зловеще прищурившись. – Тогда теперь ВЫ послушайте меня внимательно. Секирин – не просто какое-то «создание», он сила, с которой будет считаться любой здравомыслящий человек, даже если он лидер целой страны. Он обладает такими способностями, что в одиночку может сравниться по мощи с целой армией. Вы были слишком далеко от Москвы, когда он здесь развернулся, и не застали всех тех ужасов, что он тут творил. Так что да, я потакаю ему и во многом соглашаюсь, но только потому, что не хочу повторения тех событий! И вы не в праве меня в этом упрекать, потому что не понимаете, о чем говорите!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Но ведь вы его, в конце концов, одолели, разве нет?

– Не одолели, а лишь ненадолго остановили, и цена, которую заплатила за это Россия, поистине неподъемная! И теперь, когда в мире появилась еще одна подобная тварь, мы просто не имеем права допустить повторения прошлогоднего сценария, потому что конкретно мы можем его не пережить!