в этот вечер.
– Нет, ты представляешь, ей же двадцать! Такой ветер в башке, как бы крышу не снесло! – Возмущалась она в трубку. – Ему нужна та, что постарше, а не этот детский сад!
– Джози, ты бы уже определилась. Я была старенькой, а …– Вспоминаю имя бедолаги, которой так повезло с будущей "свекровью", – а Люси ты записываешь в ясельки. Как тебе угодить?
– Не знаю, – фыркает она.
– Может, мужика тебе надо? – аккуратно намекаю на столь очевидный факт.
– Они сбегают от меня, как тараканы, не выдержав рядом и месяца. Так что я смирилась с тем, что моя вагина скоро порастет мхом и покроется плесенью.
Слушаю ее монотонный рассказ о жизни нижней половины своего туловища и всматриваюсь в фото Мартина. А что если…
Да, это стопроцентное попадание в яблочко. Они подошли друг другу идеально так, что я теперь стою на их свадьбе и умиляюсь открывшемуся зрелищу Джози в свадебном платье. Мартин не отступал от своей чудаковатой жены ни на шага, а она, с какой-то странной нежностью поглядывала на военного в ответ. И это тот случай, когда качества одного уравновешивают характер другого.
– Я вижу твою ухмылочку, Эмма, – кричит Джози, – если ты рассчитываешь на то, что спихнула меня замуж и можешь спать спокойно, ты глубоко ошибаешься.
Нда, куда там, покой нам только снится. Показываю ей в ответ средний палец и охаю, как через секунду в моих руках оказывается свадебный букет. С помятыми розочками и пахнущий хуже пепельницы. Недоуменно перевожу взгляд на нее, а Джози лишь ржет и утыкается носом в широкую грудь Мартина. Тот пожимает плечами и подмигивает, уводя невесту в сторону, где их ждали фотографы.
Оставшуюся часть мероприятия я с чистой совестью оставляю на помощницу и еду к Хардину. У меня к нему назревал весьма сложный разговор. После всего случившегося, мы так и остались на том же месте, откуда и начали. Хардин безмерно меня с периодичностью раздражал, а он, будто энергетический вампир подпитывался моими нервами и расцветал на глазах. По-другому объяснения его быстрого выздоровления после ранения я не нахожу.
Паркуюсь у нового здания в центре и плотнее укутываюсь в пальто и с жалостью смотрю на новые замшевые полусапожки, которыми я вступила аккурат в глубокую лужу. Клуша. Образ роковой красотки теперь окончательно испорчен хлюпающей обувью и замерзшим носом.
– Добрый день, Эмма, – Лора сидит на своем неизменном месте и с превосходством в глазах, посматривает в мою сторону. – Хардин заканчивает через пять минут. Чаю?
–Нет, спасибо, – отмахиваюсь, – подожду в его кабинете.
И пока она не успела возразить, топаю в нужную сторону. Вот же мудила! Нет, вот, сколько я буду наблюдать ее рожу? Сам значит к Оскару ревновал, которого я вижу теперь крайне редко, а сам так и продолжает работать с этой крашенной кикиморой! Сто пудов ведь спал с ней! Сбрасываю пальто и мокрую обувь и подкатываю стул к батарее, куда с удовольствием закидываю замерзшие ноги.
– Ооо, даа,– стону от удовольствия и меня настолько размаривает, что незаметно для себя засыпаю.
Не удивительно, что снится мне Хардин, точнее его руки, которые массируют мою грудь. Соски болезненно трутся о его ладони и требуют еще больше внимания. Тихий смешок откуда-то сбоку и, будто читая мысли, его пальцы легонько оттягивают их на себя, а затем выпускают обратно. Кажется, я даже хнычу от того, что его руки куда-то исчезли. А, нет, вот они. Только теперь на моих бедрах и подбираются к кромке платья и ныряют под него. Ух ты ж, черт, кожа покрывается мурашками под его пальцами. Особенно от того, как он опасно гуляет по краю белья. Заигрывают с моей плотью сквозь кружево, надавливают на точку, чем выбивают из меня такой сладкий стон. Слишком остро, слишком реально, слишком…
– Хардин! – Хриплю, как только мои глаза распахиваются и я вижу жгучий карий взгляд напротив. – Ты в край офигел?!
– Да ладно, тебе же понравилось, – ухмыляется он в ответ и встает с колен, – что привело тебя в мою скромную обитель?
– Это скорее рассадник похоти и нецензурщины, – одергиваю платье обратно и поднимаюсь на ноги.
– Надо вписать это в обучающую брошюру, – снова светит он своей белозубой улыбкой. – Тогда у меня точно будет забит весь график до конца года.
– А еще разве есть места?
– Ты же знаешь, что тебе, – он облизывает губи и я никак не могу отвести от этого зрелища своего взгляда, – я всегда готов дать приватные уроки.
И снова движется на меня, словно тигр к лани в ступоре. Никому никогда не скажу, но я млею от одного его вида. Высокий, в белой рубашке с закатанными рукавами и черных джинсах, обтягивающих его прекрасный зад. Волосы собраны в небрежный пучок, а на лице легкая щетина. И браслеты. Множество браслетов, которые мелодично перестукиваются при каждом движении его рук. Но главное, это его глаза. Которые горят животной страстью. Так может смотреть только Хардин. Смотреть, раздевать, поглощать и доводить до дрожи в коленях. Не хочу преждевременно растекаться лужей перед ним. Поэтому трясу головой, чтобы сбросить это наваждение.
– Стой на месте, нам надо поговорить. – Выставляю вперед руку и чувствую, как твердый пресс упирается в мою ладонь. – Хардин!
– Я весь во внимании.
– Нет. Стой. Ну, правда, дай мне хотя бы… – вдыхаю его запах и зажмуриваюсь, – просто издевательство какое-то. Во-первых, почему здесь до сих пор Лора?
– М? Не знаю, я привык ней. Она хороший ассистент и второй руководитель.
– А еще запасная половая тряпка, – зло фыркаю.
– Очень грубо, – Хардин делает еще шаг.
– Простите, – к моему фырканью добавляется еще и закатанные глаза. – Стой на месте, дорогой. Время объясняться и попридержи свои шурундулы в штанах.
– Весь во внимании, – как ни в чем ни бывало, говорит он, но рубашку все же расстегивает.
– Значит так, – откашливаюсь, – три месяца ты гад методично то появляешься, то снова куда-то исчезаешь. И я даже не буду спрашивать тебя о нормальности. Меня кошмарит эта неопределенность, вот! Хардин, ты вообще меня слушаешь?
– Угу, – один шаг и его дыхание обжигает мою щеку, – ты наверно хочешь знать, а что будет дальше?
– Хотелось бы, – предательски дрогнул мой голос.
– Так вот, именно сейчас у нас с тобой случится то, чего я хотел с самого начала. – Хардин касается губами моей кожи и прокладывает череду поцелуев вниз по шее.
– И… и … все? – учащенно дышу и зарываюсь пальцами в его мягкую шевелюру.
– Ну ты же не уточняла за какое будущее ты имела в виду, – бесовская улыбка и крышесносный поцелуй ломают все мое сопротивление. Я капитулирую и ныряю в этот омут с головой. Вещи прочь, только его горячие руки, только контакт тела к телу. Его шепот низким голосом, мои слабые кивки и