схватил меня за голову.
Он уткнулся лицом мне в шею.
Я замерла, пульс стучал как бешеный. Лишь крошечная часть меня запаниковала, желая вырваться из его хватки. Но в целом я была слишком сосредоточена на силе его рук, на его горячем дыхании, обжигающем мне горло, и на запахе пекана, исходившем от его кожи, проникавшем в нос. И эта – бóльшая – часть меня вообще не хотела двигаться. И не хотела, чтобы он двигался.
– Vayanin.
Голос его прозвучал едва слышно. Я чувствовала, как его губы двигаются по моей коже, и тело мое наполнялось жаром.
– Почему, – тихо спросил он, – почему твоя кожа меняет цвет?
До меня не сразу дошло, о чем он спрашивает.
– Что? – взорвалась я, моментально разозлившись, и попыталась оттолкнуть его. – Ты опять об этом? Почему тебя волнует…
Он еще крепче обхватил мою голову и прижался лицом к моей шее.
– Скажи мне.
– Да почему ты так зациклился на этом? Это вообще не важно, Зуилас. Нам надо думать, как сразиться с таким демоном, как Називер. А мы совсем не готовы к этому и…
– Мне нужно это знать, vayanin.
– Нет. Это никак не связано ни с Називером, ни с Клодом, ни с магией, ни с чем-то еще.
Он долго молчал, согревая своим теплым дыханием артерию, пульсирующую у меня на шее.
– Но это как-то связано со мной.
От напряжения спина у меня выпрямилась.
– Это неважно, Зуилас.
Он снова замолчал, медленно дыша.
– Это не ложь, но и не правда.
Он отпустил мою голову, отодвинулся, повернулся ко мне спиной и молча сел на пол.
Я изо всех сил пыталась собраться с мыслями.
– Зуилас… это как-то связано с тем, что я не могу слышать твои мысли?
– Я слышу то, что ты хочешь, чтобы я услышал. Я не слышу того, что ты боишься мне показать.
По коже у меня побежали мурашки, когда я посмотрела на его затылок, на маленькие рожки, торчавшие из спутанных черных волос. Услышав тихий треск, я глянула на пол. Он вонзил когти в ковер.
– Вот поэтому ты не слышишь мои мысли.
– Не понимаю, – нахмурилась я.
– Я пытался. Я не могу.
– Не можешь что?
– Пустить тебя в свои мысли. Чтобы ты меня слышала.
Мне потребовалось мгновение, чтобы понять то, что он только что сказал. Резкий, недоверчивый вдох застрял у меня в горле.
– Ты… я тебя не слышу, потому что ты меня не пускаешь?
Он утвердительно кивнул.
Я застыла с открытым ртом. По крайней мере, это была не моя вина, но…
– Зуилас, нам нужно что-то сделать, чтобы преодолеть это.
– Я знаю, – прорычал он. – Я пытался.
– Ну, попытайся еще раз!
– Я пытался! – он развернулся, присел на корточки, оскалив зубы. – Я пытался, но… у меня не получается.
– Если ты пытался и это не сработало, тогда надо выяснить, почему не сработало. Ты решил скрывать свои мысли от меня?
– Нет. Я не осознавал, что скрываю, пока ты мне не сказала.
Я убрала челку с глаз, не понимая, почему он так разозлился.
– Ты знаешь, почему ты меня блокируешь?
Его верхняя губа скривилась.
– Почему твое лицо меняет цвет?
– Зуилас! – в ярости заорала я. – Это серьезно!
– И я серьезно.
– Я же сказала тебе, что это неважно…
– Ты слишком много скрываешь.
Он стоял, возвышаясь надо мной. Холодные красные глаза смотрели на меня сверху вниз.
– Когда ты думаешь обо мне, твой разум молчит. Когда я спрашиваю, ты отказываешься говорить. Говоришь, это неважно, но мне очевидно, что это неправда. Ты прячешь все глубокие, важные мысли обо мне.
Я открыла рот, чтобы ответить, но не знала, что сказать.
– Я доверяю тебе во многом, – его голос понизился, стал более хриплым, в нем зазвучала опасная нотка. – Но не во всем. Я не могу доверить тебе свой разум и мысли и все, что я чувствую, знаю и чем интересуюсь. Не могу… ты слишком многое от меня скрываешь.
– Но… но это не…
Неважно. Вот только его сверхъестественная способность обнаруживать ложь говорила ему, что я не совсем честна.
– Раньше это работало, – прошептала я. – Ты доверял мне когда-то.
Он посмотрел на меня, потом отвернулся.
– Я найду другой способ победить Називера.
Он исчез в спальне, а мне в голову не приходило никаких других аргументов. И никакие простые решения не находились. Я так и сидела одна на полу в гостиной, ожидая его возвращения.
Он не доверял мне. Он не мог открыть мне свой разум.
Его настойчивые вопросы о том, почему мое лицо меняет цвет, казались такими легкомысленными. Я думала, что он таким образом просто дразнит меня, пытается смутить. Я и не думала, что это для него важно. Но ему нужно было это знать. Он пытался изучить все, что со мной связано, – даже самые маленькие и незначительные вещи, – чтобы понять, что я о нем думаю.
Но я спрятала все эти мысли в дальнем углу. А он, будучи демоном, привыкшим к насилию, к недоверию окружающим, не мог смириться с моими секретами. Он открылся бы мне только в том случае, если бы я открылась ему первой – если бы все мои тайные, сокровенные мысли предстали перед его взором.
А это… это просто невозможно.
Глава 15
Покусывая кончик карандаша, я изучала только что законченный перевод.
Лицо у меня горело, сердце медленно и тяжело стучало под ребрами.
Мне пришлось пролистать пятьдесят страниц, чтобы найти третью запись Миррин. Исходя из объема гримуара, который она переписала до этого дополнения, я предположила, что прошли недели, а может, и месяцы с тех пор, как она рассказала об успешном призыве демона Дома В’альир. Ее новая запись – она посвятила ей целую страницу, – казалось, подтверждала, что прошло некоторое время.
Но в жар меня бросило не от этого.
Я теряю себя, сестра.
Иногда мне кажется, что я никогда не была настолько цельной, настолько живой. Никогда я не чувствовала себя так безопасно, как сейчас. Никогда не чувствовала себя настолько защищенной. Никогда не чувствовала такой свободы от страха.
Мой В’альир свиреп и беспощаден. Он весь – сила и хитрость, и мощь, и все это он использует ради нашей безопасности. Но он гораздо больше, чем просто сила.
Ты бы слышала, какие вопросы он задает мне, сестра! Он любопытен, как ребенок, – он хочет знать все. Мы ведем разговоры о нашем мире и его мире, и они питают мой ум и захватывают воображение. Но душу мою переполняет сочувствие. Насилие, с которым ему пришлось столкнуться, настолько велико, что ужасы моей жизни кажутся