воспринимался как выпендреж, но здесь…
— Как вода, — неожиданно для самого себя выдал я.
Улыбка девушки стала чуть шире, она снова поклонилась:
— Благодарю вас за приятную ложь, Андрей-сама, но недостойной мне далеко до легендарной Воды.
— Никогда не слышал о легендарной Воде, — признался я. — Расскажешь мне о ней за завтраком?
— Почему такой великий человек как вы завтракает за одним столом с прислугой? — изящно повернув голову, она гордо блеснула глазами.
И когда это я успел «великим» стать?
— Потому что так хочу, — честно ответил я. — И тебе придется делать так же.
Недовольная гримаса на лице японки почти сразу сменилась на все ту же красивую улыбку. Поклонившись, она прощебетала:
— Ваша воля — закон, Андрей-сама.
* * *
Брезгливо прожевав кусочек омлета, Юки тщетно (для меня) попыталась скрыть удивление — вкусно — и принялась за еду активнее, а я снова залюбовался ее движениями. Реакция не осталась незамеченной, и, потянувшись за кружкой с какао, она стрельнула в меня глазами и свободной рукой придержала рукав кимоно, дав мне возможность посмотреть на тонкое, бледное запястье.
Этой малости хватило, что бы по спине побежали мурашки. Барон Икеда вырастил оружие поразительной мощности. Нужно взять себя в руки и перестать ронять слюни.
— А говорили, что японцы палками едят, — поделилась Зинаида Матвеевна. — Вилками пользоваться не умеют.
Орудующая ножом и вилкой Юки, не глядя на бабушку, ледяным тоном вернула оплеуху с процентами:
— Говорили, что северные варвары предпочитают питаться из корыта, словно грязные свиньи.
— С корыта неудобно, — хохотнула баба Зина. — На корачках-то.
Я хохотнул, и Юки недовольно на меня покосилась. Ощутив легкую вину — она же тут одна, на чужой территории, без семьи и друзей — я решил не давать слабины и сделать внушение:
— Грубить старшим — невежливо.
— Человек, достижения которого ограничиваются возрастом, достоин только презрения, — отмахнулась японка.
Фашистка. Ничего, торопиться некуда, перевоспитаем.
— У тебя-то достижений, понятное дело, полные карманы, — фыркнула Зинаида Матвеевна. — Я на тебя не обижаюсь — тяжело тебе, дочка, — улыбнулась. — Принцессой-то поди быть не просто, да еще и вот так — как щенка чужому человеку отдали.
Юки дернулась и выронила чашку. Благодаря ковру чашка уцелела, но сам ковер придется стирать. Растеряв все изящество, стремительно намокая глазами, она гневно ткнула пальцем в бабу Зину:
— Как ты смеешь сравнивать меня с собакой⁈
Повернувшись ко мне, смерила неприязненным взглядом:
— Если хочешь, чтобы я полировала твой вонючий танто, позаботься о достойных слугах!
Подскочив со стула, она убежала в ванную.
Танто?
— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнула Зинаида Матвеевна. — Для нее хорошо, — пояснила на мой удивленный взгляд. — Двужильной притворяется, характер показывает — это правильно, но девчонке еще хуже, чем Вальке моей пришлось, — вздохнула. — Нам-то чего? Плохое потихоньку наваливалось, год от года, — приободрилась. — Теперь-то, слава богу, хорошо все. А у Юльки, — кивнула в сторону шумящей воды. — Раз — и вся жизнь сломалась. Пусть поплачет — ей это сейчас нужно.
Оценив разумность ее слов, я спросил:
— А вы педагог?
— Что ты, — рассмеялась Зинаида Матвеевна. — Живу долго, — развела руками. — Навидалась. Или не права?
— По-моему правы, — кивнул я.
— А вот ты, Андрей — не прав, — внезапно заявила она.
— Почему?
— Потому что она — права, — тихо пояснила баба Зина. — Понимаю, что ты как лучше хочешь, почти обычную жизнь. Но тебя же наверх тянут, а там с прислугой за одним столом не сидят. Не потому, что зазнались, а потому что другие уважать не будут.
— Нафиг мне их уважение, — отмахнулся я.
— Нет, Андрей, — покачала она головой. — Это тебе отдохнуть дают — ты молодец, заслужил. Но увидишь — недели не пройдет, как отец твой то же самое тебе скажет.
— Мне нравится, как вы готовите, — честно признался я.
— Ну вот и буду готовить, — улыбнулась она. — У вас свои дела, у меня — свои. А для Юльки лучше из Японии парочку подруг выпиши — принцессам фрейлины положены. Доел?
— Доел, — кивнул я.
— Вот и молодец, — одобрила она. — Иди, попробуй девчонку успокоить осторожно. Вот подруг прислать пообещай, на океан своди посмотреть. И спрашивай, понял? Про нее спрашивай — вам вместе жить теперь.
— Вы правы, — признал я. — Спасибо. Вам помочь ковер вытащить?
— А это я сейчас Людке позвоню, — ухмыльнулась Зинаида Матвеевна. — Это ж по ее части. А там и до склада вместе сходим. Да иди уже! — махнула на меня рукой.
— Спасибо, — поблагодарил я сразу за все и пошел к ванной.
В самом деле — заселил дочку барона в приличный по деревенским меркам (ха!) дом и проявляю ноль понимания. «Перевоспитаю», ага! Себя сначала перевоспитай — ты теперь Древний, но громкий титул, генетика и прочие особенности гением меня не сделали и не сделают. Нужно учиться думать, и не так, как сейчас — задним умом, а передним. И жизненный уклад тоже пересмотреть придется. Этот дом — по сути временное жилище на время первой стадии перемен на Земле-1, потом перееду в полноценную резиденцию. Людей там вокруг меня будет куча, и баба Зина права — нужно учиться быть богатым и важным, а не играть в демократичность и свойского парня. Кому я что-то доказать пытаюсь? Себе, что не зазнался? Так я и не зазнался — я же ничего не сделал, словно персонаж комикса, на которого из ниоткуда свалилось почти всемогущество. Везение вселенского масштаба! Но, как и герои тех самых комиксов, я буду стараться делать мир лучше. Большая сила — большая ответственность! Но есть ответственность и обычная, человеческая — за Юки.
Постучав в дверь, подождал, пока вода стихнет.
— Как ты?
— Сначала слуги, потом — танто! — донеслось из-за двери. — Мне даже некому приказать принести мне чистую одежду и полотенце!
— Что за «танто»? — спросил я.
После почти минуты молчания Юки решила не отвечать:
— Вели старухе принести мне одежду!
Кажется, понимаю — «танто» это же меч? Я к такому пока не готов! Ладно, спишем на разницу в менталитете:
— Хорошо. А потом сходим прогуляться по берегу?