Дарья Салтыкова — русская Батори
О Российской империи сегодня, как правило, предпочитают вспоминать, имея в виду лишь ее парадную сторону, — «Россия, которую мы потеряли», «Балы, красавицы, уланы, юнкера…». Да, вальсы и пресловутый хруст французской булки, несомненно, имели место. Вот только этот приятный уху хлебный хруст сопровождался и другим — хрустом костей русских крепостных, своим трудом обеспечивавших всю эту идиллию. И дело не только в непосильной работе — крепостные, находившиеся в полной власти помещиков, очень часто становились жертвами самодурства, издевательств, насилия. Изнасилование господами дворовых девушек, разумеется, не считалось преступлением. Барин захотел — барин взял, вот и весь сказ. Разумеется, случались и убийства. Ну, погорячился барин в гневе, избил нерадивого слугу, а тот возьми да испусти дух. Ну кто обращает внимание на подобные «издержки» правления сильной рукой?
Однако даже на фоне реалий XVIII века история помещицы Дарьи Салтыковой, более известной как Салтычиха, выглядела чудовищно. Настолько чудовищно, что дошла до суда и приговора. Ее действия и имя навсегда остались в памяти человечества как синоним безумной жестокости, тем более страшной, что творилась она женщиной.
11 марта 1730 года в семье столбового дворянина Николая Иванова родилась девочка, которую назвали Дарьей. Дед Дарьи, Автоном Иванов, был видным государственным деятелем эпохи Петра Великого и оставил своим потомкам богатое наследство. В юности девушка из видного дворянского рода слыла первой красавицей, а помимо этого выделялась чрезвычайной набожностью. Дарья вышла замуж за ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова. Род Салтыковых был еще более знатным, чем род Ивановых — племянник Глеба Салтыкова Николай Салтыков станет светлейшим князем, фельдмаршалом и будет видным царедворцем в эпоху Екатерины Великой, Павла I и Александра I.
Жизнь супругов Салтыковых ничем особенным не отличалась от жизни других родовитых семей того времени. Дарья родила мужу двоих сыновей — Федора и Николая, которых, как тогда было принято, сразу с рождения записали на службу в гвардейские полки. К несчастью, она осталась вдовой в 26 лет, став обладательницей огромного состояния. Ей принадлежали поместья в Московской, Вологодской и Костромской губерниях. В распоряжении Дарьи Салтыковой было около 6000 душ крепостных. Большой городской дом Салтычихи в Москве находился в районе Большой Лубянки и Кузнецкого моста. Кроме того, Дарья Салтыкова владела большой усадьбой на берегу реки Пахры. Еще одна усадьба, та самая, где будет совершено большинство убийств, находилась на территории нынешней Москвы (район современного Теплого Стана).
До того, как всплыла история ее кровавых деяний, Дарья Салтыкова считалась не просто высокородной дворянкой, а весьма уважаемым членом общества. Ее уважали за набожность, за частые паломничества к святыням, она активно жертвовала деньги на церковные нужды и раздавала милостыню. Когда началось расследование дела Салтычихи, свидетели показывали, что при жизни мужа Дарья не отличалась склонностью к рукоприкладству. Но после смерти мужа помещица сильно изменилась.
Как правило, начиналось все с претензий к прислуге — Дарье не нравилось, как помыт пол или выстирано белье. Разгневанная хозяйка начинала бить нерадивую служанку, причем излюбленным орудием ее было полено. За отсутствием такового в ход шел утюг, скалка — все, что было под рукой. Поначалу крепостных Дарьи Салтыковой это не особо тревожило — подобного рода вещи происходили повсеместно. Не напугали и первые убийства — бывает, погорячилась барыня.
Постепенно тяжесть наносимых таким способом ран становилась сильнее, а сами побои — продолжительнее и изощреннее. Многие убитые ею, по словам свидетелей, не имели волос на голове — Салтычиха рвала волосы пальцами, что свидетельствуете ее немалой физической силе.
С 1757 года убийства приняли систематический характер. Более того, они стали особо жестокими, садистскими. Барыня явно начала получать от происходящего удовольствие. В доме Салтычихи появился самый настоящий «конвейер смерти» — когда хозяйка выбивалась из сил, дальнейшее истязание жертвы поручалось особо приближенным слугам — гайдукам.
Обычно жертвами Салтычихи становились прислуживавшие ей девушки, но иногда расправа учинялась и над мужчинами. Особенно Салтычиха любила убивать невест, которые скоро должны были выйти замуж. Большинство жертв после зверского избиения хозяйкой в доме попросту засекали до смерти на конюшне. При этом Салтычиха лично присутствовала при расправе, наслаждаясь происходящим зверством.
Чем дальше, тем более изобретательными становились убийства. Девушек привязывали голыми к столбу на морозе, морили голодом, обваривали кипятком. Убивая крестьянку Ларионову, Салтычиха сожгла ей свечой волосы на голове. Когда женщину умертвили, подельники барыни выставили гроб с телом на мороз, а на труп положили живого грудного ребенка убитой. Младенец замерз насмерть. Крестьянку Петрову в ноябре загнали палкой в пруд и продержали по горло в воде несколько часов, пока несчастная не скончалась. Еще одним развлечением Салтычихи было таскание своих жертв за уши раскаленными щипцами для завивки волос. Последней жертвой Дарьи Салтыковой в 1762 году стала юная Фекла Герасимова. После побоев и вырывания волос несчастную закопали в землю живьем.
Крепостные пытались жаловаться властям — с 1757 по 1762 годы на Дарью Салтыкову была подана 21 жалоба и при Елизавете Петровне, и при Петре III, но Салтычиха принадлежала к известному дворянскому роду, поэтому все дела о жестокостях оказывались решенными в ее пользу. Кроме того, она не скупилась на подарки властям. Доносчиков наказывали кнутом и ссылали в Сибирь.
Слухи о зверствах Салтычихи поползли еще до того, как началось следствие. В Москве судачили, что она жарит и ест маленьких детей, пьет кровь молоденьких девушек. Подобного, правда, на самом деле не было, но и того, что было, хватало с лихвой. Иногда говорят, оправдывая ее, что, мол, молодая женщина подвинулась рассудком из-за отсутствия мужчины. Это неправда. Мужчины, несмотря на набожность Дарьи, у нее были. Многие почему-то полагают, что эти зверские расправы помещица чинила в преклонном возрасте. На самом деле бесчинствовала Дарья Салтыкова в возрасте от 27 до 32 лет — даже для того жестокого времени она была достаточно молодой женщиной. Она все еще была привлекательна и даже заводила отношения.
В течение долгого времени у помещицы Салтыковой продолжался роман с землемером Николаем Тютчевым — дедом русского поэта Федора Тютчева. Но Тютчев женился на другой, и разъяренная Салтычиха приказала своим верным помощникам убить бывшего возлюбленного. Планировалось взорвать его при помощи самодельной бомбы в доме молодой жены. Однако план не удался — исполнители попросту струсили. Убивать крепостных — куда ни шло, но вот за расправу над дворянином дыбы и четвертования не избежать. Салтычиха подготовила новый план, предполагавший нападение на Тютчева и его молодую жену из засады. Но кто-то из предполагаемых исполнителей известил Тютчева о готовящемся покушении анонимным письмом, и дед талантливейшего поэта избежал гибели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});