– Ох, молчи, – то ли согласилась, то ли предупредила Галина.
Татьяна, открыв дверцу, плюхнулась на место водителя. Принесла в салон легкий морозец и ворох возмущения.
– Ну ты представляешь, – фыркнула она. – Всех подряд тормозят! План «Перехват» по городу, что ли?
– Мне придется срочно уехать в Израиль, Танья. Пока ты общалась с полицейскими, я имел неприятный разговор с родственниками, – Марк невзначай махнул зажатым в руке телефоном. – У моего отца серьезные проблемы. Нужно ехать, – поморщился он и рыкнул властно: – Ты со мной?
– Да, конечно, – пролепетала она, выезжая на трассу, и добавила, смутившись: – Если ты приглашаешь…
– Хорошо, – кивнул Марк. – Сейчас домой приедем, билеты купим. А ты пока подумай, на кого фабрику оставишь. Мы едем надолго…
«Вот же нахалюга, – мысленно изумилась Галина, выглядывая в окошко знакомый поворот. – Проблему с Янхелем можно и по телефону обсудить. Решить, как Герцога на ложный след направить и там ему его же бабки и вручить, – хмыкнула она. – Камочкин папа, конечно, идиёт, но не выносить же такую новость на всеобщее обозрение!»
– Ты меня на следующем светофоре высади, Танечка, – громко попросила Зубова. – К дому подвозить не надо. У нас там ни проехать ни пройти.
– Почему вы до сих пор не переехали в квартиру, что купил вам папа? – строго поинтересовался Марк. – Безобразие какое-то, Галина Евгеньевна!
– Не хочу, – отрезала она. – Пусть этот лысый поц приезжает и сам в ней живет, – хмыкнула недовольно.
– Сколько мы пробудем в Израиле? – насторожилась Таня, перестраиваясь в правый ряд и снижая скорость.
– Около двух недель примерно, – отрезал Марк. – Можем задержаться или вернуться раньше. Я сам точно не знаю. Мне нужно увидеться с отцом, Танья.
– Хорошо, – кивнула она, сдаваясь под его напором. – Мы вас, Галина, все-таки к дому подвезем, – решила она. – Моя машина везде пройдет.
Черный мерседес остановился около обветшалого двухэтажного дома из красного кирпича. Марк вышел проводить родственницу. Обнял за плечи и поцеловал на прощание.
«Если к Марселю прилагаются еще престарелые близнецы, то я не против. Но как судьба причудливо сводит людей. Мне достался брат, а Роману – сестра. Интересный расклад госпожи Фортуны».
– Почему Галина живет в таком бомжатнике? Если из принципа, значит, пока не отпустила твоего отца? – поинтересовалась она у Марка, стоило ему вернуться в машину.
– Они до сих пор не могут сами разобраться, кто виноват. Папа на Галю обижается, а она на него. Живут за тысячи километров друг от друга и что-то делят. Я не лезу в их отношения, – отмахнулся он и обронил весело: – Придется тебя с мамой знакомить. Галя небось уже ей позвонила, – хмыкнул довольно.
– Мне страшно, – прошептала Фокина, выезжая на проспект. – Мама мужчины – это всегда волнительно.
– Не бойся. Она добрая, – ласково заметил Марк, оглаживая округлую Танину коленку.
– Если такая же, как Галина, я точно не переживу, – фыркнула Татьяна. – Наверное, твой отец выбирал в жены похожих женщин…
– Нет, – усмехнулся Марк. – Полные противоположности. Не бойся, дорогая…
– Ты поможешь Ромке найти вора? – с надеждой спросила она, как только вошла в квартиру. – В доме был кто-то третий, а наши влюбленные пингвины его не заметили…
– Да, – кивнул Марк, помогая Татьяне снять шубу. – Основная версия такая. Но камеры не зафиксировали входившего. Поэтому вся служба безопасности под подозрением. Отключить наблюдение мог только кто-то свой.
– И что теперь? – напряженно выдохнула Татьяна. – Мы уедем, а Ромку убьют…
– Кому он нужен, – хмыкнул Марк, проходя в комнату. Потянулся за ноутбуком и велел: – Неси паспорт, Танья. Я куплю билеты.
– Но Ромке должен кто-то помочь, – пробормотала она, вручая любовнику красную книжечку.
– Ему при мне звонил какой-то Миша. Друг или брат ваш, я не понял, – криво усмехнулся Марк. – Он подключает своих безопасников.
– Они найдут. У Мишки все серьезно поставлено… Тогда можем ехать со спокойной душой, – вздохнула Таня и понеслась в спальню за паспортом.
«Гладко было на бумаге», – подумал Демьяновский, когда через несколько дней понял, что никакие поиски ничего не дадут. Камеры кто-то отключил ровно в тот момент, когда незваная гостья подъезжала к воротам. И включили сразу, стоило лазутчице проскочить в дом. Элина, увидев сообщение шефа только на следующий день, тут же отзвонилась.
– А вы разве не в больнице, Роман Андреевич? – изумилась она. – Вы меня отпустили и я сразу к маме вернулась. Ей опять хуже стало. Извините, что не поставила в известность, – смущенно пролепетала она. – Но, честно говоря, думала, что вам не до этого.
– Эля, а ключи от дома у тебя остались? – непринужденно поинтересовался Демьяновский, не желая раньше времени спугнуть противника.
– Нет, – вздохнула она. – Я их как обычно ребятам из охраны оставила. Они заходят в дом цветы полить, ну проверить, не случилось ли что. Так заведено, когда вы в отъезде…
– Все правильно, -согласился он и, скривившись, подумал, что все удивительным образом сходится на его собственной охране. На людях, кому по роду службы поручено следить за порядком и не впускать на территорию посторонних.
«С такой задачей любая собака справится, – мысленно усмехнулся он, беспечно поглядывая на Зака, огромного пса Миши Агафонова. – Только этот зверь еще дарит своему хозяину преданность и любовь, – подумал Демьяновский и почувствовал, как заныла укушенная лодыжка. Зак, положив огромную лобастую голову на ступню Агафонова и закрыв глаза, млел от счастья.
В большом камине, выложенном из белого камня, потрескивали дрова, а в соседней комнате над чем-то своим хихикали Камилла и Евдокия.
– Похоже наше расследование зашло в тупик, – пробурчал недовольно Агафонов. – Что думаешь дальше предпринять, Дема?
– Честно говоря, даже не знаю, – негодующе фыркнул Роман, даже не представляя, кому и что понадобилось в его доме. – Самое интересное, что все на своих местах, – тяжело вздохнул он, печально глядя на беснующееся в камине пламя. – Ничего кроме этих денег проклятых не пропало. А их я привез с собой, – заявил он Агафонову, вольготно растянувшемуся в кресле. Длинные крепкие ноги почти доставали до кирпичной кладки камина, а черный пес одним боком привалился к хозяину, давая понять, что сегодня службу нести не обязательно.
– Зак, – пробурчал Михаил. – Ты мне отдавил ногу. Иди сюда, малыш.
Собака тут же поднялась, прекрасно понимая интонации хозяина, и переместилась чуть ближе, так чтобы Агафонов погладил мощную лобастую башку.
– Я склоняюсь к мысли, – заметил он, криво усмехнувшись, – что дело-то и не в деньгах вовсе. Ну кому они нужны? Сам подумай! Сумма небольшая, чтобы из-за нее такие шпионские страсти разводить. Сдается мне, что искали что-то другое. Компромат какой. И это кто-то свой, Ром, – просипел он. – Ты вроде хранил кое-что на кое-кого, – хмыкнул вполголоса. – Все на месте?
– Я эту версию сразу проверил. Еще тридцать первого декабря. Все файлы лежат в сейфе. Ну тот, который в подвале установлен…
– И все на месте? – изумился Агафонов. – А следаки что говорят?
– Ничего! – отмахнулся Демьяновский. – Как я и думал, нанимать детектива – пустая трата времени и денег. Ну нет у них версий, Миш! Ни одной!
– А кто знал, что у тебя хранится компромат? – настороженно поинтересовался Агафонов.
– Ты, Костик и Генка Шагуров. И все!
– Я не в счет, – уверенно заявил Агафонов. – Мне от этих подковерных игр всегда тошно становится. Генку мы схоронили два года назад. Остается твой Костик.
– Ему-то зачем? – изумился Демьяновский. – С таких заоблачных высот на нас, смертных, уже давно поплевывает…
– Не отмахивайся, Дема, – остановил его Михаил. – Чем выше заберешься, тем падать больнее. И мы понятия не имеем, как меняются интересы таких вот небожителей. Да и когда версий нет, то любая сгодится… Подожди, – поморщился Агафонов. – Давай с другой стороны зайдем. Кто знал, что ты в тот вечер отпустил охрану? И вообще, кто дежурил в этот день? Они же первые на подозрении. – Он снова почесал собаке голову и потянулся за пивом. – Может, еще принести? – потряс полупустой банкой.