Читать интересную книгу Мыс Раманон - Анатолий Ткаченко

От верхнего, где-то очень далеко шумящего мира Чоке не надо было ничего. Любил он лишь солнце. В полдни, при чистом небе, Чока грел свою сырую, грубую кожу, нежился, замирая в полном беспамятстве, и как бы неза­метно переставал существовать.

И в этот день светило хорошее солнце, грело мягко, сквозь легкий туман. Чока уже забылся в ленивой дрёме, когда сверху, из леса, донеслись людские голоса. Один звучный, хрипловатый, другой потише и тоненький. «Так кричат человечки»,— подумал Чока, вспомнив свои преж­ние сны. Голоса становились громче, а вот уже затрещали сухие ветки под ногами людей. Чока открыл глаза, глянул в слепящее солнцем небо и ожил от колыхнувшей кровь надежды: «Вдруг они увидят меня!..»

Люди подошли, огромные, заслонили от Чоки свет. Тот, что был поменьше, в пестрой рубашке, ойкнул и ска­зал:

— Папа, смотри, яма!

— Яма, — сказал большой человек. — Старый окоп...

Человечек наклонился. Чока увидел его круглые, чуть испуганные глаза, тихо квакнул (тоже от испуга), и чело­вечек крикнул:

— Папа, там лягушка!

— Лягушка, — согласился большой.

— Вытащим. Она такая старая, бедная...

Большой человек промолчал, глядя куда-то поверх ямы, прикрыв ладонью глаза.

— Папа...

— Ну хорошо. Давай руку, лезь.

Человечек повис над ямой, начал медленно опускать­ся, все больше загораживая солнце, делаясь прямо-таки громоздким. Чока поджал под себя лапы, напрягся, чтобы отпрыгнуть в темный угол, но не двинулся с места. Человечек был близко, от него пахнуло жарой, запахом сухого леса. Вот он протянул руку, осторожно, дрожащими паль­цами сжал спину Чоке (пальцы обожгли такие были горячие), поднял, быстро понес вверх.

И сразу Чока ослеп, съежился на резком ветру, почти оглох. Откуда-то издалека донесся тоненький голосок:

— Вот, спас ей жизнь...

— Молодец! — прозвучал хриплый голос. Замелькали огромные тени, послышался треск, шорох, и стало пусто, тихо.

Чока сидел, привыкая к воздуху, свету, движению травы.

Понемногу он начал различать деревья вдали, сумерки между ними. Уловил запахи цветов, зеленых листьев. А вот ветер донес влажный, густой дух близкого болота. «Мое болото!» — подумал Чока и почувствовал себя на свободе.

«Я сейчас, — решил Чока, — попрыгаю, попрыгаю — и домой».

Он вяло прыгнул, перевернулся в густой траве. Что-то колкое охватило, стиснуло его, он забарахтался, ударился о стебель цветка. Утонул в облаке желтой пыльцы. Совсем рядом, промелькнув черной тенью, каркнула ворона.

Чока отпрыгнул назад, на чистую сухую глину, и сбоку от себя увидел яму. Она зияла сумерками, прохладой, вечным покоем. Вниз уходили крепкие стены. И там, на дне, было все для приятной жизни: сытная еда, долгие сны, лужица для купания и зимовок.

«Там прекрасно!» — сказал Чока и прыгнул в темноту ямы. 

Примечания

1

Спасибо (англ.).

2

Здравствуйте, русские! (япон.)

3

Эзо — варвары (япон.).