Читать интересную книгу Новый порядок - Артур Крижановский

– Этот ключ уже найден, – уточнил Ураев.

– Похоже, что так и есть, – согласился с ним Романцев. – Но вернемся к документу. Средства под эту программу выделяются огромные. Раздел «Зеро» ничем не отличается от других: сроки, источники финансирования и так далее.

– В российской программе вновь появляются «белые пятна»?

– Нет, Феликс, – Романцев покачал головой. – В программе этого раздела вообще нет. Никаких зацепок, ни единого намека, ни одного завалящего фактика. Ни-че-го.

– Ах, даже так, – озадаченно протянул Ураев. – Тогда многое становится понятным. От нас пытаются скрыть две вещи: ПР и зомби.

– Не только от нас, – добавил Романцев. – У нас в руках рабочая программа. По ней продолжают трудиться десятки научных центров и тысячи специалистов. Эти сведения хотят скрыть от всех, в том числе и от специалистов.

– Разве такое возможно? Ведь существуют люди, работавшие над этой программой, наверняка имеются какие-никакие результаты и так далее.

– Не будь таким наивным, Феликс, – Романцев укоризненно покачал головой. – Скажи, зачем, по-твоему, мы сидим в этом бункере, если все так просто?

– Извини, – спохватился Ураев. – Я иногда забываю, с какой чертовщиной нам приходится иметь дело.

– Мы пришли к тому, что у американцев имеется программа «Зеро», а у нас такой программы нет. Опять не сходится. В сводной анкете упоминается, что в Советском Союзе над этой проблемой активно работали уже в семидесятых, и никто не собирался сбрасывать обороты. А потом – раз… и обрыв. Неперспективное направление? Нет, опыт тех же американцев свидетельствует о другом. Есть только одно объяснение этому странному явлению: в ходе исследований получен положительный результат. Другими словами – зомби существуют. Иначе непонятно, зачем кому-то понадобилось засекретить эту часть программы. Причем, заметь, речь здесь идет не об обычных мерах секретности, применяемых в таких случаях в любой развитой стране. Сам факт создания зомби держится в секрете от государства, в том числе и от его спецслужб. А теперь ответь, Феликс, на такой вопрос: если американцы при их сверхвозможностях планируют приступить к практическому осуществлению программы «Зеро» не ранее, чем через десять-пятнадцать лет, то можно ли ждать, что отечественная наука и техника так далеко их опередила в этом вопросе?

– Чудес не бывает, – хмыкнул Ураев. – Я в такую возможность не верю.

– И я не верю. Но тогда напрашивается другой вопрос: откуда взялись все эти зомби? Лично я в их существовании нисколько не сомневаюсь. И почему именно в российской программе столько «белых пятен»? Кто над ней потрудился?

– Ответы на эти вопросы выведут нас прямо на Морока, – тихо произнес Ураев.

Романцев возбужденно щелкнул пальцами:

– Отлично, Феликс. Подобьем итоги. Какие выводы напрашиваются после знакомства с этими материалами? Вывод первый. США и СССР, позже Россия, а возможно, и другие развитые страны занимаются активными исследованиями в области изучения человеческого мозга. Эти исследования по большей мере засекречены и закрыты от общественности. Курируют исследования военные и спецслужбы. Изыскиваются различные способы управления человеческой психикой – как отдельного индивидуума, так и целых социальных групп. Это очень опасно, Феликс. В документах присутствует еще один раздел, последний по счету. Продумана целая система дезинформации, призванная отвлечь внимание широкой общественности от рассмотрения этой крайне важной проблемы.

– Черт побери! – возмутился Ураев. – Что же получается? Даже если бы на нашу голову не свалился этот таинственный Морок, то, все едино, через десять-двадцать лет нас могли бы превратить в марионеток?

– Ты сформулировал вывод номер два. К результатам исследований имеют доступ считаные единицы, одним словом, те, кто располагает огромными деньгами и властью, тайной незримой властью. Это опытные кукловоды, Феликс. Даже без всех этих супердостижений они сильны и опасны. Уже сейчас они превратили большую часть человечества в простых статистов. Если им удастся разгадать тайну, хранящуюся до сих пор под нашими черепными коробками…

– …мы превратимся в жалких марионеток, – закончил Ураев. – А они будут заказывать музыку. Я представляю, что это будет за мелодия.

– Есть одно «но», Феликс. Пока они вынуждены пользоваться старыми добрыми средствами. Им еще невдомек, что существует человек или люди, которые собираются дергать за веревочки не только нас, простых смертных, но и «небожителей». Причем именно их в первую очередь. Этот некто спутал им все карты и теперь стремится навязать свою волю сначала России, затем, скорее всего, наступит черед остальной части человечества. И это очень злая воля, воля дьявола. Значит, копать нужно здесь, – Романцев показал пальцем на документы. – Отсюда третий вывод: на Морока мы можем выйти через секретную программу спецслужб по созданию зомби. Вслед за ним напрашивается четвертый, и последний, вывод. Я не знаю, откуда появились эти двое – Романов и Морок, – но каждый из них по-своему уникален, оба обладают сверхмощными сенсорными способностями, гораздо большими, чем предположительно могли бы располагать наши кукловоды с помощью науки даже через четверть века. У меня сложилось впечатление, что эти люди сильнее не только любого из нас, но и всех нас, вместе взятых. Проведу аналогию с шахматами. К примеру, мы с тобой являемся опытными шахматистами и всегда продумываем партию на несколько ходов вперед. Стоун и другие кукловоды в эти игры играют лучше нас. Они могут сражаться сразу на нескольких десятках досок с соперниками любого уровня. При этом умудряются большинство своих партий выиграть. Эти двое – Романов и Морок – играют сразу на всех досках и продумывают свои партии с первого и до последнего хода.

– У меня такое впечатление, – буркнул Ураев, – что они играют даже за нас.

– Не исключено, – невесело засмеялся Романцев. – Ну и что теперь делать? Будем сидеть сложа руки? Мы выбрали свою сторону в поединке, Феликс. Каким бы могуществом ни располагали Романов и Корпорация, им нужна наша помощь.

– У тебя появились новые идеи?

Романцев некоторое время вертел в пальцах зажигалку, наблюдая за появляющимся и гаснущим язычком пламени, затем посмотрел долгим взглядом на партнера.

– Надо бы поближе познакомиться с Мороком. Тут следует хорошо пораскинуть мозгами, но я могу это сделать и во время твоего рассказа.

11

Оперативное время – двенадцать часов тридцать две минуты.

Феликс Ураев проверил работу систем безопасности, затем уселся поудобнее в кресле и продолжил свою историю:

– Расследование длилось почти полтора месяца. Я раскопал столько всего, что впору было ложиться в психиатрическую клинику. Мне пришлось заниматься этим одному – по ходу дела пришлось отстранить от расследования всех своих сотрудников. И вот почему.

К тому времени ни самого Центра, ни Романова и других связанных с ним людей уже не существовало.

Заметив недоумение на лице друга, Ураев позволил себе широкую улыбку.

– Наконец мне удалось тебя хоть чем-то удивить. Да, дело обстояло так, как будто всего этого никогда не существовало. Дверца – хлоп… и закрылась. И входа нет. Ни для кого.

– Но для тебя они оставили лазейку? – усмехнулся Романцев.

– Да, и я таки туда протиснулся, – засмеялся Ураев. – Поначалу я плохо воспринимал происходящее. Суди сам. Вчетвером мы приезжаем в Клайпеду – я и трое моих сотрудников, начинаем работать. Расследование ведем сразу по нескольким направлениям. У меня получается, у моих коллег – пусто. К тому времени Клайпедский филиал Центра уже не существовал. Я встречаюсь с людьми, имевшими когда-то отношение к этой организации, задаю вопросы и получаю на них ясные и исчерпывающие ответы. Мои парни в это время тянут пустышку. Наконец они разозлились и пошли по моим следам. А тропинка уже успела зарасти. Люди, с которыми я недавно встречался, перестали отвечать на вопросы либо вообще бесследно исчезли. Та же картина с документами. Я гарантирую, что мои коллеги – отнюдь не зеленые новички. Если уж они вцепились в человека, то вытащат из него нужную информацию клещами. Все они проходили подготовку в Комитете или военной разведке, им не раз доводилось водить за нос западные спецслужбы. А тут оказались беспомощными младенцами, хоть плачь.

Стоп, подумал я, что-то здесь нечисто. Поскольку я еще не забыл те злополучные события в Минске, то до меня быстро дошло, что и здесь придется иметь дело с «чудесами». Постепенно я все же сообразил, что кто-то не хочет, чтобы чужие люди совали к нему свой нос. А мне как бы намекнули: «Давай, Ураев, вперед! Добро пожаловать в Страну чудес…». Я связался со своими сотрудниками в Питере и на Украине – они отслеживали там некоторые факты из биографии Романова – и столкнулся с аналогичной проблемой, то есть с полной неспособностью обнаружить эти самые факты. Я дал отбой, и через несколько дней люди вернулись к своим обычным обязанностям.