Князь об этом, естественно, догадывался, а то и точно знал, но рассчитывал, что вмешиваться никто не станет. До этого момента игнорировали, с чего бы теперь оказалось иначе.
— Что думаешь про ситуацию? — не дал закончить мысль подошедший Стрельников.
Впрочем, там и заканчивать было нечего. До тех пор, пока Воронцов-старший — глава рода, все эти семейные советы для него, как комариный укус. Неприятно, но не смертельно. Поговорить — поговорят, но в открытую против не пойдут. Потому как родовые клятвы они не просто так давались, являясь гарантией безусловной верности.
И хотя там тоже имелись свои нюансы — присягали роду, а не его фактическому главе, рассчитывать, что наследник сумеет самостоятельно решить вопрос, не приходилось.
— Ты про полковника и капитана? — Андрей даже не взглянул в ту сторону, где, отдельно от остальных, стояли полковник Измайлов и командир роты, в которой служил подозреваемый ими лейтенант Серебряков. — Топорно работают, никакого изящества.
— Уверен, что оба в теме? — Стрельников чуть сместился, встав полубоком. Как раз прикрыл Андрея от возможного наблюдения.
— Об Измайлове отзываются только в превосходных степенях. Как говорится: слуга царю, отец солдатам. Если он был не первый, к кому кинулся с проблемой Серебряков, то второй — точно.
— При этом на идиота полковник не тянет, — заметил Стрельников.
— Стас, — Андрей недовольно качнул головой, — не лезть ты в эту историю. Наше дело — найти Луку и мальчишку. Все остальное…
— Да понимаю я, — скривился Стрельников, — но ведь дергает.
С тем, что дергаем, Андрей был согласен. Его и самого…
И опять, теоретически он вроде как все понимал: крутые парни из спецназа военной полиции посчитали себя способными провернуть операцию по освобождению ребенка и захвату тех, кто охотился за Лукой, но не приняли в расчет три момента. Во-первых, князя Трубецкого, который играл в свою игру. Во-вторых, стрелковый клуб, у которого оказался поисковик. И, в-третьих, конфликт вживленного в лже-Луку амулета и средство, которое использовали для его нейтрализации.
Было еще и, в-четвертых. Скорее всего, свои договоренности с лже-Лукой, который по каким-то причинам предпочел участвовать в их разработке, они нарушили. И вот это Андрею совершенно не нравилось, потому как намекало даже не на несогласованность действий, а на откровенное предательство, но он, как и сказал Стрельникову, не собирался с этим разбираться. Для этого имелся Трубецкой с его полномочиями и возможностями.
Его же дело было маленьким: найти Луку, найти ребенка и как можно скорее убрать с поля Сашку, для которой все это было за гранью душевного спокойствия.
— Номеров ящиков в базе нет, — с какой-то радости решил добавить драматизма Стрельников.
Андрей посмотрел на Стаса с усмешкой:
— А ты ожидал, что они тебе их на блюдечке с синей каемочкой принесут?
Тот пожал плечами и произнес довольно флегматично:
— Почему бы и нет?
Андрей смерил заместителя задумчивым взглядом, потом хмыкнул:
— Ладно, с шутками заканчиваем. Номеров ящиков в базе нет, потому что списаны, но не вывезены. Находятся, скорее всего, на полигоне. Конец-начало месяца…
— Шеф, ты — голова! — демонстрируя восторг, заявил Стрельников.
Андрей хотел ответить…
Как выпрямился Трубецкой, он не пропустил. Да и взгляд, когда посмотрел в его сторону, поймал сразу.
Слова ему не требовались, хватило и того, что увидел. Добро получено, они могла начинать действовать.
Главное, чтобы не оказалось поздно.
* * *
Бездействие нервировало.
Тут и так состояние такое, что хоть вой, а когда еще и понимаешь, как дорога каждая секунда, так от невозможности ничего изменить сжимаются кулаки.
— Так, пацан, возьми себя в руки! — подавшись вперед, громким шепотом угрожающе протянул Сергей.
Док — собрат-целитель, которого приставил ко мне Андрей, посмотрел иронично, но ничего не сказал, только проводил взглядом продефилировавшую мимо пару бойцов с нашивками клуба. Вроде и свои, но крестный предпочитал, чтобы о моей персоне знали лишь вынужденно осведомленные единицы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я же после окрика съежилась. И не только отыгрывая роль, которую попросили сыграть, но и действительно желая стать меньше и незаметнее. Слишком много народа вокруг, слишком много направленного на меня внимания. Тут и так корежит — Луке лучше не стало, а еще и они.
— Долго телятся…
Я отвлеклась буквально на мгновение, едва не потерявшись в накативших ощущениях, но этого оказалось достаточно, чтобы пропустить возвращение Владимира.
— Ждут команду сверху, — усаживаясь на водительское сиденье, буркнул тот недовольно. — А князь спокоен, как удав. Выдержка у мужика.
— Расскажи это тем несчастным, кому не повезло попасть под его гнев, — хохотнул в ответ Сергей. — Заиками через одного. Безопаснее на банду с голыми руками, чем нарваться на этого.
— А с виду и не скажешь… — глубокомысленно хмыкнул Док и подмигнул. Не мне, обернувшемуся Владимиру. — Как думаешь, долго еще? — добавил он уже серьезно.
Тот, похоже, хотел огрызнуться, но, заметив, с каким напряжением жду ответа, медленно выдохнул и произнес:
— Если меня не обманывает чуйка, то с минуты на минуту. Так что…
Что именно «так что» он не сказал. Отвернулся, откинулся на спинку сиденья. И даже закрыл глаза — увидела в зеркале заднего вида.
Хотелось бы и мне вот так…
Отец говорил, что секрет внешнего спокойствия прост: уверенность в своей правоте и правильное дыхание. Ну, еще и контроль дара, если он имеется, потому как те же огонь, воздух и вода со своими носителями иногда игрались, как бурная река с брошенной в нее щепкой.
И чаще всего, у меня что-то подобное получалось. По-крайней мере, в сложных ситуациях я редко теряла голову, начиная поддаваться панике уже после того, как все закончится.
Но вот сейчас держать себя в руках у меня совершенно не получалось. Тело требовало вскочить и бежать. И чем дальше, тем лучше.
Реакция была знакомой. И единственным действенным лекарством было пойти и…
— Так… — сорвал мой мысленный монолог голос Владимира.
Я — выпрямилась, а вот остальные не отреагировали никак, словно и не прозвучало в этом «так…» предвкушения.
— Док…
— Понял, — хмыкнул тот, выбираясь из машины.
Выйдя, потянулся, покрутил головой, попрыгал, вроде как разминаясь. Потом посмотрел куда-то в сторону выезда из городка, нахмурился. Развернулся к нам, наклонился…
— Следопыт, на переднее сиденье! — ничего не объясняя, приказал вдруг Владимир.
Пока соображала, Сергей уже стянул меня с места, подтолкнув к перегородке, отделявшей салон от кабины, устроился на сиденье.
Изящно перебраться мне не удалось — камуфляж был велик, да тело немного затекло, но пусть и неуклюже, но с задачей я справилась. По жесту Владимира, сползла ниже, потому и не видела, сколько человек подошли к машине. Только слышала.
— Серый, Док, вы со Следопытом идете с группой. Ворон, ты…
Остальное зам крестного произнес скороговоркой, да еще и тихо, так что слов я, в отличие от Владимира, чьим позывным и был Ворон, не разобрала.
А вот для него это проблемой не стало:
— Принято, сделаю!
Машина качнулась, хлопнула, закрываясь, боковая дверь…
— Приоткрой дверь и выползай наружу, — тут же последовал следующий приказ. Уже мне.
Хотелось хмыкнуть — все это напоминало шпионские игры, но я не стала. Если крестный счел необходимым принять подобные меры предосторожности, стоило не думать, зачем это требовалось, а следовать им.
Дверь приоткрыла, как и просил, осторожно. Пролезла в щель, прижалась к борту машины, благо штабной микроавтобус стоял близко, прикрывая от чужих взглядов.
Владимир оказался рядом спустя минуту. И ведь значительно крупнее меня, но дверь сдвинулась не больше, чем на пару миллиметров.
— Переобуйся, — протянул он мне высокие ботинки со шнуровкой и толстые шерстяные носки. Жестом показалась на кусты, мордой в которые упирался минивэн.