От перенапряжения, от бессонных ночей Света чувствовала себя все хуже и хуже. Ее нездоровая бледность бросалась в глаза уже не только маме, но и сотрудникам на работе. Утром она едва могла подняться с кровати, а Сергей стал вызывать такое сильное раздражение, что она не хотела больше спать с ним в одной постели. После того как один вид мужа стал вызывать у Светы по утрам непреодолимый рвотный рефлекс – и это перестало быть только метафорой, – она перебралась в соседнюю спальню.
Только работа – в течение бесконечного офисного дня – помогала ей сохранять смысл жизни. Она радовалась, огорчалась и ощущала азарт, о котором раньше не знала. Компания требовала внимания к себе; не позволяла впадать в депрессию. Каждое утро Светлана вычеркивала из головы все мысли о недостигнутом личном счастье и бросалась на амбразуру бизнеса.
Пакет документов, даже несмотря на то, что дополнять и перерабатывать его пришлось несколько раз, был наконец принят банком. Иностранные специалисты по финансам уже работали в компании целый месяц и стали восприниматься как часть коллектива. Президент банка уже прилетал из Европы, чтобы лично взглянуть на их супермаркеты.
В жизни Светы день его визита навсегда останется одним из самых безумных: ей позвонили, когда президент уже ехал из аэропорта в магазин. Никакой предварительной информации, никакой подготовки! Она, как ошалевшая, выскочила из офиса и велела Павлу гнать изо всех сил. У дверей супермаркета они очутились одновременно – влиятельный француз и растрепанная Светлана. Едва взглянув на хозяйку, он стремительно вошел в магазин, а потом, даже не остановившись в торговом зале, прошагал в подсобное помещение. Раздевалки, столовая для персонала, склад – его интересовало все. Он высматривал и вынюхивал, лез пальцами в самые дальние углы в поисках пыли. И, закончив свою невероятную инспекцию наконец, протянул Свете руку: «Удивительно чисто, как у меня дома».
Не успела она вернуться в офис, как ей позвонили из банка и загадочным голосом сообщили, что решение принято – официальное письмо будет направлено им в ближайшее время. Европейский банк согласился выдать кредит!
Ощущение полета и счастья, которое вдруг почувствовала Света, было нельзя сравнить ни с восторгом любви, ни с радостью физической близости мужчины и женщины. Это было гораздо больше! Все в этом чувстве смешалось – гордость собой, упоение от успеха, уверенность в будущем. Она решила, что Сергею пока говорить ничего не будет, сначала дождется письма из банка.
И в тот самый день, когда они получат уведомление и будут уверены, что компании ничто не угрожает, придет время для важного решения. Нет смысла мучить друг друга дальше: она сообщит Сереже, что подает документы на развод. Ему придется смириться.
А сорок минут спустя, выходя из машины у входа в собственный офис, Света потеряла сознание. Перепуганному Павлу пришлось тут же везти ее к врачу. Света пришла в себя быстро: полулежала на заднем сиденье машины и думала, что ничего удивительного в ее состоянии нет: она загнала себя из-за кредита. Ни один организм не может ни есть, ни спать, только работать!
– Светлана Георгиевна, – после осмотра и экспресс-анализа крови доктор усадила ее перед собой, – вы давно так неважно себя чувствуете?
– Я не знаю, – она пожала плечами: время ощущалось как единая лента событий, без разделения на дни и недели, – а что?
– Вы беременны, – врач улыбнулась, – срок шесть недель. Поздравляю!
– Что?! – Света не могла поверить. Это немыслимо! У нее ничего нет с мужем! Еще пара дней, и она подаст на развод: какие могут быть дети?!
– Шесть недель? – память проснулась, вызывая смесь стыда и обиды.
– Да, – доктор с недоумением смотрела на пациентку, – рожать будете в мае. Я правильно понимаю?
Света вздрогнула и посмотрела на врача с ненавистью. Она медленно поднялась и, ни слова не говоря, вышла из кабинета.
Глава 4
Глеб стоял перед институтской доской информации, на которую только что вывесили списки поступивших. Толпа вокруг была такой плотной, что пробраться ближе без очереди было нельзя. Он щурил глаза, вглядывался и все равно не мог разобрать ни слова. Хорошо, что круговорот людей был непрерывным и его вместе с задними рядами наконец вынесло ближе. Он начал судорожно искать свою фамилию.
Добрался, скользя взглядом вниз, буква за буквой, до фамилий на «С». Савин. Салихова. Самарина. И сразу Сапрыгин. Египетский лось! Как это может быть?! Самойлова в списке не было.
Он ощутил волну страха, возникшую у горла и пробежавшую по всему телу. Что же за ерунда?! Он был уверен в своих работах! Всегда заранее знал, какой будет результат: на олимпиадах, контрольных работах. Просто понимал, справился с заданием или нет. И на этот раз он не сомневался – по биологии и математике должно быть «отлично». Результат сочинения, конечно, всегда сложно предугадать, но ему повезло! «Романтические мотивы в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» – очень похожая тема была и на выпускном экзамене в школе. Там он получил свои заслуженные «пять-пять». А здесь что не так? Даже если допустил ошибку в пунктуации по невнимательности, хотя и это вряд ли – три раза перечитал, прежде чем сдать, то уж в содержании не мог лопухнуться! Он любил Лермонтова и писал от души.
Глеб начал просматривать гребаный список сначала – может быть, перепутали, вписали не на ту букву, – дошел до последней фамилии на «Я», но себя так нигде и не увидел. Разве могло быть такое, чтобы его забыли внести?! А он слышал, результаты вступительных экзаменов отслеживают аккуратно. Там, кроме самой комиссии, работают наблюдатели, кто-то еще.
Почувствовав внезапную слабость, Глеб позволил новой волне абитуриентов вытолкнуть себя из-под доски информации. Едва переставляя ноги, он побрел в деканат. Но чем ближе подходил он к высокой, обитой кожей двери, тем меньше уверенности в нем оставалось. Прежде чем взяться за ручку, он долго топтался на месте, потом все-таки нашел в себе силы приоткрыть дверь.
– Простите, – не решаясь войти целиком, он просунул в приемную только голову, – добрый день.
– Да? – раздался начальственный голос дородной секретарши из-за стола.
– Моя фамилия Самойлов, – представился он, – я сдавал вступительные экзамены. Уверен, что на «отлично»… А в списках себя не вижу.
– Подавайте на апелляцию, – даже не взглянув на него, предложила девица.
– И что, – последние капли решимости испарились: он-то думал, она посмотрит в каких-нибудь документах, проверит, – это поможет?
– Нет, – уверенно возразила она, – только нервы всем измотаете. У нас знаете сколько случаев было? Абитуриенты от волнения на экзамене понаделают ошибок, а потом в это сами не верят.