В зеркале заднего вида он уловил отражение Адама, его выражение лица сонное и нездоровое, а затем Блу, она прижалась кончиками пальцев к стеклу, будто хотела дотронуться до сырой травы.
Гравийная парковка была пуста, службы ухода на дому нигде не видать. Ронан остановил машину у сливового дерева, согнутого под тяжестью перезревших ягод. Однажды он видел сон, как он кусает одну из этих ягод, и сок и косточки взрываются внутри. Другой сон был о том, что ягода истекала соком, и существа забрались по его коленям перед тем, как зарыться у него под кожей, сладко пахнущие паразиты.
Когда Ронан открыл дверь, автомобиль тут же наполнил аромат влажной земли, зеленых стен и заплесневелых камней.
— Как будто другая страна, — заметила Блу.
Это и была другая страна. Это была страна молодости, страна, где ты умирал раньше, чем становился старым. За пределами автомобиля их ноги погрузились в по-летнему мягкий дерн рядом с гравием. В волосах осела изморось. Капли, стуча по листьям окружающих деревьев, создавали восходящий гул.
Прелесть этого места не могла исказиться даже осознанием, что это именно то место, где Ронан нашел тело своего отца, что это был автомобиль, рядом с которым оно лежало. Как и Фабрика Монмаут, Барнс совершенно преобразовывался с изменяющимся светом. Тело было обнаружено прохладным темным утром, а сейчас был косматый, серый полдень. Так что память стала только кратко отмеченной мыслью, больше аналитической, чем эмоциональной.
Существовала только одна реальность: Он был дома.
Как сильно он хотел остаться.
Несколькими минутами позже, стоя у открытого багажника, они осознали, что ни Гэнси, ни Ронан не продумали план достаточно глубоко, чтобы прихватить лопату.
— Эйнштейн? — Ронан обратился к Адаму.
— Сарай? — предположил Адам, просыпаясь. — Инструменты?
— Ах, да. Сюда.
Добравшись до черного забора из четырех досок, они направились через поля к одному из главных амбаров. Атмосфера поощрялась тишиной. Адам сделал несколько поспешных шагов, чтобы пойти рядом с Блу, но оба не разговаривали. На плече Ронана махала крыльями Чейнсо, чтобы удержать равновесие. Она становилась все тяжелее. Около Ронана голова Гэнси была опущена от дождя, лицо задумчивое. Раньше Ронан достаточно раз проделывал этот путь сам.
Сколько раз он прогуливался здесь? Это могло быть год назад, пять лет назад.
Ронана внезапно заполнил порыв ярости на Деклана, на исполнителя отцовой воли. Он не смог бы вернуть отца, возможно, никогда не сможет вернуть и мать. Но, если бы им было позволено приезжать сюда, это не было бы тем же самым, но было бы приемлемым.
Чейнсо увидела странное первой. Она отметила:
— Крек.
Ронан остановился.
— Что это? — спросил он. В десятке ярдов от них, посреди зелени сидел гладко-коричневый объект. Он был высотой по пояс, а по структуре холмист.
Сомневаясь, Блу уточнила:
— Это… корова?
Как только она произнесла последнее слово, все стало очевидным. Это была определенно корова, лежащая на земле, как делает скот во время дождя. И это было определенно животное из того стада, что занимало это пастбище до того, как умер Найл Линч. Ронан не мог понять, как так вышло, что она все еще здесь.
Адам скорчил рожу.
— Она мертва?
Ронан показал на медленно вздымающийся коровий бок, когда обошел её вокруг. Теперь он мог видеть мелкие черты её застывшего лица и влагу вокруг ноздрей. Её большие черные глаза были полузакрыты. Они оба с Чейнсо нагнулись, одинаково склонив головы. Когда Ронан помахал рукой перед глазами коровы, та не пошевелилась.
— Non mortem, — пробормотал он, прищурившись, — somni fratrem.
Блу прошептала:
— Что?
Адам перевел:
— Не смерть, а брат ее, сон.
Гэнси с небольшой злостью в голосе посоветовал:
— Ткни ей в глаз.
— Гэнси! — одернула Блу.
Ронан не ткнул корове в глаз, но провел пальцем по ее мягким, неморгающим ресницам. Гэнси держал ладонь напротив коровьего носа.
— Она дышит.
Протолкнувшись ближе, Блу погладила коровий нос, оставляя темные следы на влажных волосах.
— Бедняжка. Что думаете с ней не так?
Ронан не был уверен, что с ней вообще что-то не так. Она не казалась больной, помимо отсутствия движения. Не источала никакого ужасного запаха. И Чейнсо, похоже, не сильно встревожена, разве что она прижималась телом к виску Ронана, беспокоясь, как бы её не опустили на землю где-нибудь поблизости.
— Есть подходящая метафора для американской общественности, собравшейся здесь, — мрачно пробормотал Гэнси, — но в данный момент она ускользает от меня.
Блу сказала:
— Давайте просто пойдем, прежде чем у Гэнси будет время сказать что-нибудь, что заставит меня его ненавидеть.
Они оставили корову и продолжили шагать к самым большим сараям. Большая раздвижная дверь была изъедена червями и вблизи нижней части сгнила, а металлическая обшивка проржавела.
Ронан положил руку на неровную поверхность дверной ручки. Его ладонь, по привычке, помнила ощущения. Не понимание объекта, а реальное чувство текстуры, формы и температуры металла — все, что нужно, чтобы вынуть её из сна.
— Стойте, — опасливо сказал Адам. — Чем пахнет?
Воздух был окрашен теплым, вызывающим страх запахом — не неприятным, но, несомненно, сельскохозяйственным. Это не был запах сарая, оставшийся с былых времен; это был запах сарая, который использовался в настоящее время.
Нахмурившись, Ронан открыл скрипучую, массивную дверь. Потребовалось несколько мгновений, чтобы их глаза привыкли.
— О, — произнес Гэнси.
Здесь находилось остальное стадо. Через дверной проем в водянистом свете темнели десятки силуэтов рогатого скота. Ничего больше, кроме дергающегося звука открывающейся двери. Только слышно глубокое дыхание нескольких десятков животных, и над всем этим умиротворенный небольшой дождик по крыше.
— В спящем режиме, — сказал Гэнси, и одновременно с ним Блу произнесла:
— Под гипнозом.
Сердце Ронана билось неравномерно. В этом спящем стаде был заложена грубая сила. Произнеси правильное слово, и оно обратит вас в паническое бегство.
— Это тоже наша вина? — прошептала Блу. — Как и отключения электроэнергии?
Адам отвернулся.
— Нет, — ответил Ронан, уверенный, что стадо спит не по вине энергетической линии. — Причина в чем-то другом.
Гэнси попросил:
— Не говори, как Ноа, а то мне от этого не по себе. Давай найдем лопату и уберемся отсюда.
Задирая ноги, чтобы перешагнуть через опилки, они петляли между неподвижными животными к маленькой каморке с инструментами, ставшей серой от дождя. Ронан нашел инструмент. Адам поднял совковую лопату. Гэнси попробовал ручной бур на вес, как будто проверял баланс меча.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});