Читать интересную книгу Клинки Преддверья - Ян Бадевский

Встречный град камней, стрел и огненных шаров посеял панику в рядах защитников Крумска. Коэн увидел, что здоровенный кусок гранита развалил крышу юго-восточной башни. Вслед за этим посыпались горящие стрелы. В десяти шагах слева от посредника дружинник, пронзенный полыхающим древком, рухнул вниз с душераздирающим воплем.

Ливень гасил пожарища.

Треск.

Звуки проламывающихся стен и рушащихся зубцов. Коэн послал на оборотней вторую волну шаровых молний. Вопли ненависти и боли достигли ворот Крумска.

Осадные башни не остановились. Быки подтянули их к реке и мосту. Коэн увидел, что две башни въехали на мостовую арку, и еще десяток «этажерок» форсируют Тичь на деревянных платформах, окруженных невесть откуда взявшимися ладьями. Тарана пока не видно, но это вопрос времени.

Городские катапульты швыряли камни в стан противника. Боевых машин у Ратимира, привыкшего сражаться в поле, было немного. Поэтому враг нес мизерные потери.

– Они идут, – сказал Сдвиг.

Коэн перегнулся через парапет и в неровных отблесках пламени увидел, как перевертни форсируют реку. Зря говорят, что кошки боятся лезть в воду. Не боятся. Рыси, пардусы и невесть откуда взявшиеся махайроды переплывали бурлящую Тичь. Ни волны, ни льющиеся с небес потоки дождя не остановили вторжение. Перевертни были крупными, некоторые из них перекидывались не до конца.

– Лучники! – отдал приказ Ратимир. Голос князя прорвал тьму откуда-то справа. – Изготовиться!

На шевелящуюся в черной воде массу обрушились стрелы. Многие перевертни утонули, но остальные выбрались на берег. Второй залп не причинил тварям вреда – по суше они двигались с невероятной скоростью. Достигнув стены, дикие кошки устремились наверх. Оборотни с легкостью карабкались прямо по каменной кладке – острые когти впивались в расщелины между валунами. Звери двигались рывками.

– Сейчас они будут здесь, – прошептала Мерт.

– Пусть отведают доброй стали. – Десятник Трибор с тихим шелестом вытащил из ножен меч. – Не туда сунулись.

Вестас отложил лук и тоже достал меч. Берсеркер отбросил щит и вооружился двумя короткими секирами. Мерт не спешила. Коэн увидел, что в ее руках появились сюрикены.

А потом время стерлось.

Первые оборотни вскочили на зубцы бруствера. Воздух со свистом пронзили стрелы и арбалетные болты – лучники надворотной башни знали свое дело. Некоторые кошки с воем рухнули во тьму.

Коэн взмахнул посохом и подвесил над стеной светящийся шар. «Эти твари видят во тьме, – подумал он. – Надо уравнять шансы».

Следующая волна перевертней взвилась в воздух. Миг – и звери оказались среди защитников стены. Вскипел яростный бой. Звенела сталь, слышались вопли умирающих, хруст ломающихся костей. Шум дождя скрадывал звуки побоища. От этого становилось еще страшней.

На Крумск обрушилась рычащая тьма.

Коэн заметил скользящего в прыжке махайрода и выбросил вперед посох, произнося короткое заклинание. Врага снесло мощным потоком воздуха. Посредник видел своих соратников. Топоры Сдвига сеяли смерть, неминуемую, как восход солнца. Там, где проходил берсеркер, образовывалась широкая просека, усеянная косматыми телами. Мерт сражалась на зубцах, вгоняя в оборотней короткие, чуть изогнутые клинки. Орудовал мечом покрытый кровью Трибор – на потрепанном лице десятника застыла гримаса ненависти.

Перевертни продолжали прибывать.

Коэн вращал посох, проламывал черепа, сталкивал полузверей с бруствера прямыми тычками. Иногда волшебник стрелял огнем или холодом. В нескольких шагах от него билась Лакоста. Девушка удивительно хорошо управлялась с коротким копьем, древко которого с одной стороны венчало обоюдоострое лезвие, а с другой – граненый набалдашник и пара колец. Взмах – и копье рассекло подсвеченные струи дождя, вспороло рысью глотку. Выпад – набалдашник сокрушил челюсть человека-пардуса. Тем временем Кьюсак отбил щитом чью-то когтистую лапу и рубанул сверху полуторным клинком…

Коэн видел все это обрывками, периферийным зрением. Посредник занимался собственными противниками – болотные полчища прибывали. Вот со стеной поравнялась первая башня. В бой пошли отборные силы Свенельда – вепри и медведи.

Сила болот велика.

Не помогли ни льющееся со стен масло, ни град камней, ни доспехи, ни оружие. Закованные в тяжелую броню медведи обрушили на дружинников Ратимира молоты, булавы и двуручные секиры. Вепри с легкостью вспарывали клыками животы людей, прорывая кольчуги и кожаные доспехи. Стремительные пумы уклонялись от стрел и, прыгая, наносили жуткие раны.

Защитники дрогнули.

Снизу донесся тяжелый удар и грохот цепей – перевертни подтянули таран. Когти наполовину перекинувшегося пардуса едва не своротили Коэну челюсть. Волшебник рефлекторно дернулся назад, ощутив скулой слабый ветерок. И, не задумываясь, опустил на спину врага посох. Хрустнул позвоночник, тварь упала и конвульсивно задергалась в луже чужой крови.

Дважды затрубил рог.

Ратимир призывал дружину к отступлению.

– В замок! – крикнул Коэн.

Его услышали. Мерт, Сдвиг и все, кто уцелел в бойне на стене, начали отходить.

Дождь не успокаивался. Один из дружинников поскользнулся на крутых ступеньках и рухнул вниз. Послышался удар о мостовую.

Башни стыковались вровень с бруствером, оттуда текли нескончаемые партии болотных воинов. Мерф собрал огромную силу. В отступающих дружинников полетели стрелы. Коэн выставил незримый барьер, прикрывая своих людей, Трибора и Вестаса. Мельком увидел перекошенное от страха лицо паренька, сидевшего у очага в надворотной башне. Плечо его было разодрано.

Потом последовало бесславное бегство через городской лабиринт. Свенельд отправил по следу людей волчьи бригады. Не стаи, а дисциплинированные бригады, вооруженные короткими клинками, дротиками и ножами. Отступающих загоняли, словно скот, резали в переулках и темных арках.

Отряд Коэна чудом уцелел в этом хаосе. Основной урон волкам наносил берсеркер. Топоры северянина описывали размашистые траектории, сносили головы, разрубали противников надвое. Посредник ужаснулся мощи этого человека и клокочущей внутренней ярости. Сдвиг нес войску Свенельда такие опустошения, что оставалось лишь молча восхищаться.

Преследование велось не только в ущельях улиц, но и на крышах домов. Барсы, махайроды и степные коты, призванные Турмом с верховьев Индра, мчались по черепичным скатам, мягко спрыгивали на плечи бегущих дружинников, перегрызали им глотки и отрывали головы. Гибкие тела мелькали в неровном свете фонарей, молниями метались среди балконов, арочных провалов и нависающих над переулками эркеров.

Городской лабиринт оказался смертельной западней для сотен защитников Крумска. К подножию замковой горы вышли немногие. Промокший насквозь Коэн ощутил акустическую волну, прошедшую по соседней улице, – рлок атаковал оборотней. В круге света от фонаря на углу Литейной улицы посредник приметил фигуру в рваном балахоне. Мастер ножей прикрывал отход своих соратников, небрежно разбрасываясь руническими клинками. Ножи храмового стража жили собственной жизнью – замедлялись и ускорялись, двигались по спиралям и дугам. Оборотни катились по булыжной мостовой, их кровь смешивалась с потоками дождя, питала ненасытные чрева полуночных богов войны.

Под горой все изменилось.

Воздух задрожал, дождевая завеса начала распадаться. Коэн остановился, чтобы взглянуть на происходящее. И улыбнулся. Посреди рыночной площади, окруженной старинными домами и арочными провалами, открывался портал. И этот портал не сулил оборотням ничего хорошего.

Глава 9

Дом воинов

Под ногами Ольгерда скрипели доски. Он шел через деревянный город, сопровождаемый верным рлоком. Дзуары Кратерного моря спокойно относились к чужестранцу – они и прежде встречались с пришельцами из других миров. Донбрандар был на редкость толерантным городом, ведущим торговлю с несколькими планетами одновременно.

Всюду простирались мачтовые заросли. Ольгерд даже моря не видел – оно было абстракцией, чем-то далеким и непостижимым. В блеклом, чуть голубоватом небе средь бела дня проступали звезды и едва заметный серпик луны. Дышалось как в горах, хотя море раскинулось в низине. Вячеслав что-то говорил об особенностях местного воздуха, но Ольгерд понял лишь половину сказанного. Кажется, плотность здешней атмосферы ниже, чем на Тверди. Что-то вроде этого. А еще над головой висело красное солнце. Кровавый диск, разбухший до безобразия. Правда, тепла от этого не прибавлялось – в городе было сыро и прохладно. Дикое сочетание красного солнца, бледного месяца и далеких звезд сбивало с толку.

Город, по которому шел мастер ножей, сложно было назвать городом. Постоянная качка, скрип и отсутствие твердой земли раздражали. Да, Ольгерд подолгу летал на «Мемфисе» под командованием Коэна, но это другое. К воздуху он привык быстрее. На кораблях же будущий Хозяин Дверей плавал редко. Не сразу он привык и к чувству необыкновенной легкости. Шаги были упругими, поначалу мастер ножей даже подпрыгивал. Этому тоже имелось объяснение – сила тяжести на Дзуаре меньше, чем в Преддверье. Через несколько сотен шагов Ольгерд научился расслабляться и приноровился к новой реальности. А вот Рык откровенно забавлялся – одним махом перепрыгивал каналы, игнорируя мосты и настилы.