Читать интересную книгу Дорога миров (СИ) - Поляков Влад

Могли ли храмовники не выполнить приказ, послав по известному адресу слова явного предателя? Могли, вот только… Сложность состояла в том, что наиболее верные заветам тамплиеры либо пали при Хаттине — а в поражении был виновен прежде всего сам де Ридфор, измотавший войско тяжелейшим маршем по пустыне, никому не нужным и ни разу не выгодным — либо находились достаточно далеко и не могли либо не успевали вмешаться.

Так или иначе, крепости были сданы, предательская шкура отпущена на все четыре стороны и… естественно, вернулась в Орден, словно ничего и не было.

Раскол. Именно тогда он и случился. Тайный, конечно, но именно верные той, прежней политике отсутствия каких-либо договоров с магометанами совершили то, что раньше и помыслить бы не могли — скрыли реликвии Ордена. Как оказалось, сделали это совсем не зря.

Вернувшийся из плена предатель. Вновь требующий подчинения себе, но не находивший его в немалой части храмовников попытался было метнуться к реликвиям с целью «перенести их в иное место», но сделал это столь неловко, что сразу стало ясно — опять же не всем, а лишь малой части вообще посвящённых в существование и истинную суть оных — предатель сдал не только крепости, но и все тайны Ордена, только бы уцелеть самому.

А затем… Поняв, что до реликвий ему не добраться, де Ридфор вновь решил предстать в ореоле «доблестного борца с сарацинами». Только вот дураков верить ему было маловато, а те относительно немногочисленные сторонники или просто фанатично соблюдающие устав Ордена — в том числе касаемо подчинения главе оного — были специально подведены в ловушку, которая и захлопнулась в битве при Акре. Предатель вновь оказался в плену, а поскольку больше ничего предложить не мог, да и его сторонников в Ордене изрядно проредили тем или иным образом — был банально обезглавлен как абсолютно бесполезный для сарацин кусок мяса.

Более чем годовой период отсутствия магистра как такового, сильное ослабление воинской силы Ордена Храма, да и хранители реликвий, ушедшие в подполье, скрывшиеся от любопытных глаз, присматривались, чтобы не совершить новую ошибку. Затем становление главой тамплиеров Робера Де Сабле — может и не самого лучшего и талантливого, но хотя бы верного идеалам. Очень недолгое правление и гибель в очередной битве. И снова продажная шкура, выдвинутая той частью Ордена, которая хотела не чести и славы, а скорее золота и удержания власти над находящимися далеко от мест военных действий владениями. Только на сей раз магистр Жильбер Эрайль даже увидеть реликвии не смог, как недостойный. Именно тогда малая часть Ордена, сама себя назвавшая Хранителями, окончательно обособилась и одновременно ушла в тень. Можно было и не подозревать, что обычный брат-тамплиер на самом деле есть куда большее и важное звено незримой цепи, которая сдерживает Орден Храма от окончательного упадка и последующего развала.

Закрутилась карусель. То пост великого магистра получали бездарности либо откровенно вредные для идеалов тамплиеров люди, то внезапно поддерживаемой Хранителями части храмовников удавалось протолкнуть на пост главы достойного человека. Излишне говорить, что только такие, достойные, вообще могли увидеть и время от времени взаимодействовать с реликвиями, дающим Ордену немалую часть силы.

— И почему у тех, прежних тамплиеров, хватило осторожности скрыть реликвии от недостойных, но не оказалось достаточно мужества и наглости, чтобы самим взять власть. Артефакты то были у них, они могли использовать их постоянно. Солидное подспорье!

— Другие времена, иные идеалы, Бьянка, — грустно и с полным пониманием «крика души» моей подруги ответила Белль. — Не могли они пойти против того, что им внушалось с самого детства. Мы то с тобой, с Лукрецией уже иные, Чезаре тем более. А они…

Как говорится, комментарии были излишними. Хранители хранили, а Орден Храма проваливался всё ниже и ниже вкупе с другими Орденами и вообще крестоносцами. Пошли такие откровенно гнилые штуки как договора о союзе с магометанами, углубление участия в распрях между европейскими правителями и всё в таком духе. Главы тамплиеров теперь лишь знали о том, что их Орден поддерживает сила особенных реликвий, но не видели их. Знали, что есть Хранители, но их личности с какого-то времени стали тайной, а немногие известные умирали своей или же не очень смертью, в боях или иначе. И вот это самое «иначе» ещё сильнее разрывало связи между основной частью Ордена и теми, кто знал о нём действительно всё.

Недоверие Хранителей. Оно привело уже и к тому, что даже к стремящимся хоть как-то поправить дела внутри Ордена великим магистрам они относились настороженно, не полностью им доверяя, предоставляя лишь эпизодический доступ к источникам силы Ордена. Тайный, непредсказуемый, когда были уверены, что они точно не окажутся в руках открытой, известной всем верхушки Ордена Храма.

Ну и закономерный конец. Ослабленный несколькими откровенными предателями, потерявший немалую часть силы воинской и твёрдости духа Орден стал лакомой добычей для тех, кому было плевать на войну с истинными врагами европейских правителей, но кто более прочего хотел сиюминутных выгод и просто устранить тех, в ком, несмотря на все беды, неудачи и предательства, ещё сохранялись настоящие идеалы, заключающиеся в бескомпромиссной, ведущейся до победного конца, невзирая на жертвы, войны с магометанами.

Король одной из сильнейших в то время держав Европы, Папа Римский как явные враги. Молчаливая поддержка части иных государей и трусливое «закрытие глаз» на творящееся остальных. Ведь никто, действительно никто не объявил о полной поддержке Ордена Храма, не выслал свои войска на помощь тем тамплиерам, которые таки да решились за вооружённое сопротивление, обороняя немногие оставшиеся под их контролем крепости.

Печальная последняя страница и, как последний аккорд в битве Ордена против ополчившихся на него — то самое проклятие, как оказалось, вполне себе реальное, весомое, озвученное последним великим магистром Жаком де Моле и воплощенноё немногочисленными — а число их становилось всё меньше и меньше со временем — Хранителями. Теми самыми, которые за долгое время успели весьма глубоко проникнуть в саму суть дарованных Гуго де Пейном реликвий-артефактов, в том числе ипонять, как осознанно сделать свой первый Шаг на Дорогу Миров. Туда они и ушли, хотя их к моменту падения Ордена и оставалось то десятка полтора. Последний же уходящий оставил после себя ту самую шкатулку, содержимое которой мы изучали со всем подобающим вниманием.

Мог бы возникнуть вопрос, каким образом тогда артефакты оказались замурованными в столь хорошо скрытом и замурованном СНАРУЖИ месте. Мог бы, но не возник, поскольку из того самого, найденного нынешним сенешалем Тампля святилища выходил ещё и подземный ход. Тайный опять же, замаскированный… и напрочь обрушенный по всему своему пути, чтоб точно никто его не нашел и не добрался до того, до чего добираться постороннему не следовало.

Посторонним не следовало. А вот мы добрались. Да, совершенно неожиданно для себя, но факт оставался фактом. Получили не только артефакты и историю их появления и «инструкцию по азам эксплуатации», но и нечто большее. Что именно? Пусть словесное, но подтверждение того, что сделать Шаг по Дороге Миров можно и в своем теле. Именно в своём, к тому же каким-то образом проигнорировав то, что для подобного Страннику требовалось приобрести особенный опыт, научиться использовать и накапливать определённую энергию.

Как именно тамплиеры-Хранители обошли вроде бы непреодолимую преграду? А вот тут разгадки не было, лишь совет типа: «Ищите, а пытливый разум всегда найдёт нужные ему ответы!» Что ж, мы поищем, нам не впервой сложные загадки разгадывать и прогибать под себя аж целую реальность, в которую двое из присутствующих перешли из иного мира, ну а оставшиеся просто сумели развиться до должного уровня, пусть и с соответствующей помощью.

— Вся история Ордена если не с ног на голову перевернулась, то уж точно способна ввергнуть в шок большинство людей, — выдохнула впечатлённая узнанным Лукреция. — Весь приписываемый тамплиерам мистицизм оказался даже более серьёзным.