Это сознание, как мы знаем, делится на субъект и объект. Что есть лошадь и что есть идея лошади? Вслед за Платоном мы видим, что, первое: существует порядок вещей, второе: существует порядок идей, и третье: между тем и другим есть соответствие. Порядок вещей и порядок идей. Есть определенная структура лошади, камня, человека, природы, и есть определенная структура мышления. И между ними есть соответствие. Порядок существует в мире идей и оттуда уже отпечатывается на мире вещей. Он тоже не дуален, он тоже не разделен на субъект и объект. Получается, что нет субъекта и нет объекта, а есть поток событий или переживаний. Потом уже на более низкой ступени рассмотрения появляются субъкт и объект. И начинается выяснение, что этот маленький муравей делает в этом большом мире. Муравей этот умирает, а мир остается, значит, мир этот вечен. Но мы помним, что ничто не вечно. Все рождается и умирает. Вечен поток. Поток состоит из дхарм, а дхармы – это кирпичики, из которых состоит лошадь и человек. Человек складывается из пяти видов кирпичиков – панча скандха. Дхармы – это кирпичики сознания, и о них нельзя сказать, что они существуют или что они не существуют. По некоторым подсчетам буддистов эти дхармы существуют сотые доли секунды, потом они умирают и исчезают, но вместе они создают эффект кинофильма, в котором мелькают кадры и получается движущаяся картина. Весь мир – это поток дхарм, который мы принимаем, с одной стороны, за свой ум, а с другой стороны – за внешний мир. На самом деле, и наш ум, и внешний мир состоят из того же самого потока дхарм, т.е. трансфизических и транспсихических событий. Но какие могут быть события, если нет субъекта, если нет психики? Все эти рассуждения происходят из области схоластических лабиринтов и кристаллизуются в виде мифов – платоничских, еврейских, буддистских или гегельянских. Люди же – из поколения в поколение – рождаются и умирают, не зная начал и концов. Так что, как видите, Томас, христианство и буддизм пошли намного дальше нас, но тоже отказались от логики. Логика – это не инструмент познания подобных вещей.
Я очень люблю одну даосскую историю. Даосы очень часто используют образ Конфуция, изображая его мудрым учителем, но слабым и недалеким по сравнению с Лао-Цзы. У них Конфуций изображается даосом, а не конфуцианцем. История такова:
Один ученик Конфуция пришел к нему и говорит:
– Я пойду в королевство Ли и помогу тамошнему правителю навести порядок.
А Конфуций отвечает:
– Ты не боишься, что тебе отрубят голову? Ты человек неумелый, а тот правитель очень горячий человек, и, если ты ему не понравишься, он тебя казнит.
– Я готов пожертвовать собой и попробую навести там порядок.
– Ты неизбежно погибнешь, и порядка ты не наведешь. Но каким же методом ты собираешься воздействовать на этого правителя?
– Я буду действовать как природа, я буду виться как лоза, я буду гореть как огонь, я буду проникать всюду как воздух, я буду тверд как скала, и правитель меня полюбит.
– Ничего у тебя не получится.
– А что вы мне посоветуете?
– Чтобы ты мог услышать мой совет, ты должен поститься и очищаться.
– Я бедный человек, я много месяцев не ел скоромного, не пил вина и не касался женщин, и я готов услышать твой совет.
– Пост, который ты соблюдал, годится для мирских дел, но не годится для того, чтобы воспринять совет мудреца.
– А какой пост нужен?
– Ты должен опустошить свой ум, тогда ты сможешь услышать мой совет и не исказить его в твоем сознании.
– Пока ты это говорил, я опустошил свой ум.
– Я вижу, что ты это сделал. Слушай мой совет…
И он дает ему совет.
Неважно, какой совет. Если даже я перескажу его сейчас, то опустошили ли вы свой ум для того, чтобы услышать мой совет? Самое поразительное в этой истории – способность ученика в одно мгновение достичь великой пустоты и способность Конфуция увидеть, что это произошло. Опустошенный ум означает не пустоту, а свободу от сорняков, о которых мы сегодня говорили. Освобожденное сознание открывается иным возможностям. Каким? Об этом бесполезно говорить человеческими словами. Христиане говорят, что нужно сжечь все свои грехи. Буддисты говорят, что нужно уничтожить все сорняки.
Есть еще один элемент, который нельзя не учитывать. Это элемент помощи. Помощь приходит оттуда, из пустоты. Но чтобы зеркало отразило звезды, нужно сначала стереть пыль. А что, если пыль сотрешь и зеркало ничего не увидит? Это – сомнение, которое испытывают монахи, вообще люди, которые стоят на пути. А может быть, там ничего нет и все это выдумка, а есть только социально-психологическое пространство, дана только эта жизнь, и жить ее надо не по своим правилам, а по правилам социума. Это недостаточная логика – это логика для первоклассников. Те, кто идут дальше, – знают больше. Кто сколько может вместить.
Я думаю, что нужно жить, учитывая и логику здравого смысла, и парадоксальную логику. Это нужно для тех, кто намерен продолжать жить в обществе и не хочет уходить в горы или в леса. И, продолжая жить в обществе, хочет жить не на поверхности, а чуть выше поверхности, на один миллиметр выше, если поверхность принимать за норму, и избегать ущербных, негативных состояний, которые мы называем ямами. И, понимая, что если вы упали в яму, то в этом виноваты вы, стараться как можно быстрее выбраться из ямы и опять подняться на один миллиметр над поверхностью. Хорошо, когда мы живем в мире и не тратим усилия на то, чтобы обвинять себя, своих близких и общество.
Люда: Тогда энергия идет на задачу приспосабливания к социуму, а не на свои собственные задачи!
Аркадий: Собственные задачи можно ставить и решить только тогда, когда ты решил задачу создания маленького избытка. Тогда ты не ожесточаешься, а слышишь в себе энергию для творчества, для радости, для ответа на вопросы. Можно всю жизнь задавать вопросы, но лучше, не задавая их, пробовать подняться на один миллиметр.
Вы все знаете идею Гурджиева о бытии и знании. Уровень бытия определяет уровень знания. Большинство людей находятся на одном и том же уровне бытия, очень низком, ниже нуля, и накапливают безумное количество знаний, которые все стелются в одной плоскости. У Платона это еще более убедительно изображено. Пещера, свет из входа в пещеру, а внутри огонь костра освещает стену, к которой прикованы люди. Люди видят только тени на стене. И люди заняты безумными расчетами: когда появится очередная тень, когда кирпич на голову упадет, когда я разбогатею, когда я смогу уйти от родителей. Шизофренические расчеты прикованных людей. Все эти расчеты не нужны тому, кто повернулся и увидел не тени, а реальный свет. Большинство людей, сидя в лягушачьем болоте, в яме ущербного состояния, занято решением вопросов об отдаленных галактиках, о двух природах Иисуса Христа или о природе Будды. Поэтому желательнее улучшить свое состояние, вылезти из болота, а не решать эти вопросы. Что же еще нам делать? Понять мы все равно ничего не можем, находясь на этом уровне. Рассердился на человека – вот тебе и яма. А уныние – бесконечная яма, из которой вылезти очень трудно. Уныние хуже, чем гнев и агрессия. Давайте поднимемся на один этаж, ну хотя бы на одну ступеньку, может быть, больше увидим? Что значит подняться выше – нам, в принципе, понятно. И мы знаем, что значит падать в яму. Мы каждый день наблюдаем в себе эти подъемы и падения. Падать в яму – это когда у тебя становится неспокойно на душе, когда у тебя болит тело, когда у тебя от забот кружится голова, когда ты украл у соседа топор. Кстати, знаете ли вы притчу о соседском сыне, который украл топор?
Это замечательная китайская притча. Однажды у человека украли топор. Он вышел во двор за топором, все обыскал и не нашел топора. А за воротами стоит сын соседа. Он стоит как человек, укравший топор. Он ходит как человек, укравший топор. И смотрит как человек, укравший топор. Тут человек, у которого украли топор, споткнулся. Он споткнулся о свой топор. Он его не заметил раньше. Он поднял топор и посмотрел на соседского сына. Тот стоял как человек, который никогда не брал топора, и он шел как человек, который никогда не брал топора, и он смотрел как человек, который не может украсть топор. У нас с Викторией тоже недавно украли топор, и мы поставили железную дверь, а через две недели топор нашелся. А перед тем лампочку вывернули на нашем этаже – и как раз пропал топор. Вот мы и связали вывернутую лампочку с пропажей топора. А теперь нам немного неловко за свою железную дверь.
Я вспомнил еще одну хорошую притчу. Как-то раз пришел к Насреддину сосед и попросил у него осла. Насреддин говорит: "У меня нет осла, я его отвез в другое село". В это время осел заорал. Сосед возмутился: "Ты говоришь, что у тебя нет осла, а, вот, осел орет". Тогда Насреддин и говорит: "Ты кому больше веришь: мне или этому ослу?"