Читать интересную книгу Небо в шоколаде - Наталья Александрова

– Вот и к делу подошли! – пропела Лола. – А ты говорил, что монеты совершенно ни при чем!

– Никогда я такого не говорил! – искренне возмутился Маркиз. – Нет, какое безобразие! Собирается обокрасть бедных женщин! Очевидно, в дневниках профессора Остроградского он вычитал что-то важное, для чего ему необходимы все три монеты, не случайно папочка наказывал своим дочерям дружить и не терять монеты ни в коем случае.

– Я не дам ему обокрасть одинокую старуху! – решительно заявила Лола. – Такая бабуся приличная, в жизни никому ничего плохого не сделала. Подумаешь, ну, немного на своих родственниках подвинулась! У некоторых людей и не такие странности бывают…

– Подожди, вот тут он еще пишет, что согласен увеличить наш гонорар аж до пятнадцати тысяч.

– Скажите, какие мы щедрые! – протянула Лола. – Сколько же денег он надеется получить в России, если так легко соглашается заплатить нам пятнадцать тысяч зеленых?

– У меня такое чувство, что он вообще не собирается нам ничего платить, – задумчиво проговорил Маркиз, – уж больно легко согласился… Ну, с этим у него номер не пройдет, уж я об этом позабочусь…

Дождавшись, когда Лола вновь выйдет из комнаты, Маркиз повторно набрал номер телефона бухгалтерии «Спецстройинвеста». Разговаривать при Лоле ему почему-то не хотелось, хотя он не смог бы объяснить почему. В трубке послышались долгие гудки. Наконец трубку сняли, и гнусавый простуженный голос неопределенного пола раздраженно произнес:

– Слушаю вас!

– Это бухгалтерия? – деловито осведомился Маркиз.

– Бухгалтерия, – гнусаво подтвердили на том конце провода.

– Татьяну Ильину попросите, пожалуйста!

– Где Ильина? – осведомился простуженный голос у кого-то из своих сослуживцев. – В банк уехала?

– Нет, Анна Романовна, она в кассе! – расслышал Леня тоненький девичий голосок.

– Вы меня слушаете? – прогудел простуженный голос. – Перезвоните в кассу, последние две цифры двадцать два! – и, не дожидаясь ответа, Анна Романовна повесила трубку.

Леня набрал очередной телефонный номер. Поиски Татьяны Ильиной все больше напоминали ему погоню за черной кошкой в темной комнате, которая становится особенно сложной, если в темной комнате нет никакой кошки – ни черной, ни белой.

– Сегодня денег не будет! – строго сообщили ему в кассе, даже не дождавшись вопроса.

– Я не по поводу денег! – поспешил успокоить кассиршу Маркиз. – Я совсем по другому вопросу. Мне в бухгалтерии только что сказали, что у вас сидит Татьяна Ильина.

– Таня! – окликнула кассирша. – Тебя к телефону!

Через несколько секунд в трубке раздался мелодичный женский голос:

– Я вас слушаю!

– Это Татьяна Ильина? – осведомился Маркиз, с трудом подавив непонятное волнение, охватившее его при звуке этого голоса.

– Да, это Татьяна Ильина, – недовольно и немного раздраженно ответила девушка, – а вы кто?

Маркиз на какую-то долю секунды забыл, что ему было нужно от Татьяны, зачем он так упорно искал ее. Он удивился своему странному состоянию, взял себя в руки и спросил:

– Ведь ваша полная фамилия Ильина-Остроградская?

– Моя фамилия Ильина, – голос Татьяны был по-прежнему недовольным, но в нем появилась заинтересованность, – но моя бабушка действительно была Ильина-Остроградская… А кто вы такой?

– Я хотел бы встретиться с вами, – Маркиз наконец преодолел охватившую его непонятную неловкость, – это не вполне телефонный разговор… Это касается вашей семьи.

– У меня нет никакой семьи, – с заметным раздражением проговорила Татьяна, – но, впрочем, вы меня заинтриговали. Ладно, я согласна, давайте встретимся сегодня, после работы.

– Хорошо, – обрадовался Маркиз, – я буду ждать вас…

– Нет-нет, не нужно меня нигде ждать! – Татьяна явно испугалась. – Давайте увидимся в семь часов в кафе «Гурман», на Чернышевской.

– Как я вас узнаю? – осведомился Леня.

– Я буду в бежевой дубленке с капюшоном.

– А я буду держать в руке журнал «Пульс».

В семь часов Леня сидел за столиком кафе «Гурман» и внимательно наблюдал за входом. Посетители являлись один за другим, парами, реже – поодиночке, но никого, похожего на Татьяну Ильину, пока что не было. Основной контингент кафе составляла обеспеченная молодежь, по большей части студентки расположенного неподалеку медицинского института. Они набирали полный стол сладостей – о фигуре в их возрасте думать еще не приходилось – и сплетничали о преподавателях и однокурсниках.

В четверть восьмого Татьяны все еще не было, и Леня, чтобы не раздражать официантку, заказал кофе с ирландским сливочным ликером. Он понял, что Татьяна принадлежит к тем женщинам, которые считают хорошим тоном опаздывать на любую встречу, какой бы важной она ни была.

С этим приходилось смириться. Бороться с таким отношением к жизни так же бесполезно, как и со стихийным бедствием. Леня отпивал кофе маленькими глотками и нервно барабанил пальцами по столу.

Дверь кафе в очередной раз открылась, и на пороге появилась невысокая и хрупкая, как подросток, девушка в бежевой дубленке с капюшоном. Резким движением головы она отбросила капюшон. По плечам рассыпались светлые рыжеватые волосы. Девушка окинула кафе взглядом и, заметив журнал «Пульс», которым помахал Маркиз, направилась к его столику.

Леня не понимал, что с ним происходит. Приближавшаяся к нему девушка не была красавицей – ни высокого роста и гордой стати фотомодели, ни ярких зеленых глаз, ни печати роковых страстей на челе; миниатюрная, худенькая, она вызывала непреодолимое желание защитить ее, приласкать, окружить заботой… от нее исходило ощущение какой-то трогательной беззащитности. Где-то глубоко в Ленином подсознании зазвучал сигнал тревоги, но он звучал очень тихо, и Леня сделал вид, что совершенно не расслышал его.

– Это вы мне сегодня звонили? – звонким, как хрустальный колокольчик, голосом осведомилась девушка, легкой грациозной походкой подойдя к Лениному столу.

– Да, если вы – Татьяна Ильина-Остроградская.

– Просто Ильина, – поправила его девушка, трогательным жестом поправив светлые волосы, – моя мама избавилась от второй половины фамилии, и мне это тоже ни к чему.

– А меня зовут Леонид, – представился Маркиз с непонятным волнением и помог Татьяне освободиться от дубленки.

– И чего же, Леонид, вы от меня хотите? – спросила девушка с некоторой растерянностью и недоверием.

– Во-первых, я хочу, чтобы вы выбрали, что будете есть, – Леня пододвинул Татьяне меню.

Быстро проглядев его, девушка заказала фруктовый салат, круассан с шоколадом и вишневый кофе. Едва официантка отошла от столика, как она нетерпеливо взглянула на Маркиза:

– Я вас внимательно слушаю, Леонид. Надеюсь, вы пригласили меня по серьезному делу.

– Да, конечно. Вы знаете, что ваш прадед был известным ученым и путешественником?

– Да, что-то такое я слышала от матери.

– И знаете, наверное, что у него были три дочери, одна из которых – ваша бабушка…

Татьяна чуть склонила голову набок, от этого показавшись Маркизу еще более трогательной и беззащитной, и заинтересованно спросила его:

– Я так понимаю, что вы о моей семье знаете больше меня самой. Мы что, какие-нибудь дальние родственники? Признаюсь, этот разговор напоминает мне сцену из латиноамериканского сериала. Сейчас вы должны пустить скупую мужскую слезу и дрожащим от волнения голосом сообщить, что я – ваша сводная сестра, пропавшая в раннем детстве…

– Нет, мы с вами не родственники, – усмехнулся Маркиз.

– И слава богу. – Татьяна потупилась, и на ее щеках выступили розовые пятна, еще больше подчеркнувшие бледность девушки. – Потому что я о своих родственничках и слышать не хочу! Мама рассказывала мне, как приехала к ним и ей вежливо указали на дверь… Поэтому я даже не стала искать родню, когда перебралась в Петербург.

– Вы понимаете, Таня, ваша мама встретилась тогда не со своими родственниками, а с их соседкой по квартире, и та не поверила ей на слово. Ведь все считали, что вашей мамы уже нет в живых… Ваша прабабушка, Софья Николаевна Ильина-Остроградская, ездила незадолго до войны в Улыбин, встретилась там с Алевтиной Егоровной Куренцовой, и та сказала ей, что Лариса, их общая внучка, умерла от скарлатины…

– Интересно, с чего бы Алевтине Егоровне скрывать от нее правду? – с робким недоверием спросила Татьяна.

Леня придвинулся к ней поближе, перегнулся через стол и ответил с удивившим его самого волнением:

– Мы сейчас можем только гадать, правды уже никто не знает, но, скорее всего, Алевтина Егоровна просто боялась за внучку… Ведь ее родители, ваши дедушка с бабушкой, были репрессированы, и Ларису, их дочь, вполне могли забрать из дома и отправить в какой-нибудь специнтернат или детдом. Вот Алевтина Егоровна и скрывала ее от всех…

– Какие-то ужасы вы мне рассказываете, – проговорила Татьяна, опустив глаза и принимаясь за фруктовый салат, – но я все-таки хочу понять – кто же вы все-таки такой и зачем пригласили меня сегодня?