— К тому времени, — говорит Чернецкий, — я уже практически не мог ходить. Жизнь коллектива замерла, поскольку мое будущее было туманно. А Чиж был человеком нашей группы крови. Его песни были написаны в одном ключе с нашими. Плюс прекрасный инструменталист. И, наконец, он мог бы заменить меня как вокалиста.
На это предложение Чиж ответил отказом: после ухода Быни группа еще не потеряла надежду выжить.
ВЕСНА 1989: "RUSSIAN ROCK"
"Имеет ли право выходить на сцену человек с немытой головой, грязными, длинными, как у попа, волосами и небритыми щеками, в грязных сапогах? Имеет ли этот человек право ношения значков "Почетный донор", "Общество спасения на водах", "Общество трезвости" и т. д.? Имеет ли он на каждый из них удостоверение? Имеет ли право Полковник носить погоны? А полковник ли он?.."
("Полковниковедение", отрывки из рецензий в горьковском самиздате).
Вначале обескровленная «ГПД» пыталась сохраниться в прежнем штатном составе. «Продленщики» даже дали объявление в «Ленсмену» о вакансии лид-гитариста. Вскоре в Горьком был найден подходящий кандидат из группы «Ромашка». Но когда пришло время первых совместных репетиций, они узнали, что парень повесился, не оставив даже записки.
Из состояния ступора вывело сообщение, что Горьковский рок-клуб «заявил» «ГПД» на рок-фестиваль в Кирове. Это всех подхлестнуло. Но без «ядерной» гитары Быни «металлический» репертуар, исполняемый втроем, звучал хило, слабо. Акустический вариант — нелепо. После мучений с перебросами инструментов было решено оставить бас-гитару, барабаны, а Чиж взял в руки аккордеон. На столь радикальную для рокера идею его натолкнул Федя Чистяков из группы «Ноль», которого он однажды наблюдал в Питере. На своем баяне «Рубин-5» этот паренек в тельняшке выдавал такой крутой «панк», что нельзя было не прийти к мысли: настоящий рок можно сыграть даже на ведре — был бы драйв.
Новому полуакустическому составу потребовался новый репертуар. Именно тогда Чиж отдал на усмотрение коллектива свои акустические песни — "Хочу чаю", "В старинном городе", «Ассоль» и т. д. В итоге была подготовлена целая программа в стиле "russian rock", получившая концептуальное название "Вы хочете «метал»? Их нет у меня".
После того, как группа сняла «металлические» вериги, публике открылся новый Чиж. "До этого он довольно несмело исполнял собственные акустические песни, — рассказывает Светлана Кукина. — Явственно помню, с какой неохотой он пел лирику: я очень любила романс "Глазами и душой", и он поддавался только на уговоры и давление моего авторитета и нытья, потому что песня не была социальной[54]".
После сольного концерта в областном ДК им. Горького, где Чиж впервые получил небывалый гонорар в 86 рублей (тут же пропитых в соседнем общежитии), администратор рок-клуба Игорь Крупин отметил, что Чиж один из немногих, кто действительно развивается — меняет песни, меняет программы. Другой рок-клубовец, рассказывая о концерте памяти Александра Башлачева на страницах "Нижегородских рок'н'ролльных ведомостей", назвал выступление Чижа "приятным исключением этого занудного вечера". В начале февраля Чижа даже пригласили на Горьковское ТВ, чтобы записать "Я не хочу здесь больше жить" и "Автобус".
Это был важный этап. До этого, говорит Чиж, к его сочинительству никто всерьез не относился: "Пишет, мол, парень какой-то «говно-рок». Единственные, кто меня поддерживал, были Майк Староверов с Женькой".
"Человек универсальный и многосторонний, он понял, что востребован и интересен во всем своем многообразии, — считает Света Кукина, — "Мой отец — металл" — на ура, джаз — на бис, «Ассоль» — до слез. Дальше он завоевывал уже географические ареалы и увеличивал публику, но не утверждал свое право на собственное многообразие".
Талант Чижа-криэйтора подтвердил успех на Кировском рок-фестивале, куда дзержинцы привезли 14-го марта свою новую программу. Правда, на афишах, которые были отпечатаны заранее, «ГПД» по-прежнему значилась «металлической» группой. Это сильно смутило парней. За невольный обман их могли освистать. Перед выходом на сцену пришлось даже подбодрить себя бутылкой коньяка (по причине своей дороговизны он продавался в Кирове без талонов). "Начал барабанщик, — вспоминал Чиж. — Он должен был отпить и передать другому. А за разговором он всю бутылку и засадил. Вышел на сцену и упал".
Но адреналиновый удар по вятичам все же состоялся. Студенческая газета "Советский инженер" писала: "Исполнение ГРУППОЙ ПРОДЛЕННОГО ДНЯ таких вещей, как «Перестройка» или «Демонстрация», вызвало у зрителей, особенно на галерке, полнейший восторг". Настоящим хитом фестиваля стала "Хочу чаю". Не меньший восторг вызвал «Комиссар», гимн партизан-махновцев:
Без одной ноги я пришел с войны,Привязал коня, сел я у жены,Но часа не прошло — Комиссар пришел,Отвязал коня и жену увел…
— Когда мы ее сыграли, — рассказывает Баринов, — к Чижу подошел Свин:[55] "Слушай, а ведь эта песня-то — моя!". Чиж говорит: "Не знаю, мне ее Чернецкий показал, а ему — Кинчев. Может, и твоя" — "Ну, ладно, — говорит Свин, — просто, чтоб знал: моя это песня!". Но она народная, авторов нет…
Вместе с «ГПД» на фестиваль был командирован их старый приятель Полковник. На обратном пути, употребив коньяку, он предложил землякам "сварганить что-нибудь сообща". Тем более, что после перехода дзержинцев на полу-акустику их звучание и репертуар сблизились.
Полковник честно не умел играть на гитаре и не скрывал этого. Чтобы он смог выступать с бэндом, потребовались репетиции. Три раза в неделю, захватив чехол с гитарой, Леша после работы мотался на электричках в Дзержинск. В этот период, по наблюдениям друзей, он стал "неправдоподобно пунктуален и трезв".
Творческий союз был назван «Пол-ГПД» (Полковник плюс "ГПД"). "Мы сделали совершенно новую программу, — рассказывал Чиж. — Это где-то перекликалось с НОЛЕМ, но немножко в другом плане. На сцене просто устраивали праздник для себя и слушателей. Леша замечательный шоумен, этакий здоровенный мужик c бородой по пояс, георгиевский крест на груди. Я худенький, маленький, с аккордеоном, барабанщик в папахе с красной полосой, партизан… И если я пел"… и КГБ его забрил…", то люди врубались, о чем идет речь".
"Врубались", однако, не только люди, но и сам КГБ.
ИЮЛЬ 1989: ОТЪЕЗД
"Назовите мне одну (всего одну) фамилию рокера, который за свои песни был сослан (как следует из Чижевской песенки) на Колыму? Быть может, Чиж?".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});