большому пальцу, нажимающему на больные места.
– Давай, расскажи мне, – говорит она. – Что происходит?
Я подумываю о том, чтобы смягчить реальность, сказать полуправду, заставить себя выглядеть более компетентной, чем я есть, но затем говорю:
– Мне кажется, со мной серьёзно что-то не так. Я... я думаю, мне нужна помощь.
Динь делает маленький глоток чая и заправляет за ухо прядь светлых волос.
– Расскажи подробнее.
– Я вижу и слышу странные вещи. И когда я убеждаюсь, что мне это померещилось, новости кое-что подтверждают.
– Хорошо, продолжай.
– Ну, например, у меня перед глазами вспыхивали и пропадали слова, и я была единственным человеком, который их видел. Или, например, когда сбежал Калеб Ротко, женщина, которая ему помогла, предположительно, была там в то же время, что и я, но она не могла там быть. Я была в другой одежде. И когда я решила, что просто сошла с ума и сама это сделала, в новостях подтвердили, что фразы, которые я вижу, появляются по всему Королевскому городу. Будто кто-то залезает мне в голову и выносит мысли наружу. – Мой голос дрожит, и мне хочется придушить себя за собственную слабость. – И это ещё не всё.
Динь отрывает взгляд от блокнота, в котором что-то пишет, и вскидывает бровь.
– Я слышала голоса.
– Голоса?
– Ну... голос.
Динь роняет блокнот на колени.
– И что это за голос?
– Он мой! Мой, но злее, жёстче... Он будто говорит всё то, что я бы не осмелилась сказать.
– Ах. Как твоя совесть?
– Но громче. Теперь она заглушает мой собственный внутренний голос. Это ненормально.
Вот она, правда. Я не в порядке, и я одна в этом мире, и ничто никогда больше не будет хорошо. Я ожидаю, что Динь со мной согласится и позвонит властям, чтобы меня увезли, но она только смотрит на меня с любопытством.
– Нормальность, – усмехается она, – это просто чья-то выдумка. Такой вещи не существует, так что отпусти эту идею. – Динь поджимает губы. – Ладно. Когда, говоришь, начал появляться голос?
Её вопрос застаёт меня врасплох. Мне нужно подумать. Когда это началось? После того, как я получила первую дозу бракованной магии Кайла Аттенборо? В ночь битвы? Я понимаю, что нет. Это началось раньше. Я левитировала после того, как Джеймс дал мне шар света. Тогда же я в первый раз увидела девушку в зеркале. Перед битвой. Перед инъекцией.
Но с тех пор всё стало намного, намного хуже.
– Пару недель, – говорю я.
– Было ли какое-то предшествующее событие?
– Джеймс...
Динь понимающе кивает.
– Я думаю, что Джеймс тогда уже связался с Лукасом и Кайлом Аттенборо и сделал несколько уколов. Он дал мне немного магии, или магия сама вошла в меня.
– Сама по себе?
– Да. Джеймс сделал этот голубой свет своими руками, и... я не знаю... вложил его в меня. Потом я начала её видеть.
– Её?
– Девушку в зеркале.
– Хорошо, давай начнём с этого. Как она выглядит?
– Девушка в зеркале?
– Да.
– Ну, она выглядит как я. Вы понимаете. Невысокая, волосы как у меня, но ярче, лицо как у меня, но больше косметики. Знаете, совсем как я... но больше, чем я.
– И что с ней случилось? Где она сейчас?
Я никогда об этом не думала. Я просто предполагала, что она осталась в зеркале и будет там, если я вернусь в «Страну чудес». Или так, или она занимается делами по другую сторону зеркала, живя своей жизнью, как я живу своей.
Но теперь я уже не так уверена. Она протащила меня через зеркало, но куда делась потом? Все те вещи, которые я вдруг смогла сделать после того, как Она провела меня. В чём причина? В неправильной магии? Нет, кое-что случалось и до этого.
– Скажи мне, о чём ты думаешь, – говорит Динь.
– В ночь битвы я нашла Джеймса, Урсулу и Малли, потому что девушка в зеркале перетащила меня и я оказалась в лаборатории.
– И где она была потом?
– Я не знаю. Ушла.
– Хорошо, и когда ты начала слышать голос?
– Мне кажется, я слышала шёпот раньше, но серьёзно всё началось, когда я прошла через зеркало.
Динь наклоняется вперёд.
– И ты говоришь, что была в камере Калеба Ротко в то же время, что и она.
Моё сердце начинает бешено стучать, а метка на запястье словно закипает.
– Великий призрак, – шепчу я.
Девушка в зеркале, голос в моей голове, Красная Королева.
– Это я, – говорю я, и когда слова слетают с моих губ, я мысленно вижу её. Сияющие глаза, капризный рот, тонкую талию и каскад рыжих кудрей. – Но как? Я не помню... ничего из этого. Ни как выпустила Калеба, ни как рисовала граффити по всему городу. Как я могу быть ей, если она такая самостоятельная? – Но, даже если я задаю вопросы, я понимаю, что логика тут бессильна. Я только что случайно сказала правду, и что-то большое и жестокое начало подниматься во мне.
Она не любит, когда её видят.
Динь смотрит на меня спокойным непроницаемым взглядом.
– Как много ты знаешь о магии?
– Не знаю. Я помню волшебные конфеты, фей, летающих по городу. Тогда всё казалось возможным, всё было лучше.
– Да, так оно и было. Ярко, блестяще и, самое главное, непредсказуемо. Мы привыкли к логичному миру без магии, миру, где у всего есть границы, которые можно объяснить. Всё, что выходит за рамки логики, считается ошибкой ума. Но как только ты привносишь в уравнение магию, весь баланс меняется и переворачивается. Понимаешь? Ты должна отказаться от правил, с которыми знакома.
– Нет никаких правил?
– О нет, – говорит Динь. – Конечно, правила есть. Просто они другие.
– Да?
Динь складывает руки домиком и на мгновение закрывает глаза, словно размышляя.
– Чего ты больше всего боишься, Мэри? Быстрее!
– Эм... Потерять людей, которых я люблю.
– Такое случалось раньше?
– Да, когда убили мою семью.
– И это происходит снова?
– Да, потому что Джеймс и Урсула ушли.
– Что-нибудь из этого находится под твоим контролем?
– Нет.
– И как Красная Королева справляется с этим?
– Она говорит мне отомстить, постоять за себя, убедиться, что я не стану