Читать интересную книгу Полный курс русской истории: в одной книге - Сергей Соловьев

Междоусобица в Киеве

На юге междоусобная война после смерти Андрея привела на киевский стол сначала Святослава Всеволодича, затем Рюрика Ростиславича, снова Святослава, потом Романа, потом Ингваря Ярославича, опять Рюрика, потом Всеволода Чермного и т. п. Князья недолго удерживались на столе, им все время приходилось воевать друг с другом за право занимать эту должность. Главным «князеукладчиком» юга оказался Мстислав Удалой, князь Торопецкий. Он единственный не претендовал на киевский стол в обход другим князьям, то есть трудился не ради личной выгоды, а потому лишь, что стремился сохранить установленный предками порядок наследования. Это был на редкость честный князь: он, по словам Соловьева,—

«…не думал об усилении себя и детей своих на счет других князей, не думал об умножении своих волостей, но заботился только о том, как бы прославить себя воинскими подвигами, любил решать споры битвами, в которых видел суд Божий; с дружиною своею, славною также храбростью, он переезжал из одного конца русских владений в другой, являлся всюду, где только нужно было защитить слабого от сильного и поддержать старину».

Этим он разительно отличался от Всеволода князя на удивление осторожного и опасливого, о котором историк написал, что он был —

«…не охотник до решительных действий, до решительных битв, которыми можно было вдруг выиграть, но можно вдруг и потерять, уступчив в тех случаях, где видел успех неверный, но постоянен в стремлениях к достижению цели, а цель эта, как у него, так и у потомков его, – приобресть как можно больше владений, усилить себя на счет всех других князей, подчинить их себе; это-то стремление Всеволода III и потомков его и было средством к утверждению единовластия в России».

Иными словами, если и было тогда на историческом горизонте двое совершенно противоположных по характеру и темпераменту князей – так это Мстислав и Всеволод. Мономашья линия не ограничивалась только Ростиславичами и Юрьевичами, были еще и потомки Изяслава Мстиславича, сына которого Андрей Боголюбский выгнал из Киева. Сын его, Роман, понимавший, что Киев вряд ли достанется ему, сделал ставку не на Южную и не на Северо-Восточную Русь, а на самое дальнее Галицкое княжество. После смерти последнего из княживших тут Ростиславичей, сына Ярослава Осмомысла Владимира, на этом куске земли удалось закрепиться Роману. Однако здесь ему пришлось столкнуться с другой опасностью, которой не было в такой степени ни в Киеве, ни в северной Руси – с сильным сопротивлением бояр. Этих бояр, противившихся сильной княжеской власти, Роман безжалостно истреблял, так что не удивительно, что его бояре ненавидели и плели интриги. В то же время князь прославился многочисленными походами – против поляков, литвы и половцев. В одном походе против ятвягов он и погиб, оставив малолетних детей – Даниила и Василька, которые вынуждены были бежать из Галича, чтобы не быть убитыми. За Галицкое княжество разгорелась борьба между Ростиславичами и Мономаховичами – все понимали значение этой богатой земли. Бояре охотно играли князьями, приглашая то одного, то другого и не давая утвердиться ни Ростиславичам, ни Мономаховичам. На самом деле они желали править помимо своих князей. Тут в галицкие дела вмешался борец за справедливость Мстислав Удалой. Сначала он выдал дочь за наследника галицкого стола Даниила и сам обосновался на юго-западе. Бояре молодым князем были недовольны, они меньшей для себя бедой считали венгров. И по совету галицких бояр вторую дочь Мстислав отдал за венгерского королевича. Это решение оказалось для Галича роковым: теперь город на законном основании считался венгерским. Мстислав поздно сообразил, что, желая обезопасить западную границу, как это было принято тогда – с помощью династического брака, только ухудшил ситуацию. Бояре одержали победу, в которой им позже пришлось раскаяться.

Усобица между сыновьями Всеволода Большое Гнездо (1213 год)

Впрочем, это усиление бояр было характерно не только для дальнего юго-запада. На севере тоже было отнюдь не безоблачно.

Усобица разгорелась после смерти Всеволода между его детьми. Беда в том, что бояре еще при жизни князя посоветовали отнять старшинство у старшего Константина и передать его Юрию. Всеволод, который видел в Юрии лучшего наследника, так и поступил, но Константин этого стерпеть не смог. После смерти отца в 1213 году он начал войну с братом, на его сторону встали Владимир и Святослав, а младший Юрий образовал союз с Ярославом. Эта усобица кончилась победой Константина, который сел во Владимире, но правил буквально с год, затем его сменил Юрий.

В это же время в Киеве Мстислав Мстиславич Удалой, тогда новгородский князь, добыл стол Мстиславу Романовичу. Северо-восточные князья восприняли это с досадой, но они были слишком заняты собственными семейными распрями. Основные склоки шли между двумя старшими – Юрием и Константином, младшим не на что было претендовать, они могли лишь примыкать к старшим и усиливать позицию того или другого. Однако наиболее предприимчивый Ярослав сумел утвердиться кроме переяславского княжения в вольном Новгороде. Но как воспитанный на северо-востоке князь он никак не мог смириться со своенравным Новгородом и его вечевыми порядками, так что он уехал в Торжок, а в Новгород послал наместника. Дорогу из Торжка в Новгород он перекрыл, надеясь смирить горожан.

Со своим хлебом в городе всегда было очень плохо, а тут еще ударили ранние морозы и весь хлеб померз. В Новгороде начался голод.

Мстислав Удалой против Ярослава Всеволодича

По словам летописца, – «…кадь ржи покупали по десяти гривен, овса – по три гривны, воз репы – по две гривны, бедные люди ели сосновую кору, липовый лист, мох, отдавали детей своих в вечное холопство; поставили новую скудельницу, наклали полную трупов – недостало больше места, по торгу валялись трупы, по улицам трупы, по полю трупы, собаки не успевали съедать их; большая часть вожан померла с голоду, остальные разбежались по чужим странам; так разошлась наша волость и наш город».

Жители отправили в Торжок своих бояр, Ярослав посадил их в тюрьму, а в город прислал своих бояр, чтобы вывести оттуда жену. Новгородцы послали еще одного переговорщика, но и тот оказался в тюрьме. Слухи об этом дошли до Мстислава Мстиславича, тот разъярился, взял войско и явился в Новгород, схватив и перековав всех Ярославовых людей. Ярослав стал ставить засеки вокруг Торжка, готовясь к войне, а в Новгород отправил верных, как ему казалось, горожан, чтобы возмутить народ против Мстислава, но только эти горожане пришли в Новгород, как тут же встали на сторону Мстислава. Ярослав был в ярости. Священника, которого отправил к нему Мстислав, он отослал из Торжка «без мира». А всех плененных в Торжке новгородцев заковал, имущество их отнял, а самих разослал по своим городам. Жители Новгорода были в ужасе. Мстислав, однако, призвал их успокоиться и отвоевать свою свободу. На помощь ему из Пскова выступил смоленский князь Владимир Рюрикович, и хотя горожане хотели идти брать Торжок, Мстислав здраво рассудил, что нужно выбрать более надежный способ «окоротить» Ярослава. Он двинул войско на Переяславль. Как только Ярослав услышал, что жгут тверские села, он тут же оставил Торжок, захватив с собой знатных новгородцев и всех новоторжцев. Высланный Мстиславом отряд сумел отбить пленников у Ярослава. Тем временем удалось и связаться с Константином, тот охотно занял сторону Мстислава. В апреле 1216 года противные стороны встретились в битве на Липице.

Битва на Липице (1216 год)

Пешие новгородцы и смоляне ударили на полки суздальцев, те не выдержали натиска и побежали, а следом ударили конные князья.

«Мстислав трижды проехал по вражьим полкам, – пишет Соловьев, – посекая людей: был у него на руке топор с паворозою, которым он и рубил; князь Владимир не отставал от него, и после лютой битвы досеклись, наконец, до обоза Всеволодовичей; тогда последние, видя, что Ростиславичи жнут их полки, как колосья, побежали вместе с муромскими князьями, а князь Мстислав закричал своим: „Братья новгородцы! Не останавливайтесь над товаром, доканчивайте бой, а то воротятся назад и взметут вас“. Новгородцы, говорит летописец, отстали от обоза и бились, а смольняне напали на добычу, одирали мертвых, о битве же не думали. Велик, братья, промысл Божий, говорит тот же летописец: на этом страшном побоище пало только пять человек Новгородцев да один смольнянин, все сохранены были силою честного креста и правдою; с противной стороны было убито множество, а в плен взято 60 человек во всех станах; если бы князья Юрий и Ярослав знали это да ведали, то мирились бы, потому что слава их и хвала погибла, и полки сильные ни во что пошли: было у князя Юрия 13 стягов, труб и бубнов 60, говорили и про Ярослава, что у него было стягов 16, а труб и бубнов 40. Люди больше всего жаловались на Ярослава: „От тебя, говорили они, потерпели мы такую беду, о твоем клятвопреступлении сказано: «Придите, птицы небесные, напитайтесь крови человеческой; звери! наешьтесь мяс человеческих“. Не десять человек убито, не сто, но всех избито 9233 человека; крик, вытье раненых слышны были в Юрьеве и около Юрьева, не было кому погребать, многие перетонули во время бегства в реке; иные раненые, зашедши в пустое место, умерли без помощи; живые побежали одни к Владимиру, другие к Переяславлю, некоторые в Юрьев».