— Мне об этом не раз говорили.
Аврора ждала, что будет дальше, ни жива ни мертва от страха. Однако ничего особенного не произошло.
— Ваш кузен был замечательным другом и отличным спортсменом. Весьма сожалею, что он погиб. Мы успели подружиться, хотя знакомы были недолго. Вы американец, мистер Деверилл?
— Я родился в Америке, но мои политические взгляды не вполне совпадают с официальными. Именно поэтому я решил искать политического убежища в Англии. По крайней мере до окончания войны.
— Вряд ли вы найдете здесь понимание, если учесть, что ваш кузен был казнен за пиратство.
— Я надеюсь на помощь лорда Уиклиффа. Он постарается развеять ваши сомнения в моей лояльности.
— О, с моей стороны никаких сомнений. — Клифтон усмехнулся. — Я вообще весьма далек от политики. Но я с удовольствием представлю вас обществу в память о моем друге Николасе Сейбине.
Николас, к удивлению Авроры, не выказал по этому поводу особого восторга.
— Весьма благородно с вашей стороны, сэр. Буду иметь ваше предложение в виду.
Клифтон вновь переключился на Аврору, и на лице его появилась улыбка, безотказно действующая на особ слабого пола.
— Вынужден вас отпустить. Вижу, ваш конь волнуется. Надеюсь, вы не забудете о моем предложении, миледи. Только дайте мне знать, и я у ваших ног.
Аврора что-то пробормотала в ответ и, когда Клифтон тронул коня, облегченно вздохнула.
Она была вне себя оттого, что Николас рискует собственной жизнью, но заговорила об этом, лишь когда они отъехали на почтительное расстояние, опасаясь, как бы граф Клифтон их не услышал.
— И ты еще смеешь утверждать, что не собираешься выставлять себя напоказ?
— Я просто вхожу в роль Брандона Деверилла. Клифтон знает меня лучше других, и если даже он меня не узнал, мне нечего беспокоиться.
— Как можно лгать, глядя в глаза человеку?!
— А ты предпочла бы, чтобы я рассказал ему правду? Авроре нечего было возразить.
— Он проявляет к тебе недвусмысленный интерес. Это видно невооруженным глазом. Стоит ли напоминать, что ты не вдова и никогда ею не была?
— Я не нуждаюсь в напоминании.
— Тут я с тобой не согласен. Клифтон один из самых известных развратников в королевстве и считает тебя легкой добычей.
Аврора вскинула голову.
— Не хватало еще, чтобы ты указывал мне, как себя вести. Я вышла за тебя, чтобы не стать женой Холфорда, тирана и диктатора. Но ты мало чем отличаешься от него. И от моего отца тоже.
— Я не хочу с тобой ссориться, — уже мягче произнес Николас.
— Не хочешь? Что-то не похоже!
— Для мужчины вполне естественно отваживать от жены потенциальных любовников.
— Не хочешь ли ты сказать, что ревнуешь?
— Может, и так. Но советую тебе держаться от Клифтона подальше.
— Я не позволю тебе, Николас, выбирать для меня друзей. Николас резко затормозил коня.
— Тогда мне самому придется поговорить с Клифтоном. Аврора вздрогнула.
— Зачем?
— Предупрежу его, чтобы держался подальше от моей жены.
Аврора ушам своим не верила. Но разве Перси ей не говорил, что Николас опасен? Что на его совести есть и убийства? О чем он собирается говорить с Клифтоном? Будет ему угрожать, шантажировать. Но угрожать пэру королевства — это просто безумие. Николаса могут схватить и повесить…
— Ты не можешь сделать ему ничего плохого, Николас!
— Ах, да ты за него боишься? Как трогательно, любовь моя. Холодно кивнув ей на прощание, Николас развернул коня и ускакал прочь. Аврора смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду, С губ ее сорвались слова, которые не пристало произносить даме, тем более леди.
Аврора оставалась в парке дольше обычного, в тревоге ожидая возвращения Николаса, но ни его, ни Клифтона нигде не было видно. Даже вернувшись домой, она не могла успокоиться.
Уже ближе к вечеру дворецкий передал ей визитку мистера Брандона Деверилла с припиской, что он будет рад принять ее приглашение на чай.
Аврора почувствовала и страх, и облегчение. Николас, казалось, вовсе не разделял ее тревоги. Она нашла его в гостиной рассматривающим миниатюры на комоде.
— Привет, кузина, — ласково сказал он. — Как мило с твоей стороны пригласить меня на чай.
Аврора вымученно улыбнулась. Не было ничего неприличного в том, что она пригласила на чашку чая родственника покойного мужа. Но ведь Николас непредсказуем, от него можно ждать любой выходки. К тому же он может просто проболтаться.
— Какая я забывчивая, мистер Деверилл! Не сказала слугам о том, что ожидаю вас с визитом. — Аврора обернулась к дворецкому, ждавшему у дверей ее указаний. — Дэнби, мы будем пить чай здесь, в гостиной. Распорядитесь, пожалуйста.
— Да, миледи.
Как только они остались одни, Аврора мрачно взглянула на Николаса.
— По-моему, мы договорились, что не будем встречаться наедине, — тихо сказала она.
— Это твой покойный жених? — пропустив ее слова мимо ушей, спросил Николас, сняв с буфета миниатюрный портрет кудрявого блондина.
Аврора подошла к Николасу, взяла у него из рук портрет, поставила па место. И лишь после этого ответила:
— Да, это Джеффри.
— Когда мы впервые встретились, ты сказала, что я похож на очень дорогого тебе человека.
Аврора уже успела забыть, что, увидев Николаса, приняла его за Джеффри. Они были совсем разные, как солнце и луна: один дерзкий, полный жизни, излучавшийэнергию, другой тихий, спокойный и мягкий.
— Я глубоко заблуждалась. Между вами нет ничего общего. Особенно сейчас, когда ты перекрасил волосы.
— И ты все еще влюблена в этот призрак?
— Я не хотела бы это обсуждать, Николас. Лучше объясни, что тебя привело в мой дом? Ты же знаешь, что нам нельзя видеться.
— Возможно, ты и права, — сказал Николас. — Но я подумал, что тебе, может быть, тоскливо. Ведь как вдова ты лишена многих развлечений. И поскольку в этом есть доля моей вины, я счел своим долгом как-то скрасить твое существование.
— Я уже говорила, что освобождаю тебя от каких бы то ни было обязательств в отношении меня.
— Не уверен, что так уж хочу этого. Я дал клятву лелеять тебя до конца дней своих.
— Николас, я думала, мы обо всем договорились. Смерть уже разлучила нас, помнишь? Ты умер и был похоронен на острове Сент-Киттс. — Аврора скривила губы в презрительной усмешке. — Ах да, ведь это был всего лишь фарс. Как, впрочем, и то, что происходит между нами сейчас.
Николас растянул губы в улыбке, но ничего не сказал. Лишь смотрел на нее так, словно видел впервые.
— Что с тобой? Почему ты на меня так смотришь?
— Пытаюсь понять, нравишься ли ты мне такая… сварливая.
Аврора и в самом деле вела себя как мегера, хотя и дала себе слово не поддаваться на его провокации. С ней творилось что-то странное. Обычно она не поддавалась эмоциям. Но Николас Сейбин выводил ее из себя. Он не отрицал, что их брак был всего лишь сделкой. Но продолжал вести себя так, будто считал себя ее мужем, со всеми вытекающими отсюда последствиями.