Я не стала задерживаться в гараже, а поспешила внутрь. Он стоял у кухонного стола в том самом месте, где поцеловал меня прошлой ночью.
Его образ в одних боксерах вызвал во мне пульсацию внизу живота. И, Боже, как он обнимал меня.
Фостер держал меня так, словно я была тем, что держало его на земле.
Я бы многое сделала, чтобы он обнимал меня так каждый день.
Даже простила бы.
Может быть, я уже простила.
— Привет, — сказала я, входя в комнату.
— Привет, — он повернулся и улыбнулся. — Как прошел твой день?
Когда в последний раз я приходила домой, чтобы кто-то спросил меня о моем дне? Много лет. Это был Фостер. Потому что я ни с кем не жила после Вивьен. Я не понимала, насколько одинокой стала моя жизнь. Даже здесь, в Куинси, где родственники были со всех сторон, это было не то же самое, что возвращаться домой к родному человеку.
— Что это за взгляд? — спросил он.
— Ничего, — выбросила эти мысли из головы. — У меня есть время, чтобы переодеться и быстро принять душ?
— Пятнадцать минут, — он указал на таймер духовки.
— Сейчас вернусь.
Я трусцой взбежала по лестнице, сняла свою форму и положила её в корзину для белья. Затем завязала волосы в беспорядочный пучок и прыгнула в душ, торопясь смыть этот день со своей кожи.
Переодевшись в спортивки и майку с длинными рукавами, я вернулась на кухню на пять минут раньше.
— Расскажи мне о своем дне, — сказал Фостер.
— Да уж. Бывало и лучше. В последнее время все какие-то ворчливые. Обычно это происходит в это время года. Короткие дни и длинные ночи делают персонал больницы раздражительным. И на меня накричал пациент. В свою защиту скажу, что он наорал на обеих медсестер до того, как я вошла в приемный кабинет, так что, по крайней мере, я была не одна.
— Что? — он выпрямился, выражение его лица мгновенно стало убийственным.
— Это не первый раз, и не последний, — я рассмеялась. — Разожми челюсти, убийца.
Ухмылка растянулась по его сексуальному рту.
— Я забыл, как мне нравится, когда ты называешь меня убийцей.
Мне тоже это нравилось.
— Вкусно пахнет. Тебе не нужно было готовить.
— Я не возражаю. Кроме того, моя диета скоро станет странной, так как я готовлюсь к этому бою.
— Тебе нужно сбросить вес?
При росте метр восемьдесят три и уже набранных мышцах, сбросить килограммы было нелегко. Я всегда боялась этой части перед его боями, когда он так много работал и так тщательно питался, чтобы убедиться, что он попал в цифру на весах.
— Пару килограммов. Но не много, — он шагнул ближе, его рука приблизилась к моему лицу. Его большой палец провел по моей скуле. — Мне жаль, что у тебя был такой день.
— Всё в порядке, — я прижалась к нему. — А что насчет тебя? Где Каденс?
Он дернул подбородком в сторону гостиной.
— Она захватила твой телевизор.
— Как она себя чувствует?
— Лучше. Лихорадки нет со вчерашнего вечера.
— Это хорошо.
Я закрыла глаза, наслаждаясь покалываниями на коже. Затем его рот оказался на моем, всего лишь прикосновение его губ, которое оставило во мне желание большего.
Я приподнялась на носочки, но прежде чем я смогла углубить поцелуй, прозвенел таймер на духовке.
Он зарычал мне в рот, затем отошел, чтобы взять со столешницы рукавицу и открыть дверцу духовки. Затем он достал противень с курицей, картофелем и зеленой фасолью.
— Позовёшь Каденс?
— Конечно, — я повернулась, готовая направиться в гостиную, но замерла. Каденс стояла в дверях и смотрела на меня.
— О, привет.
Вот дерьмо.
Она нахмурила брови, вероятно, потому что только что видела, как её отец поцеловал меня.
Тепло Фостера коснулось моей спины. Затем его рука обхватила мои плечи, притянув меня спиной к своей груди.
— Мы говорили о тебе сегодня.
— Обо мне?
Он хмыкнул.
Это всё. Это было его объяснение. Хмыканье. Затем он отпустил меня и хлопнул в ладоши.
— Ладно, садитесь и давайте есть. Кадди, что ты хочешь выпить?
— Молоко, — ответила она, идя к столу в столовой, где он уже разложил салфетки и приборы.
— Талли?
— Я… эм… воды. Я могу принести.
— Принеси и мне, любовь моя.
Любовь моя. Никогда не детка, милая или дорогая. Единственное ласковое слово, которым он меня называл, было любовь моя.
Фостер прошел мимо меня, неся две тарелки к столу.
Я оторвала свои ноги от пола и пошла за напитками, сначала взяв молоко для Кадди. Когда мы сидели вместе, я ждала, что после того поцелуя возникнет дискомфорт или неловкость. Но Фостер просто разрезал курицу Кадди, а затем принялся за свою собственную порцию, которая была в два раза больше, чем та, что он положил для меня.
— Папа сказал, что ты как Декс, — сказала Кадди, её рот был полон еды, пока она говорила.
— Кто такой Декс?
— Мамин мальчик… нет, подожди, — она посмотрела на Фостера. — Что это за слово?
— Жених.
Я подавилась картофелиной.
— Талли, — Фостер слетел со стула, обогнул стол, чтобы постучать меня по спине.
Я кашлянула и отмахнулся от него, отодвинув тарелку и тщательно пережевывая еду. Затем я проглотила её, запив глотком воды, и посмотрела на него, все еще нависающего надо мной.
— Жених Вивьен?
— Декс.
Каденс кивнула.
— Декс.
— Декс, — повторила я.
Фостер подмигнул, затем вернулся на свое место.
— Каденс сегодня пропустила вечеринку с попкорном в школе, поэтому после ужина мы решили посмотреть фильм и поесть попкорна. Ты с нами?
— Эм, да. Я люблю попкорн.
— Я тоже, — Каденс улыбнулась мне, жуя.
— Твой папа сказал, что ты чувствуешь себя лучше.
Я прижала ладонь к её лбу, просто чтобы убедиться, что она не горячая.
— Папа сказал, что завтра мне всё равно придется остаться дома.
— Наверное, это хорошая идея. Просто чтобы убедиться, что ты точно здорова. — я переключила свое внимание на Фостера. — Что-нибудь слышно о печи?
— Парень звонил мне ранее. Сказал, что все будет готово к завтрашнему дню. Тогда мы от тебя отстанем.
Каденс что-то бормотала себе под нос, нарезая ножом стручковую фасоль.
— Говори, маленький жучок, — сказал Фостер. — Что у тебя на уме?
— Нам обязательно возвращаться в спортзал? — ныла она. — Это место намного лучше.
Я втянула губы, чтобы скрыть улыбку. Она не ошиблась.
— Да, — Фостер вздохнул. — Мы должны вернуться.
— Но не раньше выходных, — выдала я.
Я хотела еще один день возвращаться домой с работы в полный дом.
— О дааа, — Кадди станцевала небольшой танец на своем стуле.
И когда я встретилась взглядом с Фостер, эти голубые глаза сияли, прищуренные по бокам. Счастливые.
Мы закончили трапезу, развлекаясь рассказом Каденс о сериале, который она смотрела сегодня на Netflix, о принце-драконе. Я помыла посуду, пока Фостер повел Каденс в ванную. Затем мы устроились на диване, Каденс посередине, закутавшись в одеяло, с миской попкорна на коленях. Она выдержала только час фильма, прежде чем заснула.
Фостер встал, наклонился, чтобы подхватить её на руки. Затем он пошел по коридору, и мое сердце растаяло, когда он поцеловал её волосы. Через несколько мгновений он появился, разминая плечо.
— Что случилось? — спросила я.
— Просто узел.
— Садись, — я указала на пол перед собой и скрестила ноги на диване.
Он повиновался, глубоко вздохнув, когда мои руки легли на его плечи. Затем он застонал, из его груди вырвался низкий, глубокий звук, который вновь зажег пульсацию в моей киске. Он позволил мне некоторое время массировать узел, а когда мои руки перестали двигаться, он расслабился ещё сильнее, вытянувшись так, что его голова оказалась на диване.
— Итак… — мои пальцы играли с кончиками его темных волос. — Декс.
— Декс, — вздохнул он. — Хороший парень. Он любит Виви. Он мил с Каденс.
— И Вивьен помолвлена? Вы только что развелись.