— Почему мне не нравится мисс Ньюком? Да потому, конечно, что я ей завидую. Ты же знаешь, Артур, все женщины завидуют таким красавицам.
Долго еще не мог я добиться от нее ничего, кроме вышеприведенных язвительных слов в объяснение ее нелюбви к этой ветви семейства Ньюкомов; однако вскоре произошло событие, которое пресекло все мои увещания и убедило меня в том, что Лора очень верно судила о Барнсе и его супруге.
Бедная миссис Хобсон Ньюком могла справедливо жаловаться на всеобщее невнимание к ней во время банкета в Ричмонде, где никто из гостей, как мы знаем, — даже майор Пенденнис, — не желал слушать ее умствований, ни один из присутствующих — даже лорд Хайгет — не захотел возвращаться в город в ее большом экипаже, хотя он был совершенно пустой, а в коляске леди Клары, в которой предпочел ехать его милость, уже было три седока. Однако вопреки всем щелчкам и афронтам, добродетельная матрона с Брайенстоун-сквер соизволила остаться гостеприимной и любезной, и сейчас мне предстоит описать в этой главе еще один званый обед, на котором мистер и миссис Пенденнис вкушали хлеб досточтимого семейства Ньюкомов.
Хотя миссис Лора присутствовала и здесь и занимала, в качестве новобрачной, почетное место, у меня, должен признаться, сложилось впечатление, что мы были для миссис Хобсон лишь предлогом и на самом деле она устраивала свой прием ради более высоких особ. Мы явились первыми в сопутствии нашего доброго старого дядюшки, пунктуальнейшего из людей. Хозяйка предстала перед нами в невиданном блеске и великолепии; ее жирную шею украшали бриллианты, руки сверкали дорогими браслетами, и еще эта брайенстоунская Корнелия собрала вокруг себя фамильные драгоценности иного рода — своих бесценных отпрысков мужского и женского пола, начиная с обучавшегося в Королевском колледже юнца, нам уже несколько известного, и его старшей сестры, первый год выезжавшей в свет, и кончая последним маленьким украшением детской с широченной новенькой лентой на поясе и аккуратными кукольными локончиками, только что из-под щипцов Мэрилебонского куафера. Подъезжая к крыльцу, мы увидели в окнах гостиной личики кое-кого из этих херувимчиков: не успели мы побеседовать и пяти минут, как подъехал еще один экипаж, и невинные крошки снова кинулись к окнам с криком: "Это маркиз!" — а потом разочарованно добавили: "Нет, не маркиз", — выдавая со всем своим детским простодушием пылкое желание узреть ожидаемого гостя, каковой в нашей славной империи лишь немногим уступает герцогу.
Догадаться, кто этот ожидаемый маркиз, было не труднее, чем сказать, сколько будет дважды два, к тому же упомянутый юнец из Королевского колледжа окончательно рассеял наши сомнения; кивнув мне головой и подмигнувши, он сообщил:
— Ждем Фаринтоша.
— Что это вам так не терпится увидеть молодого маркиза Фаринтоша, деточки, — заметила воплощенная Добродетель. — Мы нынче ждем его к нашему скромному столу, миссис Пенденнис. Вы, деточки, уже дважды бегали к окошку посмотреть, не приехал ли он. Или ты полагаешь, Луиза, глупышка, что его светлость явится в короне и в мантии? А ты, Родольф, глупый мальчик, видно думаешь, будто маркиз не такой же человек, как все? Сама я всегда ценила только интеллект, миссис Пенденнис. В наши дни, благодарение богу, это единственное, что у нас в стране внушает уважение к человеку.
— Как бы не так, сэр! — шепнул мне старый майор. — Интеллект, черт возьми, конечно, вещь хорошая, но по мне лучше титул маркиза и восемнадцать — двадцать тысяч годовых. Ведь собственность Фаринтошей, мне думается, вместе с гленливатским поместьем и землями Роев в Англии дает, по самому скромному счету, девятнадцать тысяч годовых. А я еще помню время, когда отец этого молодого человека был просто Том Рой из Сорок второго полка, ходил чертовски обшарпанный и даже в мыслях не имел, что унаследует состояние и титул. А эта банкирша толкует мне здесь про интеллект! Нет, маркиз есть маркиз, черт возьми, и миссис Ньюком это известно не хуже моего. — Наш добрый майор начинал сдавать и, естественно, был чувствителен к тому, как обходилась с ним хозяйка дома. Сказать по правде, она его просто не замечала и за пять минут пребывания старика в гостиной успела дважды прервать его на полуслове.
Тут к нашему обществу присоединился и хозяин дома, облаченный в белый жилет; лицо у него встревоженное, и в руках он держит вскрытое письмо, на которое не без опаски взглядывает его супруга.
— Как ваше здоровье, леди Клара? А ты как, Этель? — приветствует он обеих дам, прибывших во втором экипаже. — Сэр Барнс не будет, так что одно место пустует. Вас, леди Клара, это не огорчит: вы его видите дома. А вот тебя, племянница, ожидает разочарование — лорд Фаринтош не приедет.
Тут двое из детей так жалобно восклицают: "Ну вот!.." — что мисс Ньюком и леди Клара начинают смеяться.
— У него ужасно разболелся зуб, — сообщает мистер Хобсон. — Вот письмо.
— Экая незадача, черт возьми! — простодушно выпаливает воспитанник Королевского колледжа.
— Ну почему "незадача", Сэмюел? Я допускаю, что для лорда Фаринтоша это, как ты говоришь, "незадача", но уж не думаешь ли ты, что титулованные лица не подвержены болезням, надобно всем остальным смертным? Нет ничего мучительней зубной боли! — восклицает добродетельная матрона, стараясь трактовать дело философски, хотя на лице ее написано раздражение.
— Так почему он не вырвет его, черт возьми? — негодует Сэмюел.
Мисс Этель рассмеялась.
— Лорд Фаринтош ни за что на свете не расстанется с этим зубом, Сэмюел! — весело отвечает она. — Он нарочно бережет его — ведь зуб болит всякий раз, когда его хозяину не хочется ехать в гости.
— Я знаю одно скромное семейство, которое никогда больше его не пригласит! — восклицает миссис Хобсон, шурша всеми своими шелками и одновременно постукивая ногой и веером. Но тут же тень сбежала с ее лица, и снова воссиял свет, ибо во время этого краткого затмения к дому подкатил кеб, двери гостиной распахнулись, и дворецкий громким голосом возвестил о прибытии лорда Хайгета.
Поскольку и этот обед устраивался для новобрачной, жене моей выпала честь идти к столу об руку с нашим хозяином и банкиром. Лордом Хайгетом завладела миссис Хобсон, любезно попросившая беднягу Клайва повести к столу его кузину Марию, а мисс Этель была препоручена еще кому-то из гостей. Наш майор подал руку леди Кларе, и я заметил) как нахмурилась моя жена, когда он провел мимо нее леди Клару и усадил на стул, соседний с лордом Хайгетом. Будучи в ударе и пользуясь тем, что прочие гости все больше молчали, дядюшка мой без конца рассказывал забавные анекдоты про бомонд его времени, Испанскую войну, про принца-регента, Браммела, лорда Стайна, Зеленого Пейна и прочих. Он нашел, что прием очень удался, хотя остальные гости, мне кажется, не разделяли этого мнения. Клайв за весь вечер и слова не сказал своей кузине Марии и не отводил глаз от сидевшей напротив него Этель. А о чем было говорить Этель со своим соседом, старым полковником сэром Дональдом Макзобом? Этот, по обыкновению, жадно ел и пил и если желал что-то сказать, то обращался к миссис Хобсон, которая сидела от пего по правую руку и за весь обед не удостоилась и словечка от своего второго соседа лорда Хайгета.
Его милость непрестанно нашептывал что-то в локоны леди Клары; они беседовали на языке, почти не понятном для хозяйки дома, и притом о людях, известных ей только по Книге пэров. Когда после обеда мы присоединились к дамам, лорд Хайгет снова направился к леди Кларе и лишь по ее приказанию, мне думается, покинул ее и принялся как мог занимать разговором миссис Ньюком. Надеюсь, что ему все-таки удалось разгладить сердитые морщинки на этой круглой физиономии. Миссис Лора, надо признаться, сидела весь вечер с хмурым видом и была сурова и сдержанна даже с моим дядюшкой, когда пришел час отъезда и мы повезли старика домой.
— Хи-хи-хи! — совсем по-стариковски, кашляя и тряся головой, смеялся майор, когда назавтра я свиделся с ним. — Приятный мы провели вечерок, чертовски приятный! Кажется, оба моих соседа остались очень довольны друг другом. Этот твой молодой живописец нисколько не занимателен; правда, он хорош собой, но разговор поддержать не умеет. А не думаешь ли ты, Артур, дать небольшой обед в ответ на оказанное тебе гостеприимство? Например, в Гринвиче или ином подходящем месте. Я войду в половинные расходы, сэр, и мы позовем молодого банкира с супругой, — нет, не вчерашнего Амфитриона с его хозяйкой, — ну их! — а Барнса Ньюкома: чертовски умный малый, идет в гору и уже принят в лучших домах столицы. Позовем его, леди Клару, Хайгета, еще двух-трех человек и приятно проведем вечер.
Когда старик высказал свою идею Лоре, а сделал он это спокойно, просто и бесхитростно, та вспыхнула, объявила свое решительное "нет" и, шелестя юбками, покинула комнату с видом одновременно высокомерным и возмущенным.