Читать интересную книгу Молот ведьм - Константин Образцов

Где-то меня встречали радушно, улыбались, как дорогому гостю, где-то просто провожали в комнату и приглашали сотрудниц очередной обители терпимости: я обычно просил посмотреть всех, на случай, если найдется кто-то еще, подходящий под приметы Белладонны. В заведении со странным названием «Аквариум» меня проводили на кухню и усадили за стол, два часа развлекая разговорами и чаем, а когда настало время уединиться с моей избранницей, оказалось, что я должен заплатить и за время, проведенное на кухне, и отдельно — за чай. Я не стал возражать.

Когда доходило до дела, я сообщал, что у меня есть особое пожелание, странная фантазия: люблю разговаривать с полностью обнаженными девушками. Вот такая причуда, это возможно? Обычно проститутки радовались: золотой клиент, ничего делать не надо, вертись себе голая и болтай. И я разговаривал — иногда весь оплаченный час, иногда уходил быстрее, но без бесед не обходилось: моя располагающая внешность делала свое дело, и я слушал про нехитрые будни борделей и перипетии из жизни их обитательниц. Завсегдатаи публичных домов прошлого и позапрошлого века, Федор Михайлович и Александр Иванович, очарованные своими современницами, сильно преувеличили степень житейских драм работниц коммерческого секса — творческие люди, оно и понятно. Никаких голодающих детей, умирающих мачех, стремления отомстить жестокому миру; только лень, глупость и жадность. Мама деньги высылала, а потом перестала, ну я и пошла в проститутки; молодой человек бросил и за квартиру перестал платить, так что же теперь, в комнату переезжать; ну и что, что я шлюха, зато у меня десять пар отличных сапог, все сокурсницы завидуют; официанткой работать, еще чего, грязные тарелки носить, унижаться!

Верно заметил Туллий в своей «Риторике»: «Мужчины влекутся к позорным деяниям многими страстями, а женщин же ко всем злодеяниям влечёт одна страсть: ведь основа всех женских пороков — это жадность».

Роковых красавиц модельного вида, какими обычно изображают проституток в кино, мне не встречалось: обычные девушки, какие-то симпатичные, какие-то не очень, ничего особенного, никакой печати греха и порочности на челе. Странно, но вожделения я не испытывал; в этих комнатах, пропитанных сладковатыми запахами смазки, презервативов, секса и парфюмерии, на застиранных простынях, при свете белого дня, обнаженное женское тело было совершенно лишено для меня эротической привлекательности. Похоть, мой давний враг, неприятель, не знающий поражений, молчала, притаившись в ожидании случая, когда может досадить мне гораздо сильнее. Я смотрел на голые тела, на груди, задницы, вагины, на плоть и складки кожи, потом расплачивался, вставал, прощался, уходил, ехал в метро и снова смотрел, теперь уже по сторонам: обычные девушки, какие-то симпатичные, какие-то не очень, а мне мерещились сквозь одежду голые груди, задницы и вагины.

Вечерами я возвращался домой, ужинал, составлял план на следующий день, проверял почту. В пятницу пришел ответ от очередного издательства, короткий и содержательный: «Здравствуйте! К сожалению, предложенное Вами произведение нам не подходит. Желаем Вам удачи и творческих успехов!». Несколькими месяцами ранее это же издательство выпустило на русском языке книжку Маши Блэк, заграничной актрисы фривольного жанра — выдающееся, надо полагать, произведение. Куда лучше подходит крупному издательскому холдингу, чем «Апология Средневековья». Возможно, мою рукопись не приняли, чтобы не вызвать эффект аннигиляции на книжной полке, окажись она рядом с откровениями порнозвезды.

С досады я открыл давно знакомый мне порносайт с обилием бесплатного видео, нашел ролик с участием Маши Блэк и принялся угрюмо мастурбировать, глядя, как трое атлетичных актеров засаживают не менее атлетичные вздыбленные пенисы разом во все отверстия востребованной в России писательницы. Кончить, глядя на это зрелище, мне не удалось, и чтобы завершить начатое, я вспомнил несчастную Шанель: круглые, полные бедра, большие, мягкие груди, блестящие от испарины при свете тусклого фонаря…

Рукопись «Апологии Средневековья» смотрела на меня укоризненно.

В тот вечер я уснул на диване, напротив работающего телевизора, под звуки выпуска новостей, где рассказывалось о том, как сотрудники полиции в результате долгих, кропотливых оперативных мероприятий сумели обнаружить действующий бордель на окраине города. Мне всегда снятся необычные сны, яркие, динамичные, так что я даже просыпаюсь не отдохнувшим, а уставшим; то, что приснилось мне в ту ночь, скорее всего, было навеяно или отвратительной Машей Блэк с ее мускулистыми партнерами, или телевизионным шоу, начавшимся сразу после новостей.

Во сне я увидел себя в своей квартире — но не в той, где спал сейчас, а в другой, в которой жил когда-то вместе с женой. Я сидел на диване и смотрел телевизор: разбитной ведущий, завывая, объявлял начало очередного выпуска шоу «Порно со звездами».

«Сегодня нашим участникам предстоит выступить в сценах анального проникновения! Встречайте первую пару: актриса и певица Алла Кузькина и ее партнер, профессиональный порноактер Марк Хаммер! А я напоминаю, что проголосовать за любимых артистов вы можете, послав СМС на короткий номер или позвонив по телефону! Вся прибыль от ваших звонков и сообщений пойдет в фонд развития либеральной мысли! Итак, мы начинаем!»

В синих лучах софитов, на белой кушетке под взглядами невидимого жюри и сотен зрителей в студии, принимающихся хлопать, как заведенные, по команде невидимых распорядителей, извивались знакомая по сериалам молодая блондинка и ее блестящий от пота и масла партнер. С трибун аплодировали, а когда актриса раскинула ноги на шпагат и выполнила полный поворот на сто восемьдесят градусов, сидя на партнере и не прекращая движений тазом, зал взревел от восторга.

«Но что скажет жюри? Предоставляем слово Маше Блэк!»

Луч прожектора упал на стол жюри. Щуря и без того небольшие глазки под черной челкой, Маша Блэк уставилась на меня с экрана и изрекла: «В противовес мрачным средневековым доктринам с их аксиологической вертикалью, устаревшей концепцией Бога и бессмысленной аскетикой, мы, находясь в ситуации торжества гуманистической морали, считаем позволительным все, что доставляет удовольствие человеку. С этой точки зрения наше шоу не только допустимо, но и может быть рекомендовано к просмотру в детских школьных и дошкольных учреждениях как пособие по разнообразным, насыщенным сексуальным отношениям: ведь сколько подростков так и не начинают раннюю половую жизнь, а тянут чуть ли не до совершеннолетия — да, бывает и такое, поверьте! — только потому, что не уверены в своих умениях и навыках! Дадим любви шанс!»

Бурные, продолжительные аплодисменты.

«Наша сексуальная свобода — гимн освобожденному человеку, который делает все, что хочет, когда хочет и где хочет — в любом общественном месте, на улице, в музее, в церкви, которая тоже не более, чем музей отживших свое ветхих ценностей, и мы не боимся осуждающих ханжеских взглядов застрявших в прошлом ретроградов и ортодоксов! Мы физически здоровы, мы позитивно мыслим, активно выражаем свое творческое «Я» всеми способами, которыми считаем нужным воспользоваться — и это наше право! Ведь главное — мы никого не убиваем! Ну, из тех, кого считаем достойными жизни, конечно. Про остальных речи не идет. Но не убиваем!»

«Не убиваем!» — хором завопил зал.

«Не убиваем!» — удовлетворенно подтвердила Маша Блэк и вдруг достала у себя из-под седалища мою рукопись. Та выглядела изрядно потрепанной, напуганной и несчастной.

«А вот он, — потыкала Маша пальцем в рукопись, — убивает! Убивает! Убивает!»

Толпа заревела в негодовании, а маленькие глазки порнозвезды с ненавистью смотрели на меня.

«Убивает! Убивает! Убивает!»

Я проснулся, лихорадочно пытаясь нащупать шокер в кармане домашних брюк.

А на следующий день нашел Белладонну.

Заведение имело игривое название «Фифа», относилось к «сетевым», с несколькими точками по продажи интимных услуг; флагманский салон находился в центре, недалеко от Технологического Института. Как водится, администратор с улыбчивым голосом провела меня по телефону во двор и направила к нужной двери. Двор был просторный, вымощенный плиткой, с несколькими приличного класса автомобилями, припаркованными вдоль стен с обилием пластиковых окон. В подъезде пахло старостью и чистотой, как будто заботливые родственники помыли лежачего дедушку перед приходом гостей. Лифт, правда, отсутствовал. Я поднялся по лестнице на последний этаж, отдышался немного, и нажал на кнопку звонка рядом с дорогой металлической дверью.

Она открыла сама; я посмотрел на нее и застыл на пороге, невольно подняв руку к груди, на которой под одеждой висели обереги, как будто за сердце схватился. Яркая блондинка с прической в стиле поп-звезд восьмидесятых, с зелеными глазами и в черном полупрозрачном платье, полностью обнажавшим упругую, круглую грудь, приветливо улыбалась и вопросительно смотрела на меня.