— Он прав, — с мученическим выражением лица выдавил Джишин. Ему явно было тяжело принять дружелюбие оппонента. — Сейчас здесь лишь… Друзья.
— Я рад, что ты наконец это признал. — обрадованно кивнул Мизуно. — Пошли к костру, только этого, — он кивнул на мертвеца. — Сожжем и пойдем отдыхать!
Стасу же в этот момент было, о чем подумать.
Мечта Кейташи никак не хотел покидать разум землянина.
Да, она была наивной и пестрела множеством нестыковок и частенько противоречила самой себе.
Основная проблема заключалась хотя в самой сути воителей, на которую Стас и постарался намекнуть в их прошлом разговоре.
Вся суть культуры местных магов-воинов сводилась к войне. Единственный способ дохода, который воители признавали — война.
Что случится, если принц Мизуно каким-то образом сумеет выполнить свою мечту?
Не окажется ли подобный исход еще более страшным решением?
Тысячи кланов, в которых их члены полностью лишатся возможности заработка.
Для Ордынцева было очевидно, что перед модернизациями подобного уровня, желательно все хорошенько обдумать и предусмотреть.
Немаловажным моментом было и то, что так как кланов было великое множество и раскиданы они были по сотням стран, то и верили в них самым разным богам. Более того, политические принципы в тех или иных кланах сильно отличались.
Так, если в Сумада существовало разделение всех воителей на главную и побочную ветки, то у тех же Мизуно работало наследование, своего рода, привилегированной и очень небольшой семьи.
А сколько же кланов, у которых заветы были еще более странными?
Для того, чтобы объединить такую огромную массу народа, требовался некий скрепляющий материал. Идея, которая поведет за собой новый народ.
Возможно, в этом плане неплохо показала бы себя религия, но воители были не особо религиозными.
К тому же, не стоило забывать и о дайме стран и их самураях. Стас сомневался, что правители будут рады узнать, что они оказались заложниками огромного заговора воителей, который растянулся на весь мир.
Это значило, что следом за объединительной войной, тут же последует другая, но уже против всего мира.
И вся та кровь, которой так старался избежать Кейташи, превратится в ручеек по сравнению с океаном того, что может произойти при худшем развитии событий.
Однако не только это заботило землянина.
Уже наступил вечер, и он лежал в опять созданной Кусой землянке, но сон все никак не шел.
Стас находился в этом мире уже больше трех месяцев. Он более-менее разобрался в том, что можно делать, а что категорически нельзя.
Не все знания дались ему легко. Железная хватка старейшины Санса до сих пор была свежа в его памяти.
Знакомство с Джишином должно будет облегчить получение знаний от Сумада. Ордынцев не видел ничего дурного, чтобы выдавить даже самые мельчайшие знания из каменного клана, в обмен на помощь Джишину советом и своими мозгами.
Принц назвал его своим другом и Станислав искренне собирался это звание оправдать.
Однако Стас не мог не задумываться о том, что же он будет делать дальше.
Если предположить, что, как он и планирует, техники воителей ему подчиняться, то в таком случае ему волей-неволей придется служить Сумада, отправляясь на бесконечные миссии по устранению неугодных аристократов, уничтожении торговых караванов или вовсе разорению земель противника.
В последнем случае от воителей требовалось, к примеру, сжигать и сгонять крестьян с насиженных мест, разрушая экономику тех или иных стран.
Стас не хотел для себя такой жизни.
Ордынцев даже рассматривал возможность стать в какой-то момент отступником и раствориться где-нибудь в глуши.
Вот только Станислав слишком хорошо себя знал. Он не сможет вести тихую, незаметную жизнь и рано или поздно отряд карателей все-таки получит его голову отдельно от тела.
И на этом плане Кейташи выгодно отличался, так как он предлагал нечто иное. В этом случае перед землянином представало что-то еще, кроме бесконечной дороги заполненной расчлененными трупами, сгоревшими деревнями и реками крови.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Однако если Ордынцев все же хотел и впрямь помочь в реализации этой идеи, то ему следовало стать значительно сильнее.
В мире воителей сила — вот, решающий аргумент. Хуже того, воители в принципе прислушивались лишь к таким же, как и они.
С другой стороны, время пока было, так как даже тот же Кейташи пока ничего не решал. Он был лишь наследником, а все решения принимал его отец.
Что уж говорить о Джишине, который будучи вторым сыном, по факту являлся лишь слугой своего старшего брата.
Причем тем слугой, от которого с удовольствием бы избавились.
Понимание такого расклада заставляло Стаса раздражаться еще больше обычного.
Стас заворочался и поудобнее лег на другой бок, невольно открыв глаза. В этот момент лунный свет очень удачно засветился прямо внутрь землянки, осветив разорванное лицо кутисакэ-онна, находящееся практически вплотную к лицу Стаса.
Сама же ёкай находилась в своем человеческом облике и лежала вдоль стенки параллельно самому Стасу.
Ордынцев имел достаточно крепкие нервы, однако в тот момент, он совсем не героически истошно заорал благим матом.
Точнее попытался, так как холодная ладошка мертвого духа, крепко запечатала его рот, не давая даже дернуться.
Большие и черные глаза духа приблизились еще ближе к мечущимся глазам мужчины, после чего Каэда интимным шепотом прошептала.
— Ну и зачем ты, мой милый, Широ-кун, сжег мой дом?
2900 лайков.
Глава 17
Повисла недобрая тишина. Можно было услышать, как в кустах активно стрекочут сверчки, делая новых сверчков.
— М-м-м, — поделился Стас своей глубокой мыслью, так как, хоть дух и задала ему вопрос, но руку с его лица и не подумала убирать.
Стас же предпочёл не делать резких движений. Судя по показанной силе, ёкаю не стоило особых проблем смять его лицо вместе с челюстью в рулетик с крошевом костей и булькающей кровью с мясом.
— Ох, какая же я забывчивая, — усмехнулась демоница, все-таки убирая с лица Стаса руку и поудобнее устраиваясь в их землянке, в которой неожиданно стало очень тесно.
Внизу что-то зашипело и к их лицам выползла любопытная мордочка Левиафан, которая, не желая оставаться на краю праздника жизни, подползла поинтересоваться, что же тут такого интересного происходит.
— Ой, ты моя красавица! — умилилась Каэда и начала поглаживать Левиафан по голове ближе к носу и между двумя гребнями. Там у змейки чешуя была помельче и почувствительнее.
И к яркому недовольству Стаса, змейка вполне себе позволила Каэде такие нежности!
Язык Леви быстро замелькал из пасти, щекоча руку, начавшей хихикать ёкай.
— Ладно, хватит-хватит, ой, Широ-кун, о чем мы говорили, а то я уже как-то забыла? — ёкай задумчиво закатила глазки и похлопала пальчиком по губам.
— Мы говорили о том, какие дома вы предпочитаете. Что вам больше нравится, каменные дома или может быть деревянные? Сколько комнат? Возраст дома тоже важен или сойдет и новодел? — голос мгновенно сориентировавшегося Ордынцева приобрел столь знакомые и ненавидимые им нотки продавцов крупных магазинов, начиная с Эльдорадо, заканчивая каким-нибудь Адидасом.
Мужчина откровенно ненавидел, когда он заходил в подобное место чтобы в спокойствии что-нибудь себе присмотреть, а в следующую секунду на него налетали с десятками вопросов и предложений.
И даже если получалось отбрехаться и получить-таки благословенную тишину, то тут же рядом крутился какой-нибудь продавец, сверля в спину подозрительным взглядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
У Стаса всегда в такие моменты возникал один единственный вопрос: «Я что, блин, настолько выгляжу, как мелкий уголовник, который что-то схватит и попытается убежать?!»
— Ой, а я даже не знаю, — смутилась страшная екай, заставив Стаса облегченно выдохнуть. Землянин еще с первых встреч понял, что у местных духов, ну или конкретно у этой представительницы их общества, ярко выраженный синдром рассеянного внимания.