Несмотря на пульсирующую боль в голове и руке, Аннабелла заставила себя подумать о том, что ей делать дальше. Она промокла, замерзла, и ей нельзя долго оставаться в неподвижности. Джайлс говорил, что, заблудившись в пустоши, можно умереть. Мысль о том, чтобы сейчас же отправиться в путь, страшила Аннабеллу, но она знала, что должна! Ее не так-то легко сломить!
Едва передвигая ноги и страдая от боли, она шла по тропке, стараясь не упасть, так как боялась, что тогда уже не встанет. Она нашла палку и, сжав ее в левой руке, ощупью двигалась вперед к Хай-Кимберу.
Дождь постепенно утих, затем совсем прошел, и появилось заходящее солнце. Дорожка шла под откос, но, как ни странно, передвигаться стало труднее — каждый шаг отзывался болью в голове и руке. Аннабелла не знала, сколько времени миновало, но вот она очутилась перед фермой на краю пустоши, услыхала лай собак и подошла к двери дома.
— Черт побери! Кто это? Господи, цыганка! Убирайся прочь, а то спущу собак! — раздался злой голос, и в дверном проеме появилась фигура.
— Пожалуйста, — прохрипела Аннабелла, — мне нужно в Хай-Кимбер.
— Это кто, папа? — прозвучал детский голосок.
— Цыганка.
— Дай мне посмотреть… Это не цыганка, папа! У нее все платье промокло. Да на ней настоящая амазонка. Она поранилась! Впусти ее!
Фермер взял Аннабеллу за руку, и она от боли потеряла сознание.
Первое, что она почувствовала, когда пришла в себя, — это запах лаванды от постельного белья. Аннабелла открыла глаза и увидела лицо Джайлса.
— Почему вы не здесь? — капризно спросила она.
— Я здесь. И тебе это не мерещится.
— Как вы меня нашли? Где я?
— В Хай-Кимбере.
— Хорошо. — Тут его лицо заволокло дымкой, и она закричала: — Нет! Не уходите! Пожалуйста! Не оставляйте меня одну!
— Я не уйду. — От его глубокого спокойного голоса темнота стала рассеиваться. — Не бойся, Розабелла, я останусь с тобой.
Когда она опять пришла в сознание, то услышала, как Джайлс с кем-то разговаривает.
— Я не советую этого делать, — произнес незнакомый голос. — Ее нельзя трогать.
— В таком случае придется расположиться здесь. Я распоряжусь, чтобы завтра привезли ее свекровь, а уже сегодня к вечеру приедет экономка. Вы сейчас вправите ей руку?
— Чем скорее, тем лучше. Я опасаюсь осложнений.
— Осложнений? Каких?
Доктор подошел к постели и увидел, что у Аннабеллы открыты глаза.
— Миссис Ордуэй, вы сломали кисть руки. Перелом небольшой, но кости придется вправить. Вы в силах потерпеть?
Аннабелла посмотрела на Джайлса — он кивнул. Тогда она прошептала:
— Да! Джайлс мне поможет.
— Сначала выпей вот это, — Джайлс поднес стакан ко рту Аннабеллы. Жидкость оказалась очень горькой, и она отвернулась, но он заставил ее выпить до дна. Затем они с доктором стали ждать, когда Аннабелла задремлет.
Доктор вправил кость и, прощаясь, сказал:
— Я зайду завтра, сейчас не могу остаться — неподалеку произошел несчастный случай, а я единственный врач в округе.
Он ушел, и они остались вдвоем.
— Джайлс!
— Да?
— Я так глупо себя повела.
— Знаю. Чаллинг застал меня как раз в тот момент, когда я собирался возвращаться в Эйвенелл. Тебя обнаружил Фолкирк, да?
— Нет, человек по имени Барроуз, но они говорили еще о Фрейзере. Они отвезли меня к Блэкхоулской пещере. Правда, странно?
— Очень.
— Простите, Джайлс.
— Не надо разговаривать, Розабелла. Ты все мне расскажешь в другой раз.
Джайлс и Госс, который был, как всегда, при своем хозяине, успели поесть, пока больная спала. Проснувшись, она стала метаться по постели в сильнейшем жару. Джайлс и слуга с трудом удерживали ее, чтобы она не скинула лубок на сломанной руке. Джайлсу удалось дать ей выпить снадобье, оставленное доктором, но даже после этого Аннабелла не сразу успокоилась. Когда она наконец забылась тяжелым сном, мужчины обменялись хмурыми взглядами.
— Госс, помоги мне принести большое кресло из другой комнаты, — сказал Джайлс. — Поставим его в углу у окна — я буду в нем сидеть.
Они так и сделали, а Госс принес еще подушки и одеяла.
— Это зачем? — сердито пробурчал Джайлс.
— Чтобы вы немного поспали, полковник.
— Я не хочу спать!
— Прошу прощения, сэр, но мы не знаем, что нас ждет дальше. Миссис Ордуэй, по-моему, плоха. И вам сейчас надо немного отдохнуть.
Наутро стало ясно, что Розабелла серьезно больна. Ее бил озноб, она бредила, выкрикивая свое имя, звала сестру и леди Ордуэй, потом стала звать Джайлса и жаловаться на боль в голове и руке.
Он поил ее снадобьем доктора, обтирал лоб и нежно убаюкивал. Госс подменял хозяина, когда тот отлучался, чтобы помыться, побриться и немного перекусить.
Следующий день также выдался тяжелым. Джайлс и Госс попеременно дежурили у постели больной. Так прошло пять дней. Лихорадка у Аннабеллы продолжалась. Джайлса охватило отчаяние.
Вечером Госс принес лампу и поставил на подоконник около кресла.
— Как миссис Ордуэй, сэр?
— Не знаю, Госс, не знаю! Она лежит неподвижно! Господи, Госс! Я побывал во многих переделках, но ни разу мне не было так трудно. Я совершенно беспомощен!
Слуга кивнул и сказал:
— Давайте теперь я посижу, сэр. А вы немного пройдитесь, пока не стемнело.
— Нет, я останусь. Лучше пойди ты.
— Я тоже не пойду, сэр. Буду тут, поблизости.
Он вышел, а Джайлс остался стоять около кровати. Аннабеллу мучил жар, и она металась по подушке.
— Джайлс, — бормотала она, — Джайлс…
— Я здесь. Что тебе дать? Где у тебя болит?
— Нигде. Но мне очень жарко… Джайлс… я не хотела этого…
— Чего ты не хотела, Розабелла, девочка моя?
— Я не ваша Розабелла! — Она попыталась сесть, а когда Джайлс стал ее укладывать, вцепилась в него здоровой рукой. Глаза у нее лихорадочно блестели, а голос звучал хрипло. — Я не ваша Розабелла. И не хочу больше быть Розабеллой! Она лгунья и обманщица, я никогда ее не прощу. Никогда.
Джайлс обнял Аннабеллу и прижал к себе. Он чувствовал сквозь плотную миткалевую ночную рубашку, как горит ее тело.
— Тише, Роза, любовь моя. Забудь прошлое. Мы оба теперь другие. Все устроится, вот увидишь. Успокойся и отдыхай!
— Все устроится?
— Конечно!
— Я вам не верю! — вскрикнула она. — Я вас потеряла и во всем виновата сама. Какая я глупая! — Она отвернулась и разрыдалась. Он никак не мог ее утешить, а когда хотел уложить на подушки и укрыть одеялом, она протянула к нему руку. — Не уходите! Останьтесь со мной! Не надо меня ненавидеть. Джайлс, останьтесь со мной хоть ненадолго.