Читать интересную книгу Дело одинокой наследницы - Эрл Гарднер

– Как орудие убийства? – спросил Гановер.

Мейсон холодно улыбнулся.

– У меня нет возражений, чтобы он был приобщен к делу в качестве доказательства, как нож, найденный в багажнике автомобиля обвиняемой.

– Прекрасно, – резким тоном ответил Гановер. – Пусть он будет приобщен на этих основаниях, а мы покажем связь в дальнейшем.

Судья Осборн поджал губы, словно размышляя, высказывать свое мнение или нет, и наконец заявил:

– Хорошо, нож приобщается к делу в качестве доказательства. Секретарь зарегистрирует его под соответствующим номером. Продолжайте, господа.

– Ваша честь, – обратился Гановер к судье, – мне бы хотелось на какое-то время попросить лейтенанта Трэгга освободить место для дачи показаний и пригласить другого свидетеля, а потом вновь позвать лейтенанта.

– Не возражаю, – сказал Мейсон.

Трэгг встал.

– Сержант Голкомб, – пригласил Гановер.

Сержант Голкомб принял присягу, назвал полное имя, возраст, адрес, род занятий, а затем удобно устроился в свидетельском кресле.

– Вы знакомы с обвиняемой Марлин Марлоу? – спросил Гановер.

– Да.

– Вы говорили с ней о ее взаимоотношениях с Розой Килинг? Это предварительной вопрос, сержант. Просто ответьте «да» или «нет».

– Да.

– Когда?

– Семнадцатого числа этого месяца.

– В тот день, когда труп Розы Килинг был обнаружен в ее квартире?

– Да.

– Где происходил ваш разговор с обвиняемой?

– В отделе по расследованию убийств полицейского управления.

– Сделала ли в то время обвиняемая Марлин Марлоу какие-либо заявления касательно своего пребывания в квартире Розы Килинг?

– Да.

– Что она сказала?

– Секундочку, – прервал Мейсон. – Не сделано должного предварительного обоснования. Свидетель не указал, было ли заявление обвиняемой добровольным или оно получено под давлением.

– Ваша честь, в таком обосновании нет необходимости, – возразил Гановер. – Нам требуется только факт признания. А признание в чем-либо противоречащем интересам не обязательно должно даваться добровольно. Это установленное правило.

– Тем не менее, – продолжал Мейсон, – я считаю, что то, что мой уважаемый коллега называет признанием, затрагивает права подзащитной, так что я требую вначале выяснить, было ли признание добровольным. Ваша честь, могу ли я задать несколько вопросов сержанту Голкомбу на этой стадии?

– Да, – разрешил судья Осборн.

– Когда обвиняемая сделала это заявление, присутствовало несколько полицейских? – спросил Мейсон сержанта Голкомба.

– Да.

– Они сидели вокруг обвиняемой?

– Они сидели таким образом, чтобы все было слышно.

– Как освещалась комната?

– Электрическим светом. Мы уже перестали пользоваться керосином, когда я начал работать.

В зале суда послышался смех.

– Но в комнате горела одна очень яркая лампа?

– Да.

– И она была направлена точно в лицо мисс Марлоу?

– Невозможно осветить комнату таким образом, чтобы часть света не падала на лицо допрашиваемого, – попытался объяснить сержант Голкомб. – Мы пытаемся обеспечить комфорт, но не можем это делать в такой степени.

В зале опять послышался смех.

– Лампа была установлена так, чтобы лучи света концентрировались именно на лице обвиняемой?

– Она просто сидела в лучах, – заявил сержант Голкомб.

– И смотрела на свет?

– Да.

– Кто задавал вопросы?

– Я.

– А другие задавали вопросы?

– Некоторые из них.

– А все не задавали?

– Ну, может, и все задавали.

– Во время нахождения обвиняемой в комнате заходил ли в нее кто-либо еще?

– Откуда мне знать? Я не следил за всеми входящими и выходящими. Возможно, кто-то заходил. А может, и не заходил.

– Кто-нибудь заходил по вашему приглашению?

– Возможно.

– А вы случайно не просили зайти молодую женщину?

– Думаю, что, может, и просил.

– Вы просили эту женщину опознать обвиняемую?

Сержант Голкомб заерзал на стуле.

– Ну да.

– А на самом деле эта женщина когда-нибудь раньше видела обвиняемую?

– Не знаю. Понятия не имею, каких людей эта женщина видела, а каких не видела.

– Вы просили ее перед тем, как пригласить в комнату, чтобы она указала на обвиняемую и сказала: «Это та женщина» – или что-то подобное?

– Я велел ей войти и идентифицировать обвиняемую.

– Кто эта женщина, которой вы велели войти и идентифицировать обвиняемую?

– Стенографистка транспортного отдела, работающая в вечернюю смену.

– А через какое-то время вы дали сигнал лейтенанту Трэггу, чтобы он вошел, не так ли?

– Возможно, и дал.

– А он по предварительной договоренности отпустил всех полицейских, находившихся в комнате, и пригласил обвиняемую к себе в кабинет?

– Ну и что, если он это сделал?

– Вот видите, ваша честь, обычный случай применения полицией «третьей степени».

– Не считаю возможным допустить признание вины, но я принимаю доказательства признания, – заявил судья Осборн. – Продолжайте, господин обвинитель.

– А теперь скажите, – обратился Гановер к сержанту Голкомбу, – делала ли обвиняемая в то время какие-либо заявления касательно своего пребывания в квартире Розы Килинг?

– Да, она заявила, что пришла к Розе Килинг, чтобы встретиться с ней, и обнаружила, что Роза Килинг мертва. Обвиняемая позвонила Перри Мейсону и взяла на себя ответственность за появление Перри Мейсона на месте преступления. Она призналась, что находилась в квартире Розы Килинг примерно в то время, когда было совершено преступление, и что вошла при помощи ключа, который ей дала Роза Килинг.

– Вы можете приступать к перекрестному допросу, господин защитник, – торжествующе сказал Гановер.

– Обвиняемая призналась вам, что находилась в квартире примерно в то время, когда было совершено убийство? – спросил Мейсон.

– Она сказала, что находилась там. А это было примерно в то время, когда произошло убийство.

– Но она не говорила вам, что находилась в квартире в то время, когда совершалось преступление?

– Не в таких выражениях.

– Или примерно в то время, когда совершалось преступление?

– Не в таких выражениях.

– Или что-что знала об убийстве?

– Не в таких выражениях.

– Она сказала вам, что вошла при помощи ключа?

– Она сказала, что у нее был ключ от квартиры.

– Но она говорила, что воспользовалась им?

– Не в таких выражениях.

– А разве она не говорила, что обнаружила дверь открытой или слегка приоткрытой?

– Ну, она могла представить эту идею, но у нее был ключ и…

– Так что она вам сказала?

– Я думаю, что она сказала, что нашла дверь открытой, но у нее был ключ.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон, саркастически утрируя слова благодарности. – Это все, сержант Голкомб. Спасибо, что вы выступили как справедливый и бесстрастный свидетель.

Сержант Голкомб встал со стула, ухмыльнулся в сторону Мейсона и тяжелой походкой направился к своему месту в зале суда.

– Я хотел бы снова пригласить лейтенанта Трэгга, – сказал Гановер. – Пожалуйста, займите место для дачи показаний, господин лейтенант.

Трэгг выполнил просьбу заместителя окружного прокурора.

В голосе Гановера слышался триумф.

– Когда вы прибыли на квартиру Розы Килинг, что вы конкретно там нашли, господин лейтенант?

– Она проживала в типовом двухэтажном доме, состоящем из четырех квартир, и занимала одну из них на втором этаже, в южной части, – начал давать показания Трэгг.

– Я сейчас покажу вам план и несколько фотографий. Вы можете их идентифицировать?

– Вот это – фотография дома, – сказал Трэгг. – А это – план квартиры, где был найден труп. На плане четко представлены различные комнаты, а также отмечено положение тела. На этой – ванная комната изнутри. На этой фотографии запечатлены спальня и труп. Это гостиная. Это спальня с другого ракурса. Это снимок тела с близкого расстояния. Я могу идентифицировать план и фотографии как иллюстрирующие то, что я упомянул. Другими словами, они дают истинную картину.

– Я прошу приобщить план и фотографии к делу в качестве доказательств и присвоить им соответствующие номера, – обратился Гановер к судье.

– Никаких возражений, – заявил Мейсон. – Пусть все это заносится в протокол.

Секретарь суда проштамповал различные вещественные доказательства и пронумеровал их.

– Теперь, лейтенант, я хотел бы обратить ваше внимание на одну из фотографий, вещественное доказательство номер четыре, представленное обвинением, – снова обратился Гановер к Трэггу. – На ней изображены два чемодана.

– Да, сэр?

– Вы обратили внимание на эти два чемодана, когда впервые вошли в квартиру?

– Да.

– Что в них лежало, если вообще что-либо лежало?

– Одежда, – ответил Трэгг и как бы невзначай добавил: – Роза Килинг упаковывала вещи во время убийства.