— Марин, это просто шутка! — сообщил мне, как маленькой дурочке, — Кирилл просто пошутил. Правда, Кирилл? — на друга даже не посмотрел, давил взглядом меня.
— Шутка, — живо отзывался второй, только голос звучал совсем не весело.
— Кирилл извинится? — продолжал Матвей
— Кирилл извинится! — повторил Аксёнов, тем же голосом, правда, извинения дальше предсказуемо не последовали.
Обстановка душила, в прямом и переносном смысле, как будто на двоих высасывали весь кислород вокруг, не оставив мне.
— Я пойду в столовку! — второй рукой осторожно сняла захват Матвея, и он, нехотя, но подчинился и отпустил.
На следующей паре попросила его не садиться со мной и чувствовала все 1,5 часа, как спину прожигает огнём. Но не оборачивалась. Я боялась. Обоих. После занятий пояснила Матвею, что провожать не нужно, пойду навестить Машу. Видела, как в его глазах полыхнул огонь мостов, что размеренно строил, и которые сейчас сжигала одной спичкой.
Засиделась у подруги на несколько часов. Специально… Ни капли не удивилась, когда пришло сообщение от Матвея:
«Я приеду сегодня», — выбрал тактику без вопроса, отметила про себя. И, наверное, не влезь Кирилл, повелась бы, а сейчас психовала вовсю:
«Нет», — коротко и однозначно.
Несколько минут тишины. Делала вид, что слушаю закашливающуюся подругу, а сама то и дело посматривала на экран. Матвей так просто не сдастся. И была права. Шаг назад.
«Марин, я приеду, просто поговорим», — и снова без знака вопроса в конце. Торговаться не настроен.
«Нет», — паника душила, ведь мог легко заявиться постфактум. И чем дольше телефон молчал, тем больше эта мысль пугала. Но спустя 10 минут ответ пришел:
«Я тебя, пиздец, как хочу, если передумаешь, напиши»
Следом ещё одно сообщение:
«Приеду в любое время», — …ночи… мысленно добавила то, что оставил между строк.
И через 30 секунд ещё одно. То, которое позволило расслабиться и понять — угроза миновала:
«Пойду подрочу для видео Кириллу», — со смайлом в конце.
Возвращалась затемно, уверенная, что все сидят по домам и не поверила своим глазам. На пустой детской площадке ждал Кирилл, одиноко качающейся на качелях…
Глава 23 часть 2
Возвращалась затемно, уверенная, что все сидят по домам и не поверила своим глазам. На пустой детской площадке ждал Кирилл, одиноко качающейся на качелях…
Ненавидя себя, пошла к нему. На улице 30 градусов со знаком минус.
— Сколько ты здесь сидишь? — окинула нахохлившийся вид.
— Достаточно, чтобы примёрзнуть к качелям, — ответил хмуро и будто даже с претензией, но от того, как при этом зубы стучали друга об друга, стало его жалко. Дурак!
— Пойдём, — вздыхаю и киваю в сторону дома, — только мама не на работе, так что погреешься в подъезде и уходи.
Впервые не перечил и послушно пошёл следом. Растирал замёрзшие пальцы, пока лифт поднимался на мой этаж.
— Иди на лестницу, — распорядилась, а сама направилась к своей двери.
— А ты?
Замерла на месте от этого просящего тона.
— Сейчас приду.
Смотрел на меня, видела это боковым зрением. Стоял, не уходил. Не поверил, что приду. Подумал — обманываю.
— Фотографии всё ещё у тебя, какой смысл мне врать?
Только тогда вздохнул и подчинился. Слышала, как глухо хлопнула дверь запасной лестницы. Дома быстро разулась, бросая куртку на вешалку. Заглянула в родительскую спальню. Мама, как обычно перед сутками, спала. Тихо прикрыла дверь и пошла в кухню, где поставила греться чайник. Наливая кипяток в кружку, глушила непрошеные мысли, что веду себя, как заботливая дурочка. Ему, наверняка, что-то снова надо, а я его чаем хочу напоить. Но всё же подхватила горячий бокал и вышла в подъезд. Ждал. Протянула чай. Взял с подозрением.
— Подсыпала что-нибудь? — усмехнулся.
А я на полном серьёзе ответила:
— Сахар…2 ложки, не знаю, сколько ты кладёшь.
Нахальная улыбка мгновенно сползла с лица, открывая что-то новое в парне:
— Две, — ответил.
— Значит, угадала, — отвела взгляд в пол. Было непривычно с ним обсуждать такие банальные вещи. Отпил глоток чая из стакана. Выглядел тоже неловко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я не могу с тобой здесь остаться надолго. Мама потеряет, — сразу прояснила по поводу вечера.
— Ладно… — легко согласился и снова затих.
— Кирилл зачем ты пришёл? — не выдержала, — помолчать?
— Я пришёл извиниться.
Извиниться за то, что сказал в университете? Не поняла его.
— Я не на тебя обиделась. По поводу тебя не было никаких ожиданий.
Потупил уязвлённый взгляд. Давно не центр моей вселенной. И никогда им не был. Поправила себя.
— У вас это серьёзно? — перевёл тему разговора.
— Да… — ответила тихо, будто стыдилась признаться перед ним.
— Вы уже переспали? — посмотрел прямо в глаза, и видела в них что-то похожее на надежду, но Кирилл тут же это заглушил и поспешно добавил — скажи только честно, не как в прошлый раз, чтоб мне досадить.
— Нет… — решилась быть откровенной.
— Переспите? — не унимался.
— Не знаю… — отвечала честно, как и просил. Несмотря на то, что сегодня отказала Матвею, понимала это не последняя попытка меня развести.
Кирилл молчал и продолжал стоять на месте. Взгляд уставился в пол, но сомневалась, что рассматривает подъездную плитку. Не выдержала.
— Кирилл, иди домой.
— Сейчас уйду.
Я ушла первой. Стоять с ним было невыносимо. Выглядел, как потерявшийся щенок, которого хотелось погладить и пожалеть, но было страшно, что укусит.
В районе 7 провожала маму. Дождалась, пока подъедет лифт, помахала рукой, отослав шутливый воздушный поцелуй, и хотела закрывать дверь. Может и стоило это сделать, несмотря на то, что услышала движение на запасной лестнице. Наплевав на все инстинкты самосохранения, пошла туда. Кирилл сидел на том же месте, смотря в телефон. Повернул голову, шурша пуховиком, когда замерла в нескольких шагах. Прошло 4 часа с нашего расставания.
— Ты почему домой не уходишь? Тебя что выгнали?
— А если выгнали, приютишь у себя? — усмехнулся.
— Иди домой! — выгоняю.
— Иди! Я здесь сижу, тебя вообще не трогаю, ничего от тебя не требую и не заставляю, — и подтверждая слова снова уткнулся в телефон. Я злилась. Кажется, больше на себя, потому что не могла уйти, как он говорил.
— Тогда что ты хочешь от меня? — процедила сквозь зубы.
— Да какая разница, что хочу я, ты ведь всё равно ничего не хочешь со мной, — продолжал смотреть в телефон, но, переведя взгляд на его экран, увидела, как снимает блокировку и снова ставит, и так по кругу.
— Как ты себе это представляешь? — спросила, чуть не плача, оттого, что всё начиналось сначала.
— Тебе описать или показать? — резко вскинул взгляд.
— Я встречаюсь с Матвеем! — повысила голос в истерике.
— Хочешь сказать, тебе не нравилось, как мы проводили время за его спиной!?
Это провокация. Это его очередная провокация. Твердила я в голове, не желая разблокировать воспоминания.
— Ты меня заставлял! — упрямо и тихо, ведь знала, что заставлял, но помнила свою реакцию на это.
Он тоже помнил:
— И стонать подо мной я тебя заставлял?
Я заозиралась:
— Можешь потише, а!?
Но Кирилл не желал слышать и ничего замечать вокруг:
— Если он тебя трахнет, я его прикончу!
Всё! Это перешло все границы. Не хватало ещё, чтобы соседи подслушали, а затем рассказали родителям. Развернулась и направилась к себе домой, игнорируя последнюю фразу. Хочешь сидеть здесь. Сиди. Хочешь сидеть в тюрьме за убийство — вперёд!
При этом дома не находила себе место. Несколько раз крадучись подходила к двери и старалась рассмотреть в глазок движение на лестнице. Но куда уж там, через выгнутое стекло даже что перед дверью с трудом просматривалось.
В 11 часов вечера не выдержала и отправила сообщение:
«Ты дома?»
«Нет», — мгновенно пришёл ответ.
«Ты собираешься уходить?»