Толчок между лопаток… А следом земля резко ушла из-под ног. Зажмурившись, я замахала руками, подобно птице, в отчаянной попытке восстановить равновесие. На долю секунды время будто остановилось. Я ощущала тяжелое дыхание ведьмы за спиной, ее высокий голос резал слух…
Боль нахлынула внезапно. Резкая. Ослепляющая. Волнами расползалась от головы, по всему телу, заставляя хватать губами воздух и погружая сознание во тьму.
Глава 26
Ощущение реальности нахлынуло резко, будто кто-то включил пронзительно яркую лампочку прямо перед глазами, заставляя вздрогнуть от неожиданности. И тут же тело пронзила боль. Острая. Нестерпимая. Подавляющая.
Попытка разлепить веки проваливается с треском, пронизанная острыми иглами спазмов в висках. Перед глазами расплываются разноцветные круги, словно пятна бензина на воде.
Пересохшие губы едва раскрылись.
Вдох. В легкие ворвался едкий запах медикаментов. Еще вдох. В груди будто что-то щелкнуло и мгновенно отозвалось пронзительным писком в ушах. Что, черт возьми, произошло? Где я?!
— … нет угроз для жизни? — будто сквозь толщу воды, в сознание ворвался приглушенный тревожный голос Дмитрия.
Воспоминания яркими бликами картинок калейдоскопа обрушились на воспаленное болью сознание. Разговор. Вика. Побег. Лестница. Толчок в спину… Пронзительный писк вновь прозвучал в ушах, заставляя поморщиться, зажмуриться, принуждая расслабиться и не думать.
— Угроз нет. — Тем временем незнакомый и уверенный мужской голос отвечал спокойно, без эмоций. — Состояние стабильное.
Ох, боже мой! По всей вероятности, я в больнице. Лежу на койке под чутким присмотром датчика сердцебиения. Тогда понятно, откуда этот невыносимый писк. Сквозь немного приоткрытые веки, удавалось рассмотреть только белоснежный потолок. Можно сказать, это еще не наихудший исход событий. А ведь падение с лестницы могло закончиться совсем по-другому…
— Какие у нее травмы? Я могу ее увидеть? — Дмитрий не унимался.
— А кем вы, простите, приходитесь пострадавшей?
— Какое это имеет значение? — Голос прозвучал жестко.
— Вы знаете о понятии врачебная тайна? — Мужчина говорил все с тем же спокойствием. — Вы родственник? Супруг?
— Жених, — уверенно соврал Дмитрий, даже не задумавшись перед тем. — Она моя невеста.
Это не было правдой, но… эти слова заставили что-то внутри вздрогнуть, а сердце — пропустить удар. И снова рядом раздался писк датчика.
— В таком случае, всё что я могу сделать — посоветовать вам дождаться утренних часов посещения. — Стало ясно, что врач не собирался больше поддерживать разговор. — До свидания.
Что?! Как до свидания? Нет-нет-нет, стоп! Мне нужно поговорить с Дмитрием, рассказать ему… Объяснить…
Я дернулась вперед и тут же пожалела об этом. Поверхность подо мной покачнулась, словно палуба корабля. Липкие пальцы вцепились в жесткую ткань простыни, но это не помогло. Меня под звук взбесившегося датчика, снова уносило течением реки все дальше и дальше от реальности в темную бездну.
*
Головокружительный запах свежесваренного кофе маняще коснулся обоняния, заставляя сознание прорваться сквозь липкую пелену тревожного сна. Захотелось сделать глоток этого волшебного напитка, смочить пересохшие губы.
Поглубже втянув в себя воздух, наслаждаясь этим уютным ароматом, я резко распахнула веки и уставилась в белоснежный потолок. Прислушалась к ощущениям. Аккуратно пошевелила сначала рукой, затем ногой. Боль исчезла, кровать подо мной не качалась и не грозила уплыть в неизвестном направлении. Покрутила головой. натолкнулась взглядом на окно, из которого лился неяркий розоватый утренний свет, тумба, выполненная под светлое дерево, несколько непонятных аппаратов… Стандартная больничная палата. Нужно попробовать сесть.
Стараясь не делать резких движений, прекрасно помня, к чему это привело в прошлый раз, я осторожно приподняла голову и мгновенно наткнулась взглядом на хорошо знакомую фигуру. Дмитрий расслабленно откинулся на спинку кресла. Веки устало прикрыты, а под глазами залегли серые круги. Выглядел он не очень, словно пробыл у моей кровати несколько дней. Или один, но очень нервный. Что маловероятно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Рядом на небольшой тумбе расположился бумажный дымящийся стаканчик с кофе.
— Спишь? — Я не узнавала собственный голос. Хриплый, низкий. Даже когда у меня была страшная ангина, он не был таким жутким. Или мне просто так кажется?
Дмитрий за секунду поднялся на ноги. Провел рукой по волосам и сделал шаг к кровати, изучая меня встревоженным взглядом.
— Как ты себя чувствуешь? — он приподнял подушку, позволяя мне принять более удобное полу лежачее положение.
— Лучше, чем вчера. — Я прочистила горло. — Очень кофе хочется.
— Боюсь, что этот напиток сейчас для тебя под запретом. — Дмитрий достал из тумбы бутылку с водой и стакан, налил и поднес к моим губам. — Доктор разрешил пить только воду.
Пара живительных глотков привели мой голос в норму и добавили ясности сознанию.
— Как ты здесь оказался? Я слышала разговор ночью…
— Врач с утренней смены оказался более сговорчивым. Согласился на увеличение часов утреннего посещения в частной одноместной палате с обещанием не тревожить пациентку. — Ладонь Дмитрия мягко прошлась по моим волосам. — Голова не кружится? Не болит?
Я прислушалась к своим ощущениям. Сейчас внутри поселилось чувство усталости, но боли по-прежнему не было.
— Нет.
— Что ты помнишь? — Теплые пальцы невесомо проскользили по щеке, заставляя зажмуриться и… вновь перед глазами замелькали события вчерашнего вечера. Разговор. Чертова ведьма. Падение… Вспышки света и мой собственный вскрик… боль…
— Это Вика, — сказала я и встретилась глазами с внимательным озабоченным взглядом из под черных ресниц. — Она столкнула меня с лестницы.
— Видел видео с камер наблюдения. — Дмитрий коротко кивнул, забирая у меня из рук стакан и поставив на тумбочку, но все еще сжимая мою ладонь, словно я могла испариться.
— И я почти уверена, что это она избавилась от Заварзина. Я случайно стала свидетельницей ее разговора в туалете…
— Теперь ты понимаешь, почему мне не хотелось тебя в это впутывать? — Дмитрий не дал мне закончить. — Ты знаешь, что чудом вообще жива осталась? Черт возьми, я думал, что сойду с ума, когда увидел тебя на этой лестнице бледную, как смерть.
— Ее арестовали? — на данный момент этот вопрос интересовал меня больше всего.
— Вика скрылась с места происшествия.
— А Соловьев? Он в этом как-то замешан?
— Соловьев и есть убийца моего отчима. — Дмитрий проговорил это как нечто незначительное. — Виктория, как примерная дочь, лишь покрывала отца.
Я замерла, пытаясь осмыслить услышанное.
— Эдуард Борисович — игрок, — Дмитрий продолжил как ни в чём не бывало, — и из-за своей страсти к азартным играм он влез в весьма крупные долги. Выставил на продажу Викиной части акций в Альянсе чтобы их покрыть. Но этого оказалось не достаточно. Его поставили на счётчик. Долг стал расти с неимоверной скоростью, а такой несколькими процентами акций компании не покроешь. А вот если занять место генерального директора… По всей видимости, он планировал расплатиться с долгами деньгами из оборота через фиктивные сделки.
— Сделки с… «Эргономом»?
— В том числе, — Дмитрий кивнул. — Для оправдания траты средств перед советом. Я вмешал тебя в эту борьбу за большие деньги. Все, что произошло, моя вина. Маша…
Горячая ладонь, едва касаясь, проскользила по нежной белоснежной коже и замерла на моей щеке. В его уставшем поникшем взгляде невозможно было узнать того привычного мне жесткого, деспотичного Дмитрия. Сейчас передо мной стоял совершенно незнакомый мужчина с израненной изломанной душой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Прости меня, — его тихий голос доносился до меня будто сквозь стену. — Я не должен был вмешиваться в твою жизнь. Не должен был вмешивать тебя во всю грязь, которая меня окружает и будет окружать. Прости. Я сделаю все, что в моих силах для твоего скорейшего выздоровления. И уйду. Если ты этого захочешь.