Читать интересную книгу Выйти замуж любой ценой - Татьяна Полякова

– Она меня не видела, – удовлетворенно сказала я, – не то бы скандал устроила.

– Что? – Платон Сергеевич мыслями витал где-то далеко от паркинга, а я предложила:

– Могу посидеть в гардеробной, а еще лучше домой отправлюсь, выждав, когда Ивановна к тебе поднимется.

– Да при чем здесь Ивановна? – нахмурился Протасов, чем слегка удивил.

– Не хочу, чтобы ты лишился богатой невесты.

– Обойдусь без твоей заботы, – отрезал он.

А я, поднимаясь в лифте, думала, что он большой хитрец и выбрал проверенную тактику. Вместо того, чтобы ухлестывать за подружкой, демонстрирует ей свое равнодушие. Несчастная Фельдманша полдня в машине просидела, поджидая его. Да, прав был классик (не припомню который): чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. Я процитировала бессмертные строки и спросила:

– Это кто?

– Пушкин. Только не «больше», а «легче нравимся мы ей».

– Мог бы и промолчать. Не можешь лишний раз не выпендриться.

– Привычка к точности. А ты чего вдруг Александра Сергеевича вспомнила?

– Из-за Ивановны, конечно. Сидела, бедная, в машине. Терзалась.

При упоминании Фельдманши Платона Сергеевича заметно передернуло. Может, у него на примете не одна богатая невеста?

Протасов, выйдя из лифта, достал мобильный и набрал номер. Звонил, как выяснилось, в охрану. Представился и суровым голосом предупредил:

– Ко мне никого не пускать.

Тут посыпались звонки. Ясное дело, Ивановна рвется к любимому, горя желанием учинить разборку, а охрана не пускает. Удобно иметь такой домик. Удобно для таких скользких типов, как Протасов. Затянувшийся диспут по мобильному, а потом и по домашнему телефону, когда мобильный был отключен, я слушать не стала, отбыла в гостевую комнату, которую уже мысленно называла «своей». Примерно через час телефон в квартире стих, либо Ивановна устала, либо Платон Сергеевич и его отключил. Прошелся раза три мимо двери, замедляя шаг, но заглянуть ко мне не рискнул. И правильно. Видеть его в тот момент совсем не хотелось. На одной из полок я обнаружила детектив и вздохнула с облегчением. Радует, что Протасов не совсем конченый, хотя книжку мог оставить кто-то из гостей. Фельдманша? Дура она, что ли, сюда с книжкой ходить? Если только с Камасутрой. Хотя, чует мое сердце, не первый раз бедняжка тоскует под окнами. Хорошая книжечка ей бы очень пригодилась.

Часа через два в кухне-столовой заработал телевизор. Меня потянуло в том направлении, но, поразмышляв, я решила оставаться на месте. Еще через некоторое время в дверь интеллигентно постучали.

– Есть предложение поужинать, – на мой вопрос «что ему понадобилось?» ответил Протасов. Я милостиво согласилась, хотя вполне могла обойтись без ужина.

Стол был накрыт на двоих и сервирован лучше, чем в иных ресторанах. На ужин у нас была паста с креветками (запах стоял волшебный), Платон Сергеевич разлил вино в два больших бокала, а я спросила:

– Что празднуем?

– Для того, чтобы провести приятно вечер, особого повода не нужно.

– Да? А я думала, ты уже знаешь, кто в этой истории главный злодей.

– Узнаю, – кивнул Платон Сергеевич и добавил, улыбнувшись: – С твоей помощью.

Мы выпили, и я порадовалась, что мысли Протасова двигаются в правильном направлении. Ужин приготовил, не допекая меня подобными предложениями. И вообще, ведет себя очень мило.

Мы поболтали о том о сем, и я спросила:

– Слушай, а ты действительно «Онегина» читал?

– Конечно, – малость замешкавшись, ответил он. – А ты – нет?

– В школе удалось отвертеться. А сейчас и вовсе глупо.

– Почему глупо?

– По-моему, читать классику – просто тратить время впустую.

– Интересное замечание, – хмыкнул Протасов. – Это почему же?

– Ворох ненужных сведений. Читаешь о людях, которых давно уже нет, на языке, которого тоже нет. Ты не находишь, что мир за последние тридцать лет сильно изменился?

– В общем, да. Будем считать, что я отстал от жизни…

– На самом деле ты считаешь себя куда лучше других.

– Я бы сказал, «некоторых других». Но вовсе не потому, что помню Онегина почти наизусть. Он мне просто нравится, так что ничего удивительного в том нет. А знаешь, что мне не нравится? Мне не нравится, когда на всех углах трубят «ты заслуживаешь самого лучшего». Неважно, что ни о чем понятия не имеешь, плевать, что нет ни капли таланта, ты заслуживаешь всего самого лучшего просто потому, что существуешь.

– Лично я просто хочу удачно выйти замуж. Что в этом плохого? Большинство женщин этого хотят. И всегда хотели. Даже самые романтичные. Предполагается, что у принца на белом коне есть не только конь, но хотя бы приличная двушка в центре.

– Кончится тем, что ты выйдешь замуж за голодранца, но по большой любви, – засмеялся Протасов. – Так всегда бывает.

– Вот уж спасибо, – скривилась я.

– Нет, серьезно. Такая девушка, как ты, не пойдет за кого попало, лишь бы устроиться с комфортом.

– Ага, Юрика кем попало не назовешь. Он личность выдающаяся…

– Сомневаюсь, что ваша свадьба состоялась бы… Хоть ты и считаешь классику ерундой, но ты вовсе не пустышка.

– Я поняла, – кивнув, сказала я с усмешкой. – Я привлекательна, ты – чертовски привлекателен, но спим мы в разных комнатах. За ужин спасибо, завтра моя очередь, надеюсь не подкачать.

– При чем здесь… – начал Протасов, но я, помахав ему на прощание, поспешно скрылась в гостевой, где меня ждал детективчик. В некоторых ситуациях он куда предпочтительнее красавцев-брюнетов. Фельдманшу он отшил, а я тут, под боком. Отчего не воспользоваться? Нет, уважаемый, я только замуж. Так мама учила. Маму не проведешь, мою-то уж точно…

Признаюсь сразу, тянуло меня к Платону Сергеевичу со страшной силой. Но я-то прекрасно знала: связаться с таким – значит зря время терять. А у меня его и так нет. Оглянуться не успеешь, как стукнет тридцать. А после тридцати шансы удачно устроиться тают на глазах. Я ворочалась, злясь на то, что детектив попался совсем не интересный, и где-то в половине двенадцатого выключила свет с намерением поскорее уснуть.

Утром подъем вышел ранним. Я услышала, как Протасов бродит по квартире, быстро приняла душ и выглянула в кухню, но хозяина там не обнаружила. По доброте душевной приготовила завтрак, тут и Платон Сергеевич подтянулся.

– Привет, – сказал, позевывая.

– Доброе утро, – ответила я.

– А ты красивая, – заявил он, устраиваясь за столом. – Обычно боишься проснуться, прежде чем твоя девушка не накрасится, а ты без макияжа даже симпатичнее. И, кстати, заметно моложе.

– А ты по утрам особенно занудлив, – ответила я.

Но, оказавшись через полчаса в своей комнате, долго разглядывала себя в зеркало. Выглядела в самом деле неплохо. Может, стоит меньше пользоваться косметикой? Хотя доверять словам такого типа, как Протасов, довольно опрометчиво. Зубы заговаривает. Интересно, с какой целью? Если это обычные мужские штучки, куда ни шло. А если… тут я вздохнула, испытывая легкую жалость к себе. Расследование скоро сделает меня параноиком, я готова подозревать любого, причем во всех мыслимых грехах.

Протасов о планах помалкивал, а я вдруг подумала о Юрке. Надо бы его навестить и рассказать о коварстве Рыжего. Вряд ли бывшего совесть особо мучила, но угодить в тюрьму он наверняка боялся, а с таким типом, как Хлопиков, сделать это легче легкого. Принимая во внимание гнусное поведение женишка и его явное предательство, особо беспокоиться о нем не стоило, пусть бы всю оставшуюся жизнь вздрагивал от любого звонка в дверь. Но я, имея доброе сердце, а еще желание вернуться к теме похищений, Юрку решила навестить. Будучи мне признательным за благую весть, он просто обязан разговориться.

Когда я вновь появилась в гостиной, Протасов беседовал по мобильному, заметив, что я направляюсь к входной двери, беседу поспешно прервал и спросил:

– Ты куда?

– К бывшему. Сниму с его души тяжкий груз.

– Это можно сделать по телефону, – нахмурился Платон Сергеевич.

– Можно. Но я предпочитаю разговор с глазу на глаз.

– Ты ведь поставила крест на ваших отношениях. Или нет?

– Странно, что тебя это интересует, – удивилась я.

– То есть ты передумала?

– Мы сейчас о чем? – повторно удивилась я.

– Хорошо, – кивнул Протасов с таким видом, что сразу становилось ясно: хорошо ему не было. – Поехали к твоему Сикорскому.

– Тебе-то зачем? – задала я вполне резонный вопрос, но ответа не услышала.

Платон Сергеевич взял ключи от машины, лежавшие на консоли, и предупредительно распахнул передо мной дверь.