Пока они спорят, а машина несётся, замечаю, что телефон Драгунцева лежит между сидениями. Прикрывшись кофтой, аккуратно вытаскиваю его. Помню, однажды заметила, как он набирал пароль. Не думала, что пригодится когда-либо.
Опускаю глаза и набираю цифры для разблокировки, захожу в карты и жму любой путь, чтобы определилось наше местоположение, а потом делюсь им с Егором, чей номер я выучила наизусть, когда набирала в ожидании ответа.
Сергей так зол и раздражён, что не замечает моих манипуляций. Мне очень страшно, но я беру себя в кулак и справляюсь буквально за полминуты.
— Она должна мне, Верт. Возьму своё и верну тебе. Если, конечно, ты её после меня захочешь.
Сергей отключает звонок и швыряет телефон мне на колени.
— Куда мы едем?
— В одно интересное место, где нас не побеспокоят и мы сможем полностью посвятить время друг другу.
Я внутренне вся сжимаюсь от страха. И от скорости, и от его планов. Лишь надежда на Егора пульсирует яркой точкой. Он не допустит, чтобы Сергей сделал со мной что-то плохое.
Как я вообще могла не заметить, что Драгунцев такая сволочь? Он будто маску сбросил, явив мне своё уродливое лицо. А ведь Егор мне говорил! А я не слушала. Дура!
Я замолкаю, закрыв лицо ладонями и так и сижу, отсчитывая удары сердца, которое вот-вот проломит рёбра.
Понимаю, что о чём-то просить, что-то говорить сейчас Драгунцеву бесполезно. Он ненормальный, а сейчас ещё и дико взбешён. Станет только злее.
Город уже остаётся позади, а мы всё мчим по трассе. Не знаю, сколько времени проходит, но вдруг слышу, как Сергей ругается себе под нос. Замечаю, что сзади к нам плотно пристраивается чёрная иномарка.
Это Егор!
Он нашёл нас. Получил моё сообщение и сориентировался. Понял, что хоть и с номера Драгунцева, но это от меня.
Сергей жмёт педаль, хотя мы и так едем очень быстро. Егор сзади идёт очень близко, но не обгоняет. Серьёзный, сосредоточенный, внимательный. А вот Драгунцев нервничает. Оглядывается постоянно по зеркалам, крепко сжимает руль.
— Сергей, пожалуйста, — предпринимаю ещё одну попытку. — Мы разобъёмся. Это очень больно, поверь. Сбавь скорость.
— Заткнись, — грубо отмахивается.
Но спустя бесконечных несколько минут всё же вынужден сбросить скорость, потому что впереди идут дорожные работы, трасса сужается, стоит техника и указан объезд по встречной.
Он съезжает на обочину и в бешенстве бьёт ладонями по рулю. Я вся сжимаюсь, закрыв лицо. Кто знает, что у него на уме, и что сейчас может произойти.
Меньше полминуты проходит, как по крыше над водительской дверью раздаётся хлопок. Это Егор. Он уже рядом.
Я дёргаю дверь, но она закрыта. Драгунцев со своей стороны опускает до середины стекло.
— Ты что-то хотел? — спрашивает надменно. — Мы тут с моей невестой…
Он хватает меня за волосы на затылке, притягивая к себе, но тут же отпускает, потому что Егор молча просовывает в щель руку и с силой толкает за затылок Драгунцева. Тот ныряет вперёд и бьётся лицом о руль.
— Ах ты!
Удар повторяется. Потом Егор опускает руку сильнее, нажав на кнопку стеклоподъёмника и, ухватив Сергея за куртку уже двумя руками, приподнимает его, с силой ударив головой о крышу машины.
Всё происходит очень быстро, без единого слова или даже звука со стороны Вертинского. Я же пребываю в шоке, но успеваю поймать его быстрый взгляд, брошенный на замок ремня безопасности Драгунцева.
Быстро бью пальцами по защёлке, выпуская ремень, и тут же Егор буквально выдёргивает Сергея из машины через окно.
У Драгунцева просто нет шансов против Егора. Ни одного. Он даже на ноги встать не может, потому что Вертинский валит его в пыль обочины и начинает нещадно пинать.
Я вижу выражение лица Егора. Он… слишком спокоен. А это значит, что он сорвался. Заслонка упала, он себя не контролирует.
Нужно вмешаться, пока он не натворил такого, что в будущем может сильно испортить нам жизнь.
Спохватываюсь и жму кнопки, чтобы отпереть замок и выбраться из машины. Выскакиваю и бросаюсь к парням.
— Егор! — встряю между ними на свой страх и риск и упираюсь ладонями Вертинскому в грудь. — Тормози! Слышишь? Хватит. Он не стоит того.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Его взгляд будто заволокло пеленой. Ненависть чистой воды. Он хватает меня за запястья и замирает. Переводит взгляд с Драгунцева, что пытается подняться хотя бы на четвереньки.
— Пожалуйста, поехали, — шепчу, заглядывая ему в глаза.
— Ещё раз хотя бы вздохнёшь в Юлину сторону, я порву и тебя, и твою ненаглядную шлюху-сестру, понял меня? — Вертинский наступает Драгунцеву ногой на пальцы, и я слышу отвратительный хруст.
А потом он берёт меня за руку и быстрым шагом уводит к своей машине. Я молча семеню следом, ничего не говорю, не трогаю его в таком состоянии.
Но вдруг Егор резко разворачивается уже у самой машины и заключает в ладони моё лицо.
— У меня с Розой ничего не было, Конфета. Я клянусь тебе.
И взглядом прожигает будто до самой глубины души, пытаясь там увидеть, понять, верю ли я ему.
— Я тебе верю. Верю, Егор.
Он смотрит ещё несколько секунд, сглатывает и отпускает. Прикрывает глаза, шумно выдыхая, и, кажется, уже становится вменяемым. Злость его отпускает, позволяя груди вздыматься спокойнее.
— Поехали отсюда, — говорит уже куда спокойнее.
— Скорее, — подтверждаю я, даже не оборачиваясь на Сергея.
26
— Егор… — со стоном выдыхаю его имя, когда сладкий спазм сковывает тело, заставляя выгнуться в спине.
Выдох получается столь резким и мощным, что отдаёт болью в груди. Егор с каким-то отчаянием сжимает меня сильно в объятиях, резко толкается и тоже замирает, дыша надсадно.
После случившегося мы всю дорогу до его дома молчали. Даже в лифте. А едва оказались за закрытой дверью квартиры, как Вертинскому будто крышу сорвало. Он набросился на меня прямо в прихожей. Целовал так исступлённо, что, казалось, если перестанет, не выживет.
Раздел быстро и взял прямо стоя у двери. Дикий, бешенный, снёс мою реальность, заставив кричать от сильных глубоких толчков.
В первый раз. А потом унёс в спальню и долго-долго ласкал, подчинял уже мягко и сладко, пока меня не сокрушил ещё один сумасшедший оргазм.
— Ты помнишь, что я люблю тебя? — прошептал прежде, чем меня унесло.
И это были его первые слова с того момента, как мы оставили корчиться на обочине в пыли Драгунцева.
Ответить я не успела, но делаю это сейчас, едва ко мне возвращается возможность внятно мыслить и говорить.
— Помню. А ты? Ты помнишь?
В ответ Егор просто прижимается своими губами к моим, всё ещё оставаясь во мне.
Потом мы долго лежим, обнявшись. Обнажённые и, наконец, спокойные. Нам хорошо.
— Прости, что не прислушалась к тебе, — говорю, когда сердечный ритм приходит в норму.
Лежу головой на его плече и вывожу пальцем узоры на широкой сильной груди.
— Ты был прав, они оба ненормальные. Спасибо, что успел. Если бы не ты…
Вслух даже не произношу. Сергей действительно был не в себе. Вопрос, а был ли он вообще за эти полгода в себе? Или просто умело контролировал злость и ненависть на Егора, но обращённую на меня. А сегодня этот контроль сорвало.
— Тебе спасибо, что смогла тормознуть меня. Как подумаю, что он хотел сделать с тобой… Не знаю, когда бы я остановился.
Вздыхаю и прижимаюсь губами к его плечу. Вдыхаю такой родной запах.
— Думаешь, он успокоится? А если в полицию пойдёт?
— И что он скажет? — фыркает Егор. — Что похитил девушку и собирался её изнасиловать? Они с Розой и так его отцу репутацию подмочили, засветившись однажды в клубе. Так что если Драг попрёт в полицию, его батя помогать не станет.
Я действительно была слепа по отношению к Сергею. Он не ягнёнок, отнюдь. Расчётливый, избалованный мажор, плюющий на чувства остальных — вот кто он.
Ведь так мне и сказал, что к такой как я в жизни бы не подошёл. А я ещё и удивлялась, не могла понять, чем так сильно заинтересовала такого парня.