они будут лично свободны. Но земля, миллионы десятин земли, останутся у помещиков. Никита Михайлович несколько раз менял свой проект, вычислял размеры тех небольших участков при усадьбе, что должны остаться за крестьянами, но все же основную часть земли сохранял за помещиками. Разумеется, случись революция, крестьяне, конечно, не удовлетворились бы такой участью — мы ясно видим умеренность, дворянскую ограниченность конституции Муравьева.
Однако не забудем, что и в этом виде она была революционным «крамольнейшим» документом: даже такие меры, как введение ограниченного самодержавия и личное освобождение крестьян, вызывали смертельный ужас правителей. Если бы в России осуществились перемены хоть так, как мечтал Никита Муравьев, это был бы огромный переворот, большой шаг к капитализму (хотя и менее значительный, чем при более решительных революционных переменах).
Позже в Северном обществе появятся энергичные люди, прежде всего Кондратий Рылеев, которые будут склоняться к более дерзким, резким, сильным действиям, нежели Никита Муравьев. Роль самого автора дворянской конституции постепенно уменьшится в Обществе, и весть о восстании застанет его вдали от центра событий, в Орловском имении.
Но еще прежде, чем Рылеев и его друзья заговорят на «республиканском языке», энергичные непримиримые голоса донесутся с Юга. События начались в украинском городке Тульчин, где находилось командование войсками, расположенными на Юге страны. Сразу после того, как умеренный декабрист полковник Бурцев объявил о решениях московского съезда Союза благоденствия.
ИЗ ПОКАЗАНИЙ ПЕСТЕЛЯ
«Когда Дума была собрана, и Бурцов объявил о московском уничтожении Союза, а потом вышел и за ним Комаров, тогда Юшневский проговорил свою речь, которая не только никого не удалила от Союза, но, напротив того, самолюбие каждого подстрекнула, и полковник Аврамов первый сказал, что ежели все члены оставят Союз, то он будет его считать сохраненным в себе одном. После его все члены объявили намерение оставаться в Союзе, и тут было замечено, что Московская чрезвычайная Дума имела поручение переобразовать Союз и потому преступила границы своей власти, объявляя Союз уничтоженным. А потому Тульчинская дума признает Союз существующим с прежнею целью и в прежнем значении. То и другое было подтверждено, и притом сделаны некоторые перемены в образовании Союза. Все тогда присутствовавшие члены приняли название Бояр Союза и выбрали в председатели Юшневского, меня и Никиту Муравьева — предполагая, что он подобно нам не признает уничтожения Союза, ибо он не был в Москве. Вот самое вернейшее и подробнейшее повествование всего сего происшествия. Вскоре после того получили мы известие от Никиты Муравьева, что многие члены в Петербурге точно так же поступили, как Тульчинская Дума… Членами ТульчинскоЙ Управы были тогда Юшневский, Аврамов, Вольф, Ивашев, адъютанты Крюков I, князь Барятинскии и Басаргин, свитской Крюков II, князь Волконский, Василий Давыдов и я. Князь Волконский и Давыдов, хотя и не присутствовали при сем случае, но, узнав о происшедшем, объявили, что они во всем с Думою согласны и остаются членами Общества.
На контрактах[21] 1822 года присоединился Сергеи Муравьев к южному округу, а через него в 1823 году на контрактах же был принят Бестужев-Рюмин. На обоих контрактах находились Юшневский, Давыдов, князь Волконский, Сергей Муравьев и я. В 1823 году разделился южный округ на три управы: Тульчинская осталась в прежнем составе, Сергей Муравьев и Бестужев-Рюмин с их членами составили Васильковскую Управу, которая называлась левою, а Давыдов и князь Волконский составили Каменскую Управу, которая называлась правою. Все три находились под ведением Тульчинской директории».
ИЗ ЗАПИСОК СЕРГЕЯ ВОЛКОНСКОГО
«Южная и Северная думы приняли два различных направления: первая положила себе целью демократический переворот; вторая — монархически-конституционный. Несмотря на это разногласие целей и средств, обе думы, не действующие совокупно, не прекращали сношений между собой. Двигателем по Южной думе был Пестель; по Северной — Никита Муравьев. Ежегодно я и Василий Львович Давыдов ездили в Петербург для совещаний, соображений и свода успехов по каждому отделу.
Дела Южного общества, замышляющего радикальный переворот, быстрыми шагами подвигались вперед; вербовка членов шла успешно, при чем самоотвержение от аристократических начал придавало какую-то восторженность частным убеждениям и поэтому и самому общему ходу дела.
Действия же Северного общества, как по существу своему, так и по принятым им началам, были не так живительны и более относились к приготовлению разных проектов конституции, между которыми труд Никиты Муравьева более всех других был Северной думой одобряем, как мысль; но в затеянном перевороте ставить все в мысленную рамку (впрочем, это только мое убеждение) преждевременно.
Для успешного переворота надо простор, увлечение, а по перевороте — надо сильную волю, чтоб избегнуть анархии, и к этой цели клонилось постановление Южного общества, чтоб при удаче вслед за переворотом учредить временное правительство на три года, а впоследствии отобрать от народа или через назначенных от него доверителей, чего и что хочет Россия…»
Пестель, Сергей Муравьев-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин, Волконский, Юшневский, Барятинский и многие другие…
Первый из них — Павел Пестель — вскоре сделается командиром Вятского полка и, располагая крупной воинской частью, будет готовить план решительных действий. В Тулъчине он создает свой проект будущего устройства России, свою конституцию. Вот ее полное название:
«Русская правда, или Заповедная Государственная грамота великою народа российского, служащая заветом для усовершенствования государственного устройства России и содержащая верный наказ как для народа, так и для Временного Верховного правления».
Даже из этого заглавия видно, что после победы революции, по Пестелю, образуется временное правление, которое может руководствоваться «Русской правдой». «Усовершенствование» России командир Вятского полка обдумывает тщательно, не обходя ни единого вопроса, ни одной стороны народной жизни, строя, быта, управления. Южане знали «Русскую правду», одобряли ее, а когда