– Мой гравикар неожиданно потерял управление…
– Знаешь что, девочка, с тобой действительно слишком многое неожиданно. Например то, что мой муж влюбляется в тебя и бросает все, лишь бы обеспечить твои интересы, – Рада тыкает пальчиком с удивительно длинным ногтем мне в грудь. Сразу становится видно, что эта женщина никогда не была занята в физическом труде. – Может быть, это какие-то Тхарлаксие технологии?
Вперед неожиданно выходит Доракс.
– При всем уважении, госпожа Эветт, но это бред. Вы также не имели ни малейшего права помещать Миллса Эветта в центр перевоспитания, потому что по правилам мужчина, заявивший об истинной связи, уже не может считаться вашим мужем.
Я растерянно смотрю в спину Доракса. Значит, изолировал Миллса вовсе не он? Это была Рада!
– Ни один альерранец не имеет права, – начинает злиться та, – на то, чтобы отнимать у благородной женщины все! Ни один! – последнюю фразу Рада произносит по слогам.
– Именно поэтому, смею думать, Совет все-таки оказался на вашей стороне, – говорит холодным учтивым тоном Доракс, – и поэтому мне пришлось предложить сделку, – в этот момент мой мужчина отходит с дороги, – если нам удастся вернуть Миллса Эветта, мы уговорим его дать обратный ход всем тем сделкам, которые он начал.
В этот момент мне становится видно колбу и я, забыв про Раду и Доракса, приближаюсь к ней. Теперь мне видно то, что тело Миллса уже полностью вернулось к норме – так, по крайней мере, выглядит со стороны. Однако глаза альтерранца закрыты, нос и рот закрывает специальная маска. Я стою в двух шагах и все никак не решаюсь подойти еще ближе, хотя меня и влечет к нему непонятная сила. Что-то в глубине души продолжает нашептывать, что я во всем виновата. Я должна была понять Миллса раньше. Достойна ли я все это продолжать?
– Вы обещали снять все претензии с моей жены, – твердо произносит Доракс, а мне даже не хватает сил обернуться и поблагодарить.
Надо же! Этот мужчина назвал меня своей женой, а я столько лет считала его изменником и предателем. Позор мне. Что со мной сделало мое недолгое пребывание у валорианцев! Как сильно исказило мое представление обо всем хорошем, что я в своей жизни встречала.
Я все так и не решаюсь сойти с места, меня мучает мысль: а, может, такая как я и не достойна счастья?
– Я жду вашего ответа, – продолжает Доракс. – Иначе, Рада, вы так и останетесь ни с чем. На что вам содержать мужей, подумайте? Насколько я знаю, как минимум трое из них требуют немалых трат…
– Я согласна, – наконец доносится позади. – Давай, девочка, буди этого дхарха. Мы обе с ним как следует поговорим.
В этот момент моя чаша терпения, как мне кажется, переполняется и я в гневе оборачиваюсь к “хозяйке” Миллса.
– Вы больше не приблизитесь к нему! – заявляю.
– Рада дует губки.
– Но, милая, – надо же, как резко эта женщина сменила тон, – он должен понести наказание. Поверь мне, предавший однажды, сделает это и во второй раз!
– Меня он не предавал! – начинаю злиться я. – А вы, насколько я знаю, насильно заставили его пойти в семью.
– Что-о-о?! – сводит брови на переносице Рада.
– Я была той самой девушкой с заброшенной планеты, которую вы приказали бросить у валорианцев! Хорошо, если не распорядились убить!
В этот момент я читаю ужас на лице Доракса и сейчас я, кажется, могу впервые могу по-настоящему прочитать его: мой мужчина испуган от того, что я теперь знаю правду, ту, которую он действительно скрывал от меня, только не для того чтобы обманывать, а чтобы защитить. Доракс тогда бежал из плена для того чтобы остановить подосланных Радой убийц и был снова пойман. Даже его, судя по всему, уверили в том, что я умерла. И сейчас бедняга презирает себя за то, что поддался. Мне очень хочется сказать ему пару теплых слов, но момент явно не подходящий.
– Спасибо, – это все, что я могу произнести.
– Ах, ты! – лицо Рады мгновенно меняется.
Она делает шаг вперед, кажется, намереваясь меня схватить и я благоразумно отступаю, понимая, чем мне грозит противостояние с чистокровной альтерранкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Далее следует ряд непечатных ругательств, когда Доракс перехватывает привыкшую к безнаказанности Раду за талию.
– Ты не посмеешь, – шипит он.
Рада призывает медиков, находящихся у капсул на помощь, но все, кого я вижу, отводят взгляды.
Наконец Доракс и Рада скрываются за дверями. Я почему-то уверена в том, что мой мужчина сумеет отстоять нашу честь. Уж он-то точно сильнее Рады. Но беспокойство все равно берет верх. Я делаю шаг в сторону выхода и тут меня останавливает возглас одного из работников лаборатории:
– Госпожа, у нас осталось очень мало времени. Нам удалось зафиксировать слабую реакцию.
Тогда я окончательно понимаю, что именно должна делать – решительно приближаюсь к колбе и прикладываю к гладкой прозрачной поверхности ладонь. В этот самый миг я вижу, что Миллс распрямляется так, словно его ударили током.
И весь мир в моих глазах как будто становится иным…
Глава 43
Все вокруг заливает свет. Кажется, я перестаю видеть в привычном смысле этого слова. Я начинаю ощущать происходящие совершенно непонятным мне образом. Я чувствую энергию, из которой состоит Миллс, она словно бы бьет ключом в шаге от меня.
Моя рука проваливается сквозь материал из которого состоит колба и мы оказываемся рядом друг с другом. Почему-то на сей раз не страшно. Я не испытываю ни малейшего трепета и при этом чувствую себя полностью защищенной.
«Ты мне такой нравишься», — я ощущаю его голос внутри своего существа.
«Ты мне тоже», — наши энергии сливаются и вибрируют. От этого я чувствую себя невероятно счастливой. Как будто настоящей и… рожденной заново.
«Не уходи», — приходит мне в голову следом, когда я приближаюсь к Миллсу.
Он проводит по моим волосам, отчего я ощущаю живительное тепло.
«Я не смогу тебя покинуть. Теперь — никогда», — слышу я внутри: «Потому что мы с тобой совершили переход».
После этого все гаснет. Я чувствую, как меня буквально смывает прочь жидкостью, вытекающей из треснувшей колбы. В стороны летят осколки. Я оседаю на пол и Миллс оказывается у меня в руках.
Дальше все происходит как в замедленной съемке. Медики суетятся вокруг меня, накрывая нас обоих блестящими металлом одеялами. Я же пытаюсь уловить свои ощущения. Мгновение назад я буквально парила. Я чувствовала себя так, словно вышла из тела и вот бренность бытия вернулась обратно, очевидно, вместе с проблемами.
Вокруг меня что-то говорят про незавершенную трансформацию и пытаются отобрать у меня мужчину. Я же упираюсь, сама не понимая своей мотивации. Вроде бы Миллсу нужно помочь, но я не могу расцепить рук. Что-то животное, что-то внутри меня сопротивляется. Так происходит пока между мной и медиками не встает Доракс.
— Почему ты не сказала, что ты альтерранка? — удивленно говорит он, присаживаясь на колени и отдав приказ остальным держаться от меня на расстоянии.
— Где Рада? — отчего-то переспрашиваю его.
Я рада видеть своего мужчину и понимаю, что он единственный, кому я сейчас полностью могу довериться.
— Это волнует тебя в первую очередь? — чуть-чуть улыбается он.
— Нет, — опускаю глаза, чтобы взглянуть на Миллса. Маска все еще закрывает половину его лица, но зато сейчас можно наконец разглядеть настоящий цвет волос — расплавленное золото. Как же это красиво!
Я помогаю Миллсу открыть лицо, потому что вижу, что он тянет правую руку к щеке, но оказывается еще слишком слаб для того, чтобы сделать это. Ученые единым хором опять что-то затягивают про регенерацию.
Доракс легонько кладет пальцы на мою кисть.
— Что такое? — переспрашиваю я.
— Они правы про регенерацию, — усмехается брюнет. — Цикл ни в коем случае нельзя прерывать.
— Но зачем же вы пустили меня сюда?! — вот тут-то я начинаю испытывать негодование.