— Совершенно верно. Именно, что спите. Но я пробужу вас. Позвольте все же зайти издалека, да, меня тоже снедает нетерпенье, но дело очень уж важное, и в нем не может быть мелочей. Простите за слишком общий вопрос, но скажите, а что вообще вам, Максиму Юрьевичу Соболеву, известно о тех, кого вы зовете орками? Прошу вас.
— Легко. Это те, кто перебили моих людей нынче в лесу, те, кто выпустили кровь из полдюжины людей, из которых трое были женщины, здесь на крестах, те, кого мы раздавили три года назад, и те, что не уймутся пока не будут истреблены до единого.
— Прекрасный ответ, кузен. Но, как и все подобные ответы, он несет в себе предпочтения отвечающего, то есть выбор с какого момента отсчитывать события. Обыкновенно — с удобного для его точки зрения. Мой долг, дорогой кузен, дополнить ваш ответ, чтобы вы не умерли в неведении ненароком.
— Хотите прочесть мне лекцию от сотворения мира?
— Нет. Это было бы затруднительно, поскольку подобная древность мне неведома. Всего лишь от сотворения орков.
— Воображаю. Но извольте.
— С удовольствием. Как я уже говорил вам, орки — это люди. Не смейтесь, вы ведь тоже человек. Маги — люди. Или вы настолько увлеклись своими бесценными эльфами, что приняли их взгляд за свой?
— Маги не совсем люди. Сложно считать себя человеком, столь сильно отличаясь от них. О некой общности спорить не буду, но магия меняет все. И не передается полукровкам.
— Да-да, в этом и была причина раскола. Продолжу вас удивлять, вы ведь знаете кто мы в рангах тех, кого вы зовете орками?
— Старшие орки. — Максима стала забавлять эта ситуация. Склонность к черному юмору находила своеобразное удовольствие от абстрактной беседы рядом с висящими трупами.
— Мы маги, Максим. Такие же как ты. И люди. Как ты и все прочие люди.
Офицер очень наглядно зевнул.
— Наш род носил фамилию Лисины, — орк начал торопиться, — нас было трое, три самых сильных, могущественных рода. Орловы, Лисины, и вы, Соболевы. Не знал? Еще бы. Вы почти уничтожены, остались ты да отец. И то — младшая ветвь. А ведь были огромным, могучим родом.
— Младшая ветвь? — Максим окончательно уверился, что орк сошел с ума. Историю своего рода он, как и любой маг, знал отлично. Она была старая, но были рода подревнее. Сильная, но были и сильнее. Ничего подобного рассказываемому "кузеном" родовая история не содержала.
— Все было так, как я говорю. Орел, Лис и Соболь решали все. Но троих равных хозяев быть не может. Трое — немножечко многовато. Должен быть лишь один. Так считали Орловы, и да, если ты не знаешь прошлого собственной семьи, то, вероятно, тебе известна фамилия вашего царствующего дома?
— Известна, ну и что это доказывает? Орловы тоже не сказать, что невероятно сильны. Да и с древностью там есть вопросы.
— Они желают, чтобы так считали. Оставшись без конкурентов, то есть нас, но об этом позже, Орловы сами себя загнали в ситуацию необходимости контроля втрое большего, силами втрое меньшими. Начавшееся противостояние с нами еще сильнее осложнило им жизнь. Поняв, что не удержат все, Орловы выбрали быть первыми среди равных.
— А вы?
— С нами сложнее. Наш предок был идеалистом, и смею надеяться, мы не совсем растеряли эту черту за прошедшее время. В том и состояла и состоит суть конфликта с Орловыми, что моему предку не нужна была власть. Полные противоположности. Орлов мечтал о короне. Орлов предлагал поделить подвластные территории на три части, где каждый бы делал что заблагорассудится. Европа, Русь и Сибирь. Все что было тогда, да и сегодня, населено людьми.
Нам досталась Европа. Орловым — Русь. Вам — Сибирь.
— Интересная сказочка.
— Она только начинается. Орлов ведь не просто так предлагал дележ. Неужели тот кто бредил властью, своей личной, абсолютной властью, делился бы с кем-нибудь по доброте душевной? О, нет, у него, у его рода, словом — у них был план. Я не могу здесь говорить вполне определенно, со стопроцентной уверенностью, ибо наши архивы уничтожены в одной из войн, где ваши неведомо, до царских закромов не добраться… Но не на то ли дан человеку ум, чтобы проникать в нечто, с виду запутанное? Я сопоставил все что сумел собрать о том периоде, все обрывки информации, научился читать между строк, смотреть на то что вышло, а не на то, что изначально декларировалось. Буквально все, любую статистику времени, вычленял нестыковки, выделял "белые пятна", читал мемуары, сравнивал, считал, искал. Смею надеяться, что я лучше всех смог понять как тогда развивались события. Помогло то, что одной странной ночью меня осенило. Я проснулся, вскочил и бегал держась за голову, оглушенный ясностью собственного понимания. Даже кричал. А далее было легко. Все найденное отныне, все добавки, любые новые данные, все, решительно все идеально дополняло увиденную картину. Ни единого исключения. Отныне ничего не запутывало, только распутывало, открывало новые грани, добавляло красок тем временам. Великим и чудовищным временам. Знаете, попутно я понял какими гигантами были личности той эпохи, по сравнению с которыми мы словно черви. Даже Орлов, главный злодей века — невероятно сильная и многогранная личность. Даже… Об этом можно говорить долго, очень долго, и я надеюсь, что мы с вами получим на это время. Скажите, вам разве не интересно узнать то же, что узнал я?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
"Да это истинный фанатик, — подумал Максим, — пусть изливает свои бредни, иначе лопнет и забрызгает мундир".
— Интересно? Пожалуй, да. И что же вы там накопали, юный детектив-конспиролог?
— Немало накопал, немало, мой недоверчивый кузен. Во-первых, не могу не признать, что главной причиной появления и осуществления у Орловых замысла дележа, была личность моего предка, Лисина. Я уже говорил, что он не стремился к власти, но к чему же он стремился? Предок мой был личностью необыкновенной, как и все они. А может это нам сейчас так кажется, а для тех времен все они были вполне заурядны? Не важно это. Важны их стремления, помыслы, а у пращура была одна мысль — стереть грань между людьми и магами, вернуть все в старину совсем глубокую, в Золотой Век Магии, когда магами были все люди, вы понимаете?
— Признаюсь, не религиозен. На уроках Закона Божия я, обыкновенно, спал.
Орк улыбнулся.
— И я не религиозен, кузен. Но предок мой смотрел на мир иначе, и что нам кажется выдумкой для утешения людей, для него, человека религиозного, верующего, и верующего истово, все описанное в Книге было реальностью. От Сотворения Мира и далее. И он мечтал вернуть магию всем, уничтожить неравенство, стереть рабство (тогда оно процветало, напомню) с лица земли, вернуть людям честь и достоинство, чтобы никто не мог угнетать другого просто по желанию и от полной безнаказанности.
— Ваш предок был изрядный фантазер. Даже удивительно, что с подобными замашками его не канонизировали.
— Да, он был бы достоин. Но вера — не всегда лучший советник. Он не знал, просто в силу времени, не мог знать то, что знаем мы благодаря ученым. Он верил в истину Книги. А спали вы на занятиях или нет, но общую теорию помнить должны, ведь она окружает вас повсеместно, и, несмотря на все оцивилизовывание, прочно вбита в нормах морали вашего общества. Что магия была у всех, что люди лишены ее возможностей за грехи, и лишь безгрешные и их потомки остались магами. А потому — все деяния магов богоугодны. Учень удобно. Делай что хочешь, благодать господняя с тобой, а кому не нравится, тот пусть подумает за какие такие грехи ему это, да прощения еще просит. А пращур мой… он задыхался от всеобщей окружающей несправедливости и скотства. Тем более он видел какой нравственный вред вседозволенность и бескрайняя сила наносит самим магам. И мысль вернуть все встарь засела в нем крепко.
— Не могу не заметить, что и вы, если не ошибаюсь, задумали нечто схожее. — Максим не удержался от шпильки, хотя рассказ странного орка понемногу заинтересовал его.
— Польщен, но вы не правы. Главное мое отличие от предка состоит в том, что он смотрел в прошлое, тогда как я смотрю в будущее. Но об этом потом, вернемся к пращурам.