– Вколола успокоительное? – спросил я почти утвердительным тоном.
– Да, – коротко ответила Герда и без всякого перехода спросила: – Что это было?
– Ты имеешь в виду оружие? – Отрезанная голова и руки убитого НОЙМа перекочевали в специальный рюкзак.
– Именно.
– У меня очень важная сумка, – я показал на саквояж с амуницией, – пусть Кай несёт рюкзак.
– Ты не ответил на мой вопрос! – Она взяла протянутый рюкзак и, словно заботливая мама, помогающая первокласснику собираться в школу, надела его на спину «танка».
У нас совсем не было времени, полиция могла появиться в любую минуту, плюс к этому я был вымотан до такой степени, что не мог заставить себя думать о прелестях Герды, чтобы скрыть свои истинные мысли, поэтому я ответил почти правду.
– Прототип оружия будущего. Достал по случаю.
– Наверное, в антикварной лавке? – Её красивый рот скривился в усмешке.
Несмотря на то, что она хорошо держалась, эта короткая схватка не прошла для псионика безболезненно. Какой бы выдержкой и нервами ни обладал человек, он всё-таки остаётся человеком со всеми своими слабостями и недостатками.
Езда на американских горках, когда в течение пары минут несколько раз взлетаешь вверх на пик надежды, чтобы затем упасть вниз – в пропасть отчаяния, а после этого низвергнуться ещё ниже – в мрак хаоса, не может не наложить определённого отпечатка на психику.
– Да что-то типа антикварной лавки, – легко согласился я, решив не углубляться в детали.
– А эта дурацкая шляпа тоже оттуда? – На этот раз она имела в виду головной убор мистера Смита, который, судя по всему, всё ещё нейтрализовал «жучок» Дядюшки Тома.
– Да.
Вслед за воспоминанием о кровожадном пауке, с которым я заключил «сделку века», подписавшись за сорок процентов на безумное ограбление банка, пришли и все остальные мысли о состоянии собственного здоровья.
– О, как у тебя всё запущено.
Если имеешь дело с псиоником, надо постоянно быть начеку, иначе все твои мысли (или, по крайней мере, большая их часть) будут известны не только тебе одному.
– Да, ты угадала.
Небольшие неприятности с охотниками не идут ни в какое сравнение с тем, что нас ожидает завтра утром.
Скрывать правду уже не имело смысла, так как я был настолько неосторожен, что выдал себя с головой.
У нас был договор, согласно которому я спас напарников от верной смерти. Начиная с этого момента их жизни в некотором роде принадлежали мне. И теперь они должны были вернуть долг, даже если это означало верную смерть.
Был и ещё один вариант – ликвидировать меня и Чарли, чтобы информация о нарушении договора не пошла дальше. Но, во-первых, Герда и Кай имели определённые понятия о чести, а во-вторых, не существовало никаких гарантий, что мы не успеем в последний момент слить информацию заинтересованному лицу.
Этот мир живёт без правил и предрассудков, но договор есть договор. Невыполнение контракта влечёт за собой определённые последствия, тем более, когда дело касается жизни и смерти.
Не скажу, что Герда обрадовалась, узнав, что подписалась вслепую на ограбление банка, но, если разобраться беспристрастно, я подписался на ещё более самоубийственную вещь – схватку с превосходящими силами высокоуровневых охотников.
– У тебя есть всё необходимое? – Она быстро справилась с эмоциями, перейдя на деловой тон.
Кай без особого труда поднял крышку канализационного люка, как будто это было не более чем запасное колесо автомобиля.
– Да. У меня есть всё, что нужно. – Я чуть приподнял и встряхнул сумку, в которой находилась амуниция.
– Хорошо, тогда обсудим детали, когда будем в безопасности. – Она не могла отклонить предложение, поэтому приняла его достойно, как и полагается человеку, привыкшему отвечать за свои слова.
Мы уже начали спуск в недра канализации, как вдруг в моей голове раздался слегка заикающийся голос Чарли.
– В-включи д-двенадцатый канал.
– Чарли, это ты или это глюк? – Я не был до конца уверен в том, что это действительно мой напарник, а не очередная галлюцинация.
– В-включай быстрее.
Я понял, что самое простое и верное средство узнать – глюк это или нет – просто сделать то, о чём он просит.
К счастью, телевизионные очки оказались во внутреннем кармане, поэтому уже через несколько секунд я убедился, что со мной разговаривал настоящий Чарли.
Двенадцатый канал – это рупор городской администрации.
Сливной помойный бак лжи и искажённых фактов, который могут смотреть только совершенно ненормальные или чудовищно доверчивые люди.
Если бы нужно было придумать короткий и ёмкий слоган, отображающий суть этого «источника информации», то в самый раз подошло бы что-нибудь вроде «Особо извращённая информационная порнография».
Другие тоже были не ангелами, ложь – чуть ли не основная составляющая телевещания, тем не менее, по степени искажения информации (разумеется, в нужном для городских властей направлении) остальные каналы и близко не стояли рядом с двенадцатым.
– Что там у тебя? – Герда, успевшая спуститься в шахту колодца, подняла голову, пытаясь увидеть, чем вызвана моя задержка.
– Смотрю телевизор. Под землёй не будет сигнала.
– Что-нибудь интересное? Или обычная порнография?
– Интересная порнография. Наверное, это будет самое подходящее определение.
Если я и ошибался, то не так уж и сильно. На этот раз ребята из двенадцатого, чуть ли не впервые в своей многолетней практике, показали голую, ничем не прикрытую правду. Но, честное слово, лучше бы они этого не делали, потому что от такой правды тошнило в буквальном смысле слова. Вертолёт завис примерно в километре над землёй, но современная техника дошла до такого уровня, что расстояние не влияло на качество картинки. Хрупкая девушка-подросток шла, опустив пару больших пистолетов вниз, равнодушно и методично разряжая магазины в лежащих на асфальте людей. С каким-то особенно изощрённым удовольствием камера давала крупный план жертв с простреленными головами. При всей своей запредельной жестокости эта девушка-убийца всё же была более естественной, чем извращенцы, ведущие прямой репортаж с места кровавых событий.
Уверен, они бы хотели, чтобы эта вакханалия продолжалась как можно дольше, а кровавый путь, обильно усыпанный трупами, простирался до самого горизонта.
– Что там у тебя? – настойчиво повторила Герда.
Я уже хотел, было ответить «Ничего», но слова застряли в горле.
Камера плавно переместилась, и в кадре оказались распростёртая на земле фигура Кая и Герда защищающая своим телом напарника.
– Что тут у меня? – голос прозвучал неожиданно глухо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});