Читать интересную книгу Мой муж Джон - Синтия Леннон

Когда поклонники были внизу на улице, мы, тремя этажами выше, чувствовали себя вполне нормально и безопасно. Но с тех пор, как они нас рассекретили, мы понимали, что долго здесь не выдержим и что надо искать возможность избавиться от столь пристального и постоянного внимания к себе. Примерно тогда же группе предстояло отправиться в турне по Соединенным Штатам. Оно планировалось как пробный визит, чтобы понять, как их примут американцы. Уже несколько британских артистов, среди них Клифф Ричард и его Shadows, с треском провалились в Штатах. Джон, с одной стороны, очень хотел, а с другой — опасался этой поездки. Он нервничал, бросаясь из крайности в крайность, от «А что, если у нас ничего не выйдет, если они сочтут, что мы играем полную чушь?» до «Они нас полюбят, иначе и быть не может». На этот раз Джон хотел, чтобы я поехала с ними; теперь, когда всем было известно, что у него есть жена, мне не было никакого смысла сидеть дома. Фанаты приняли меня, так что у Брайана не оставалось никаких аргументов против. Он согласился, и я с нетерпением ждала отъезда. Я единственная из девушек ехала с «Битлз». Пол не смог взять с собой Джейн, так как она была занята на работе, Морин, девушка Ринго, все еще жила в Ливерпуле и ей еще не исполнилось восемнадцати, а Джордж пока не имел постоянной подруги. Я уговорила маму остаться с Джулианом. Она, привыкшая бросать все свои дела, чтобы помочь мне, не могла отказать и в этот раз, а я спешно отправилась по магазинам подобрать себе что — нибудь новое из одежды.

Брайан проделал огромную работу, дабы «Битлз» были хорошо приняты в США. Первые их синглы у американцев провалились, но Брайан, как всегда, проявил должную настойчивость. Он отправился в Америку и объехал самые крупные звукозаписывающие компании, телеканалы и рекламные агентства. Перелом произошел на его встрече с Эдом Салливаном, легендарным шоуменом и телеведущим. Аналитики его телешоу прослышали о популярности группы в Великобритании, и Салливан согласился предоставить им место в своей программе дважды — 9 и 16 февраля. Брайан настоял на том, чтобы «Битлз» анонсировали и представляли как звезд первой величины, и Эд, немного посомневавшись, согласился.

В Штатах «Битлз» принимал Сидни Бернстайн, работавший на General Artists Corporation, крупнейшее на то время гастрольное агентство в Америке. Сидни специализировался на молодежных исполнителях, внимательно следил за британской прессой и местным рынком поп — индустрии и был уверен, что «Битлз» вполне способны успешно стартовать в Штатах. Он разузнал домашний телефон Брайана в Ливерпуле, позвонил ему и предложил организовать концерт «Битлз» в нью — йоркском Карнеги — холле 12 февраля. Брайан с радостью принял его предложение.

Пятый сингл «Битлз», I Want То Hold Your Hand, два месяца занимал первое место в британском хит — параде, однако потом был смещен с позиции лидера песней Glad All Over, которую записал квинтет Dave Clark Five. Газеты, в поисках свежей скандальной истории, написали, что «Битлз» на этом кончились. Ребята расстроились, но Брайан спокойно и твердо посоветовал им не обращать внимания.

Перед Штатами «Битлз» гастролировали во Франции. И как раз когда они сидели в номере своего парижского отеля, из Америки пришло известие, что I Want To Hold Your Hand заняла там первое место. После этого — то все и началось, и на первые места в американских чартах также перебрались She Loves You и альбом Please Please Me. Американские репортеры ринулись во Францию, чтобы взять у них интервью; журнал Life опубликовал статью на шести страницах, и неожиданно для всех «Битлз» стали новостью номер один по ту сторону Атлантики.

Американский филиал EMI, компания Capitol Records, выпустившая диски группы в Штатах, развесила по всей стране пять миллионов плакатов «К нам едут «Битлз», а ее сотрудники появились на телевидении в битловских париках. На семьсот мест в зрительном зале, из которого транслировалось шоу Эда Салливана, поступило пятьдесят тысяч заявок, кассы Карнеги — холла день и ночь атаковали жаждущие билетов фанаты.

Мы пребывали в счастливом неведении относительно того, что творилось в Штатах в те минуты, когда наша машина подъезжала к аэропорту Хитроу. Единственное, что нам сказали, это что в Америке неплохо продается пара пластинок «Битлз». Все были уверены, что группе еще нужно расти и расти, что добиться там настоящего успеха.

В Хитроу царил полнейший хаос. Тысячи поклонников прибыли сюда из всех уголков страны, и многим, кто намеревался в этот день вылететь из аэропорта по своим делам, пришлось перенести дату. Кричащие, рыдающие девушки держали развернутый транспарант со словами «Мы вас любим, Битлз!», их с трудом удерживало почти такое же количество полицейских, сцепившихся руками в длинную шеренгу. Нас провели в зал, где уже собралась толпа журналистов, которые, заметив меня, попросили нас с Джоном сфотографироваться вместе. К моему удивлению, Джон, который обычно старался держать меня и Джулиана подальше от прессы, вероятно, поддавшись всеобщему ажиотажу, согласился.

Через несколько минут мы уже были в самолете. На трапе, перед входом в салон, «Битлз» еще раз помахали провожавшим их фанатам, заполнившим верхние этажи здания аэропорта.

Я до тех пор не видела такого количества поклонников в одном месте и не понимала, как ребята себя чувствовали перед огромной массой орущих людей. Это завораживало, заражало, сводило с ума и казалось чем — то нереальным: как такая толпа может стать единым целым в своем эмоциональном порыве — и все это во имя четырех молодых людей?

С нами вместе летели Брайан и два гастрольных менеджера «Битлз», Нил Эспинолл и Мэл Эванс. Мэла приняли на работу несколько месяцев назад, когда Нилу одному стало тяжело. Это был здоровенный, добродушный парень, работавший до того вышибалой в клубе «Пещера». Мэл всегда ладил с ребятами, и, когда возникла необходимость еще в одном помощнике, они обратились к нему. Он решал вопросы транспортировки оборудования, его установки и демонтажа на концертах, в то время как Нил отвечал за транспорт, питание и прочие бытовые вопросы. По крайней мере, в теории было именно так. На практике же оба делали все, что ни потребуется, от безопасной доставки ребят к самолету до покупки бутербродов, когда те были голодны.

В самолете находились также несколько десятков журналистов и фотографов, в том числе группа репортеров из газеты Liverpool Echo. Атмосфера больше напоминала вечеринку: шампанское лилось рекой, общее возбуждение нарастало по мере приближения к границе Соединенных Штатрв. Ребята понимали, что, если они добьются здесь успеха, это будет выше всяких похвал и ожиданий. «С другой стороны, — шутил Джон, — если мы им не понравимся, всегда можно развернуться и улететь домой». Однако все мысли о возвращении домой у нас моментально улетучились, как только, приземлившись, мы посмотрели в иллюминаторы. У одного Джона хватило сил высказаться: «Черт, вы только гляньте на это!» С отвисшими челюстями мы наблюдали толпу из нескольких десятков тысяч тинейджеров, которые распевали гимн: «Мы любим Битлз, о да, да, да!» Это была та же битло — мания, но еще более дикая, неистовая, всепоглощающая. Из всех нас только Брайан оставался невозмутимым и спокойным, отдавая последние распоряжения.

Когда открыли боковой люк, в салон самолета хлынул оглушительный рев приветствовавших нас людей. Ребята еще не успели ступить на американскую землю, а уже завоевали тысячи сердец. В здании аэропорта «Битлз» препроводили в зал, где должна была состояться самая большая в их жизни пресс — конференция, в которой принимали участие десятки представителей пишущей прессы и телевизионных компаний. Стоял такой шум, что Джону пришлось подойти к микрофону и призвать всех заткнуться. Вопросы посыпались один за другим. Как обычно, ребята непрерывно сыпали остротами: «Какая у вас самая большая мечта?» — «Прилететь в Америку». «Что бы вы хотели взять с собой на память домой?» — «Центр Рокфеллера». «Как вы относитесь к Бетховену?» — «Он мне нравится, особенно его стихи», — выдал Ринго с невозмутимым лицом.

После пресс — конференции «Битлз» проводили к лимузинам, и в огромном роскошном «кадиллаке» мы проследовали в центр Нью — Йорка, где нас должны были разместить в шикарном отеле «Плаза». Пока мы с Джоном рассматривали город через окно автомобиля, по радио сообщили о прибытии «Битлз». Все улицы были охвачены коллективным безумием: тысячи поющих и визжащих девиц — подростков в гольфах встречали нас, размахивая битловскими париками, флагами, фотографиями и майками с изображениями четверки. Красные от напряжения полицейские еле сдерживали натиск толпы, пока мы медленно приближались к отелю.

В отеле нам отвели потрясающий номер люкс, четыре спальни которого выходили в просторную общую гостиную. Когда мы посмотрели через окно на улицу и увидели, что все внизу запружено толпами народа, нам сразу стало понятно, что так просто погулять по городу нам не удастся. За дверью номера круглые сутки дежурили менеджеры отеля и охранники. Внизу, в вестибюле, тоже стояла охрана, отлавливавшая ушлых фанатов, которым удавалось проникнуть через кордон на входе в отель. Получалось, что мы здесь находились, по сути, на правах пленников. Телефон постоянно звонил, ребят все время просили о встречах или интервью. Телеграммы, одна из которых была от Элвиса Пресли, а также письма, открытки и подарки от поклонников доставлялись к двери номера. Находиться даже в коридоре, перед номером было сопряжено с неожиданностями. Однажды, например, мы наткнулись на фотографа, проскочившего через все заслоны охраны. Заметив его, Джон набросил на нас сверху свой плащ и, укрывшись им, мы проникли в наши апартаменты.