но…
Туфли. Она увидела женскую обувь.
— Так ты не один, — рычание голодной гиены ничто в сравнении с тем, сколько ненависти и гнева прозвучало в женском голосе, — ну, и кто она?
— Уходи. Я не вызываю охрану лишь из-за брата. Не знаю, по какой причине, но он просит тебя не трогать. Я терплю твое преследование, но всему есть предел.
— Я хочу знать…
— Отдай карту, — Михаил протянул ладонь. Катерина все еще держала в руках ключ от входной двери и не сразу поняла, о чем говорил мужчина.
— Нет…
— Тебе придется ее отдать.
Пока Михаил разговаривал с девушкой, София тихонько стояла возле двери и слушала их разговор. Она сильно переживала, ощущала себя неуютно, как будто ее застали за чем-то плохим. Словно жена вернулась, а муж пытается извернуть ситуацию в свою пользу…
В конечном итоге Катерина отдала ключ от входной двери на первом этаже, что-то тихо прорычала перед уходом, а затем прокричала во все горло:
— Я все равно узнаю, кто ты!
София передернулась, затем нахмурилась и подумала о том, что вообще-то все это ее не касается. Почему отношения, которые еще даже толком не начались и не факт, что начнутся, уже имеют столько сложностей? Да и почему директор не разобрался с девушкой раньше? В чем причина?
— Причина в том, что когда она расстается с очередным своим мужчиной, тут же вспоминает обо мне, — Софии не нужно было озвучивать мысли — в ее глазах и так все хорошо читалось. — С одной стороны ее поведение похоже на преследование, но на самом деле это игра. Екатерина является одним из ведущих специалистов в крупной иностранной фирме. Она занимает высокий пост, под ее командованием штат программистов всех уровней.
— Ты хочешь сказать, что она очень умная…
В этот момент София ощутила себя… Дурой. В отличие о сошедшей с ума женщины она никем не командовала и в иностранной фирме не работала.
— Она целеустремленная. С самого детства, когда что-то не получалось, это выводило ее из себя. Она снова и снова пробовала достичь желаемого, но, как только это происходило, ей все надоедало. Так же и с людьми. Все ее отношения заканчиваются одинаково — она уходит из них, вспоминая, что в ее жизни были лишь двое, кто отказал во внимании. Эрен и я. Брату повезло больше — он друг детства, а у таких обычно иммунитет, а вот я… Она играет в игру, правила которой придумывает сама.
— То появление в офисе тоже игра?
— Конечно. Ее внешний вид, манера поведения… совершенно все, что она транслирует миру, на самом деле находится под ее чутким контролем. Иногда мне кажется, что она робот…
— Робот, который только что пообещал меня найти, — прошептала София, — и чем это грозит? Кислотой в лицо? Ударом в спину?
— Ничем. Я же сказал, что не дам тебя в обиду.
Наступило очередное молчание. На сей раз неприятное, вязкое… как будто наступила болото. София поежилась, настроение сильно испортилось, и Михаил это чувствовал. Он понимал, что это не исправит то, что сломалось. А сломалось именно внутреннее ощущение.
В глазах девушки читалось разочарование, но не именно в самом Михаиле, а скорее во всей истории в целом.
Он уже знал, что будет дальше.
— Думаю, мне пора.
Эти слова били сильнее молнии. Директор с силой сжал челюсти, хотел продолжить разговор, хоть как-то изменить атмосферу, но внезапно понял, что все его попытки будут похожи на оправдание.
Он не сделал ничего плохого.
— Я ведь выхожу завтра на работу, верно? — в голосе Софии звучал холод и отстраненность.
— Да, — так же холодно ответил мужчина, осторожно закрывая за девушкой дверь. Она не хотела, чтобы ее провожали, наотрез отказалась от того, чтобы он подвез ее на машине и делала это настолько уверенно и непоколебимо, что просто не оставила директору ни единого шанса.
Внутренний двор был заполнен дорогими машинами люкс класса. Охранник на входе глянул на девушку, слегка приподнял бровь, явно не ожидая увидеть кого-то подобного.
Вот вам и комплексы…
София поежилась, голову не опустила, вышла, наконец, с частной территории и быстро устремилась прочь от дома Михаила.
О работе она думать не могла, голова была забита совсем другим.
При мысли о директоре сердце уже не билось столь часто, а зерно разочарования дало первый росток.
— Надо же, как бывает… — смутилась София, не глядя отвечая на телефонный звонок.
— Ты где, красавица?
— Где-то, — не думая, ответила София, узнав голос подруги, — мне грустно…
— Пфф, мне тоже. Давай сегодня устроим сабантуй и нажремся молочного улуна так, чтоб он прям из ушей тек? — Света как обычно была в своем репертуаре, что нисколько не смущало. — Только я вместе с дочей буду. Я давно обещала ей поход по магазинам! Заодно поплачемся друг другу в жилетки…
— Эрен продинамил русскую амазонку? — догадалась София, сворачивая в сторону Невского проспекта.
— Смелый, да? Давай в Икею еще зайдем? Я обещала Лизе там акулу купить. И дорогу деревянную… Она ж вся в мать, ей куклы вообще не нужны! Прикинь, что она сделала! В садике надрала одному мальчику его пятую точку! Он ее укусил до крови, она ему в ответ в глаз тыркнула! Кто виноват? Правильно, моя малышка! Вот как раз разбиралась с мамочкой… И знаешь, что?
— Что?
— Некоторые родители — психи, чтоб их!
София не сдержала улыбку, свернула в сторону знакомой дороги к метро, прекрасно понимая, что в скором времени она наконец сможет увидеть Свету не из-за того, что случилось что-то плохое в ее жизни, а просто потому, что самой свете стало плохо. Это редкие моменты, когда девушка давала слабину и использовала Софию как жилетку для слез. Ничего плохого в этом не было, девушек связывало чудесное прошлое, а так же не менее чудесное настоящее.
После рождения Лизы Света исчезла из жизни. София не могла этого понять и до сих пор не понимает, хотя все вокруг говорят о том, что это закономерно.
В любом случае, Светлана старалась, как могла. Она воспитывала чудесную девочку одна, работала с одними мужиками, командовала ими, и, несмотря на многие трудности в жизни — не опускала руки.
Одолеваемая мыслями, София не заметила, как за ней следили. Она чувствовала, что что-то не так, но связывала это с Михаилом…
София не сдержала улыбку, свернула в сторону знакомой дороги к метро, прекрасно понимая, что в скором времени она наконец сможет увидеть Свету не из-за того, что случилось что-то плохое в ее жизни, а просто потому, что самой