Читать интересную книгу Свои продают дороже - Ольга Некрасова

«Вечерняя Москва», «Вечерка». А он, объясняя Сохадзе какие-то производственные моменты, говорил: «У нас вечерняя газета, вечерняя доставка…»

Татьяна раскопала газету Викиного мужа на развале в переходе от электрички к метро. Посмотрела на последнюю полосу, в список редколлегии. Вот это да! Замы главного: Сергей Левашов, Сергей Федюшин, Сергей Михайловский. И состав редколлегии: еще Сергей и еще.

Только главный Валерий. Нарочно, что ли, подбирали?., Адрес редакции — Большая Дмитровка.

— Где это. Большая Дмитровка? — спросила Татьяна у газетчика.

— Не знаю, кажется, где-то на Пушкинской.

Еще на выходе из метро тусующаяся в переходе молодежь на вопрос о Большой Дмитровке выкатывала глаза, чесала разноцветные панковские затылки и указывала ей противоположные направления. У памятника Пушкину стояла скромная толпа пенсионеров с рукописными плакатами. Татьяна спросила про Большую Дмитровку и неожиданно для себя вызвала тихий фурор в рядах манифестантов.

— Нам по пути! Присоединяйтесь! — возбужденно пригласил ее старший пенсионер с красным бантом на пальто и, поскольку Татьяна не сказала ни «да», ни «нет», объявил во всеуслышание:

— Товарищи! Молодежь России с нами!

Манифестанты разворачивали революционные флаги и под наблюдением старшего исправляли фломастером какой-то лозунг, оказавшийся политически безграмотным. Исправив политическую ошибку, старший повел своих через сквер. Когда в гулком переходе пенсионеры грянули «Никто не даст нам избавленья», Татьяна застыдилась и приотстала. Старший все время оглядывался.

Видно, Татьяна была для него символом молодого поколения, залогом этого избавленья.

Выйдя из перехода, митингующие повернули направо. Татьяна прочла на угловом доме «Большая Дмитровка» и с облегчением отпустила манифестантов далеко вперед.

Нужный ей дом оказался как раз там, где, перегородив улицу, митинговали пенсионеры. Да и было где помитинговать на Большой Дмитровке! Высокий серый дом с флагами у входа — Совет Федерации, ограда со стальными воротами и сторожкой, как в воинских частях, — прокуратура. Узнав «молодежь России», старший попытался всучить ей плакат, но Татьяна скрылась в разросшейся толпе. Витрины с Сергеевой газетой висели на особняке напротив прокуратуры, но вывеска почему-то была — «Ломбард». В арке подъезда Татьяна увидела стрелку: «Редакция, 5-й этаж» и пошла к лифту.

— Я из Союза писателей, нам звонил ваш зам главного, насчет интервью, — с порога выпалила она.

Очкастая вахтерша отложила газету и, среагировав на ключевые слова «интервью» и «зам главного», заулыбалась:

— А вы к какому заму? У нас их много.

— Я не расслышала, Сергей… Сергей…

— Да они все Сергеи. Традиция! — со значением сказала вахтерша. — Замы есть: Федюшин, Левашов, Михайловский. И коммерческий директор тоже считается зам, он тоже Сергей.

— Он с голубыми глазами, русый.

— У нас все русые.

— Крупный мужчина. — Татьяна изобразила руками бочонок.

— Значит, не коммерческий. А так у нас все солидные, во главе с главным. — Вахтерша, похоже, очень гордилась тем, что работает с такими солидными людьми. — Не с бородой?

— Нет.

— Значит, не Михайловский. Да вы пройдите по кабинетам, девушка. Их сейчас нет никого, но, может, кто другой в курсе.

Задача осложнялась. Татьяна заглянула в дверь с табличкой «Зам главного редактора С. Левашов» — ну и ну!

Не кабинет, а большая комната с громадным столом для заседаний, и за этим столом, как крестьянские дети в церковно-приходской школе, сидят девицы, женщины и дамы от двадцати до того возраста, о котором не спрашивают, разговаривают по телефонам, разговаривают между собой, читают и барабанят на компьютерах.

— Девушки, вы знаете, я из Союза писателей, — начала Татьяна и поймала себя на том, что выходит у нее тоненько, на одной ноте, как у попрошайки: «Люди добрые, сами мы не местные…» Сидевшие за одним компьютером две очкастые девицы, беленькая и черненькая, подняли нанес глаза.

Татьяна откашлялась и добавила солиднее:

— Я литературная секретарь писателя Кадышева.

«Литературная секретарь» — так в шутку представлял ее Змей в первую их поездку в Дом творчества. Девицы прыснули. Опять у Татьяны вышло как-то по-деревенски!

— Мне бы вашего зама главного, Сергея. Насчет интервью.

— Садитесь, ждите, — хором сказали очкастые.

Татьяна присела к заваленному бумагами столу и поразведчицки зашарила глазами, ища зацепку. Без всякой видимой причины куча бумаг поползла, поползла, и уже первый листок спланировал на пол, когда черненькая очкастая метнулась к ней, подхватила и сгребла бумаги к середине стола. Перед Татьяной, как загаданная карта из рук фокусника, выпорхнул снимок: толстяк Сергей в обнимку с Викой и кудлатым рыжим псом. Косясь на девиц, Татьяна поставила на снимок сумочку, а потом вместе с сумочкой перетащила его на колени.

— Я завтра приду, — спрятав снимок под куртку, сказала она очкастым. — Назначает время, а сам где-то ходит.

И выскочила в коридор.

Поиск в тылу врага удался. Ясно: Викин Сергей — Левашов, и Вика, наверное, теперь Левашова. Другое дело, что для ведуньиных целей украденный снимок, может, и не годился. Сергей и пес были на нем явно лишние. Не станет же баба Паша давать им всем легкий отворот от Змея. А можно ли вырезать из снимка одну Вику, спросить сейчас некого. Узнать, что ли, Викин домашний телефон и напроситься в гости? Соваться к малоприветливым девицам не хотелось. Если уж искать болтуна — находку для шпиона, то среди мужчин.

И болтун появился, едва Татьяна успела о нем подумать. Он шел по коридору и заранее улыбался ей: маленький, черный, кудрявый — боже мой, вылитый Пушкин! — в дорогой лайковой курточке.

— Девушка, вы кого-то ищете? Может, я чем смогу?

— Мне надо зама главного…

— Я и есть зам главного, арт-директор.

— Нет, мне нужен Сергей…

— А я самый что ни на есть Сергей!

Маленький Пушкин явно клеился. В прежние времена, когда Татьяне того хотелось, на ее миниатюрность и живость мужики положительно реагировали через одного, а мелкие мужчинки, так все повально. Вот и арт-директор смотрел на нее просяще, как теленок «Милки вэй».

Татьяна улыбнулась:

— Сергей? А я подумала, Александр Сергеевич!

— Сергей Львович Ветров, — польщенно засмеялся арт-директор. Знает, на кого похож.

— Сколько же вас тут, Сергеев?

— Да почти все, кто не Оли с Ирами. Случайно как-то подобралось, но мы говорим: такова традиция, — выдал редакционную тайну арт-директор и по принципу «заболтал — уже твоя» пошел молоть:

— Все блондины, все с пивным пузом. Один я не в масть! Они червонные короли, а я пиковый… — Арт-директор, похоже, сравнивая свои с Викиным мужем масштабы, оглядел себя от курточки до ножек в шикарных лаковых полуботинках и определил:

— Валет.

— А пиковый валет на картах — обман, — не без кокетства сообщила Татьяна.

— Да как вы могли обо мне такое подумать! Я кристально честен и чист душой! Взгляните! Прошу! — И Ветров широким жестом распахнул перед Татьяной дверь.

Татьяна вошла и попала в мастерскую художника.

Стены от пола до потолка были увешаны графическими картинками, карикатурами и макетами газет, где вручную наклеенные заголовки изображали только шрифт, а смысл их был неважен: «Главный таможенник стра», «Большой опять», «Бесплатный сы».

— У вас очень красиво, — искренне сказала Татьяна.

Ветров расцвел, как дитя.

— Правда? Вам нравится.., м-м-м?..

— Таня.

— «Итак, она звалась Татьяна», — пропел Ветров, лукаво стрельнув своими огромными телячьими глазами. — И кем же работает наша Татьяна? Дома на пяльцах вышивает?

— Я писателя Кадышева лит… — еще не хватало перед художником опровинциалиться, — ..литсекретарь!

— Ах, конечно, Кадышев! Морской Змей! Так вы, значит, муза, вдохновительница?

— Я помощница!

— Помощница! Хотите кофе?

— Нет, — мотнула головой Татьяна.

— О, мой бог! Какая экспрессия! Тряхните так волосами еще раз, тряхните! Я должен нарисовать ваш портрет. — И, схватив листок ватмана, Ветров забегал по нему черной гелевой ручкой.

У Татьяны сладко заныло в груди. Министр ей руку целовал. Сережки с бриллиантиками Змей дарил. Но портрет не рисовали еще никогда!

— Что вы, зачем?!

— Говорите-говорите. Взгляните на меня. Ох; глаза!

Из-под Татьяниной куртки преступно выполз краешек ворованной фотокарточки. Так забудешь, зачем и пришла. Разглядывая картинки на стенах, она увидела над головой у Ветрова: «Список телефонов сотрудников редакции» — крупно, жирно, и сами телефоны, рабочие и домашние, только мелко. Вот сейчас и надо бы просто взять и списать себе в книжку телефон Сергея Левашова…

Ветров закончил рисунок, показал Татьяне.

— Да-да, — невнимательно сказала она, привставая и всматриваясь в список. Жирно набранную фамилию Левашова уже можно было различить, а телефоны — нет, надо еще подойти.