– Любовь, – задумчиво произнес Август и, откинувшись в кресле, уставился в потолок так, словно там была не потрескавшаяся побелка, а бездонный черный океан с мириадами звезд. – Раз уж мы в каком-то смысле заговорили об этом, скажи, а что такое любовь? По-твоему. Я имею ввиду в первую очередь любовь между мужчиной и женщиной.
– Я не знаю, – поспешила ответить Марта.
– Неужели так уж и не знаешь? Ты прочитала столько книг, посмотрела так много фильмов, и, наверняка, сама успела ее почувствовать. Я никогда не поверю, что такой человек, как ты, не знает, что такое любовь.
– Нет, – соврала Марта и покраснела.
– Ты так спряталась в куртку, чтобы я не видел твой румянец, но он там. Марта, я знаю тебя.
– Тогда, если знаешь, зачем спрашиваешь?
– Затем, что я хочу, чтобы ты не боялась ни своих чувств, ни своих мыслей. Я хочу, чтобы ты могла говорить о них с гордостью, а не со стыдом, как будто сделала что-то плохое. Хочешь я начну первым?
Марта кивнула, продолжая смотреть на Августа, как испуганный ребенок в кабинете врача, намеревающегося взять немного крови на анализ.
– Да, я любил, – громко и четко сказал Август. – Может быть, кто-то здесь не слышал? – он огляделся по сторонам и почти прокричал. – Да, я любил! Прежде думал, что это случалось со мной ни раз и ни два, но, как оказалось, я не понимал, что значит слово «Любовь». Вот все-таки, как ты опишешь любовь?
– Ты ведь не отстанешь?
– Дай подумать, – Август почесал затылок, – конечно, нет. Вспомни, как мы танцевали. Здесь тоже нечего стыдиться. Давай.
– Ну, – протянула Марта, – это когда хочешь быть рядом с человеком. Хочешь, чтобы он считал тебя кем-то особенным. Слушать, как он говорит, рассказывать всякое. При… прикасаться.
– Что? Я не расслышал? – Август подставил ладонь к уху.
– Прикасаться к нему. Вот ты заноза.
– Стараюсь, как могу, – ухмыльнулся Август. – Ты говоришь все правильно, но с одним «Но». Ты говоришь о своих желаниях. Быть рядом, прикасаться и так далее. Но разве любовь проявляется только в том, чего хочешь ты? Разве это эгоистичное чувство?
– Я не понимаю, – Марта помотала головой.
– Ты хочешь, чтобы человек, которого ты любишь был счастлив?
– Да, – здесь не могло быть никаких сомнений.
– Но ведь желание счастья другому человеку вовсе не означает, что ты получишь то, что сама хочешь. Понимаешь, я считаю, что любовь в первую очередь – это полностью бескорыстное чувство. Когда ты любишь человека настолько, что желаешь ему счастья даже при условии, что тебя не будет рядом с ним. К сожалению, любовь не всегда бывает взаимной. Здесь, как и с проходящей дружбой, ничего не поделаешь. А если все, чего ты хочешь, это чтобы человек был только с тобой, слушал только тебя и делал то, что тебе хочется вне зависимости от его желания, то это никакая не любовь, а самое обыкновенное желание обладать, как вещью.
– Но если человек не хочет быть с тобой, то зачем все это?
– Что это? Любовь? Вот это вопрос. А ты влюблялась для чего-то? У тебя была какая-то особенная цель с выгодой?
– Нет, оно получилось… как-то само собой.
– Вот именно. Мы влюбляемся не для чего-то и не почему. Можно называть это химической реакцией в организме, можно говорить о состоянии души – это все не важно. Важно то, что мы влюбляемся непредсказуемо. И если это настоящая любовь, то в первую очередь ты хочешь, чтобы человек был счастлив. Представляешь себе отношения, когда оба так относятся друг к другу? Доверяют, помогают, уважают границы, не заставляют становиться другим человеком и, конечно, заботятся. Не ради похвалы, не ради ответных благ, а ради самой любви.
– Это красиво, – согласилась Марта, – но разве так бывает?
– Надеюсь, что бывает, – девушка услышала в его голосе тоску и нечто похожее на разочарование.
– То есть ты ради любимого пожертвовал бы всем?
– Да, – без сомнений ответил Август, – но один момент. Если этот человек тебя использует ради своих целей, то есть он причиняет этим тебе или кому-то другому вред, то, само собой, нет. Я готов пожертвовать всем ради любимого человека, который не обернет мои чувства во зло. Я понимаю, это звучит сложно, и здесь есть очень тонкая грань. Но если задаться этим вопросом, то со временем все станет понятно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Любовь бескорыстна… – задумчиво произнесла Марта, глядя на огонь.
Август ничего не сказал, а только довольно посмотрел на нее и тоже повернулся к огню.
Марта понимала, о чем говорил Август, но не могла до конца принять, ведь это казалось таким неправильным и противоречащим собственным желаниям. Она хотела, чтобы Снежана с ней дружила, она хотела, чтобы любовь была чувством, когда ты получаешь то, что тебе хочется. Она хотела… Она хотела… Она хотела… И вот тут Марта поняла разницу.
– Ну, что? Пора просыпаться? – Август кивнул в сторону окна, где показались рассветные лучи.
– Пора, – улыбнулась Марта. – Спасибо, что ты есть.
– Не за что, – он подмигнул в ответ.
Марта растворилась в воздухе, оставив после себя зимнюю куртку, которая упала на пол, а Август продолжил сидеть и смотреть на огонь. Ему становилось все труднее скрывать нарастающую дрожь в руках и периодические головокружения, пытавшиеся сбить с ног. Любая мелочь, сделанная им в доме снов, высасывала из него силы. А что уж говорить о каких-то значимых действиях? То и дело накатывали приступы тошноты, а иногда голова раскалывалась так, словно кто-то забивал в нее раскаленные гвозди, но Августу все еще удавалось держать это в секрете от Марты.
27
Моя дорогая Марта,
В своей истории я добрался до момента, когда ты исчезла из моей жизни. Прежде я рассказывал о тебе, словно о ком-то другом, но в этой части я не могу так поступить и буду обращаться непосредственно к тебе.
Я плохо помню остаток дня после того, как прочел письмо. Все, как в тумане. Помню лишь отдельные вспышки: улица, вагон трамвая, лифт, горячую воду, бегущую из-под крана. Помню еще, что пытался звонить тебе, но вместо ответа слышал долгие протяжные гудки, не сулившие ничего хорошего. Набрал твоим родителям. Отец не захотел со мной разговаривать, а коротко ответил: "Не знаю". Но потом трубку взяла твоя мама. Вот она рассказала о том, что ты уехала из города в долгую командировку и попросила их приглядывать за квартирой. Никакой другой информации у нее не было.
У меня не оставалось сил ни злиться, ни биться в истерике, ни паниковать. Каким-то образом я добрался до кровати и вырубился. Бесконечная пустота преследовала меня весь сон – ни звуков, ни предметов, ни света, ни собственного тела.
Утром я проснулся совсем в другом мире – в мире, где нет тебя.
Как жаль, что в жизни далеко не всегда все складывается так, как нам бы того хотелось. Иногда мы вынуждены платить за это страшную цену, но в конечном итоге понимаем, что так и должно быть. Чувство утраты, несбывшиеся мечты, неудовлетворенные желания, непобежденные страхи и многое другое. Мы сталкиваемся с ними день ото дня и учимся принимать. Жизнь – это не только мед, но еще и деготь. Обволакивающий, липкий и не желающий отпускать. Пойми, жизнь – это свет и тьма, столкнувшиеся в бесконечном изнуряющем танце. И от того нужно уметь принимать удары судьбы. Раз за разом подниматься с колен, чтобы выйти из тьмы. А со временем, когда научишься принимать неизбежное ты сможешь помочь тем, кто считает, словно свет погас навсегда. Ты представляешь, как много тех, кто заблудился во тьме? Кто-то продолжает слепо натыкаться на стены или вовсе лежит, потеряв остатки сил. Мы можем помочь друг другу. Добрым словом, прикосновением, а иногда достаточно даже просто быть рядом.
Приняв душ и позавтракав, я, наконец осознал, что вчерашний день был вовсе не дурным сном, а самой что ни на есть горькой реальностью.
Марта ушла, – сказал я вслух, чтобы слова перестали метаться в голове в поисках выхода.