На стенке загорелись цифры «15–0». Значит, Высотомер исправен, одна цифра изменилась. По залу пополз изумленный шепот. Гвардеец приблизился к капсуле, откинул дверцу и подал девочке руку.
— Я сама.
Гвардеец молча пожал плечами: сама так сама. На его памяти не часто неофиты могли самостоятельно покинуть Высотомер, кого-то и на руках приходилось выносить. Но для победительницы гонок несколько ступенек вниз не представляли трудности.
Девушка медленно спустилась с возвышения и подошла к членам Совета Меры. Шум в зале стих. Заседатели в шикарных креслах подобрались, как гончие перед охотой. Они почуяли дичь, которая, судя по всему и вопреки здравому смыслу, ничего не чувствовала. Они ошибались. Соне страшно хотелось пить, ноги подкашивались от пережитого волнения, голова кружилась, а пол под ногами ходил ходуном. Когда ее отпустят? Когда всё закончится?
По залу пополз шепот.
— Она знает средство! Они нашли его! — раздался то ли визг, то ли вопль.
Этот голос Соня узнала бы из тысячи: голос Иоланы Радич. Теперь свет не бил в глаза, и ей хорошо было видно красавицу-чудовище. Рядом с Иоланой поднялся Добромир. В Соню как будто ударила молния. Вот чей дракон напал на них сегодня утром! Это был Гром, дракон светозарца!
— Межгорцы знают средство, — крикнул Добромир.
В зале поднялся невообразимый шум. Что тут началось! Люди по всему амфитеатру кричали, грозили, топали ногами, тыкали в девушку пальцами. Кто-то взывал к Совету Меры, кто-то к небесам. Стало трудно дышать, волны ненависти накатывали со всех сторон, стремясь погрести под собой победительницу.
С места вскочил юноша, замахал руками, призывая к тишине, но на него никто не обратил внимания. Только истерический звук медного колокола, по которому забарабанил Лавр Урсянин, смог утихомирить разбушевавшуюся толпу.
— Тихо! Мы во всём разберемся! Если межгорцы нашли средство, оно станет достоянием всех, — закричал он. — Не мешайте Совету!
Небольшая суета у входа привлекла внимание Сони: к центру арены приближались гвардейцы, а за их спинами маячила знакомая фигура — Ларри Идепиус. Лицо белого китайца в рассеянном тусклом свете приобрело зеленоватый оттенок. Заторможенные движения и застывший взгляд значили только одно: парнишка в полном ступоре. Откуда он взялся или, лучше сказать, откуда его изъяли без его на то согласия, можно легко догадаться. Межгорье недалеко от Энобуса, а Ильза Раструб умела думать на два хода вперед.
Глава Меры хладнокровно дождалась тишины, чтобы продолжить так интересно начавшееся расследование.
Ларри вступил в круг света, и зрители к которым безуспешно взывал Лавр Урсянин, сообразили, что представление продолжается. Соне казалось, что она слышит, как у белого китайца стучат зубы. Или это ее челюсть отбивала дробь? Они смотрели друг на друга в ожидании чего-то ужасного, к чему были совершенно не готовы.
— Узнаешь свою сестру, победительницу гонки, юноша? — произнесла Ильза в наступившей тишине.
— Да, — ответил Ларри.
Он взглянул на стул, стоявший невдалеке: уцепиться бы за его спинку, ноги так предательски дрожат, что он вот-вот грохнется на глазах у всей толпы.
— Твоя сестра принимает средство? — Ильза продолжила допрос.
— Ка-акое средство?
— У нее нулевой порог. Чем ты это объяснишь?
— Не-ет никакого средства. Средства нет. Ни у кого нет средства, — отчаянно забормотал Ларри.
— Ах, нет? — Ильза с улыбкой смотрела на это жалкое белобрысое чучело. — Проверим? — спросила она почти ласково.
— Что? — Ларри покачнулся.
— На Высотомер, — распорядилась Ильза, уже не глядя на белого китайца.
Гвардейцы подхватили обмякшего Ларри и потащили к подиуму. Ноги парня подкосились, самостоятельно идти он не мог. Весу в нем было немного, и гвардейцы шустро доволокли Ларри по ступенькам до Высотомера и запихали парня внутрь. Он не упал только потому, что спиной навалился на прозрачную стенку. Соня видела ужас в глазах парня, но ничем не могла ему помочь. Неужели испытание высотой так ужасно для него?
Высотомер двинулся вверх, Ларри даже успел перевести дух и отлепиться от опоры. На самом верху лучи-измерители впились в тело парнишки, но он даже не ойкнул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Почему твоя сестра показывает нулевой порог? — раздался металлический голос Ильзы, усиленный громкоговорителем.
Зал замер в ожидании ответа.
— Она не моя сестра, — прозвучал тусклый голос Ларри.
В зале кто- то вскрикнул и зажал рот ладонью.
— Расскажи всё, — голос Ильзы звенел, как сталь. Сейчас она будет решать, кого карать, а кого миловать.
Соне не надо даже глядеть по сторонам, чтобы видеть реакцию зрителей. Нынешнее представление их не разочарует. А вот что будет с ней?
— Я Ларри Идепиус из Межгорья, — голос юноши дрожал. — Девушку зовут Соня. Эрвин… — он поперхнулся, будто перехватило горло.
— Кто такой Эрвин? — Ильза уточняла, чтобы все были в курсе.
— Эрвин Вышнев — мой друг. Он… он встретил Соню в лесу. Она ничего не помнит о себе. Она не знает, где жила и откуда пришла. Мы приютили ее. Соня, — Ларри набрал воздуха в грудь, — назвалась именем моей сестры, она не виновата. Мы готовы взять ее к себе, — белый китаец перевел дух.
Высотомер вытянул из Ларри все тайны. Прошло несколько секунд, каждый обдумывал сказанное. Соня поняла, насколько был прав Эрвин, запретив говорить правду о ее появлении. Ларри чуть не плакал, потому что принародно признался, что девушка — самозванка. Глава Меры хмурилась и кусала губы, не такого она ждала ответа.
— Значит, средства нет? — еще раз спросила Ильза.
— Нет, — подтвердил Ларри.
Высотомер, слегка загудев, поехал вниз, Ларри напрягся. Его ожидание неимоверной боли передалось и Соне, она почти перестала дышать. Высотомер достиг нижней точки и остановился. Лучи пронзили тело парня, он застонал и согнулся. На стенках кабины появились цифры «70» и «45». Зрители довольно загудели. Высотомер, действительно, был исправен. Гвардейцы открыли дверь, и Ларри, пошатываясь, вышел. Ему помогли спуститься и вновь подвели к Совету Меры.
Белый китаец взглянул на Соню, на его лице мелкими бисеринками блестел пот. Ларри хотел броситься к девушке, заговорить с ней, упасть на колени, молить о прощении, но только смотрел на нее и беззвучно шевелил губами.
Он не замечал, как члены Совета Меры рассматривают его, оценивая, что еще можно выудить из жалкого подопытного кролика. Маркус Дробина цепко поглядывал поверх очков, кособоко кривя рот. Лавр Урсянин щурился, перебирая пальцами скатерть, только Ильза являла достойную выдержку.
Соня видела, как глава Совета упивается своей властью. Ильзе больше всех нравилось собственноручно организованная феерия. Главу Совета Меры не пугали ни истеричная толпа, ни выкрики отдельных индивидуумов. Она наслаждалась эмоциями людей: страхами, возмущением, негодованием, трепетом. Эти люди только подливали масла в огонь ее тщеславия. Ильза была уверена, она узнает то, что кому-то очень хочется утаить.
Члены Совета Меры переглянулись. Ильза правильно оценила обмен взглядами: слово за ней.
— Ты не Асанна Идепиус?
Голос главы обрушился на Соню, как ледяная глыба, готовая расколоть ей голову. Победительница пошатнулась. Ларри дернулся, чтобы подхватить ее, но гвардеец преградил ему путь. Соня восстановила равновесие, выпрямила спину и взглянула Ильзе в глаза.
— Меня зовут Соня Снегирёва, больше я ничего не помню о себе.
— Кто-нибудь знает эту девушку? — Ильза обвела взглядом амфитеатр.
Неясное бормотание в зале не удивило главу Меры. «Трусы, — подумала она, — не обманули моих ожиданий».
Ильза Раструб что-то написала на листке бумаги и резко толкнула листок Маркусу. Он прочитал, пододвинул Урсянину. Тот бросил взгляд на послание, потом скомкал бумагу, встал, поднял руку, призывая к тишине. Лавр Урсянин многозначительно обвел присутствующих взглядом.
— У нас сегодня знаменательный день, — каркнул он. — Высотомер выявил уникальные возможности одного из наших граждан, которых мы так долго ждали. Мы должны со всей ответственностью отнестись к этому событию, — голос его возвысился.